– Ну, вы человек еще молодой, – заметил он. – Так, что у вас в сумке?

Мне пришлось вывалить на стол содержимое сумки. Тут металлических вещей хватало: баночка крема для бритья, бритва, перочинный нож, джинсы с металлическими заклепками…

Нож он забрал, а все остальное оставил.

– Складывайте обратно, – сказал он. – Значит, договариваемся так. Сумку можете взять с собой в жилой блок, но не дальше. Идет? На дверях жилого блока установлена система сигнализации, она срабатывает на прохождение сквозь них любого металла. Так что будьте добры, не приводите ее в действие, ладно? Потому что она в целях безопасности отключает все магниты, а на то, чтобы включить их снова, уходит две минуты. Целая морока для техников, особенно если они в это время заняты на производстве.

Я сказал, что постараюсь об этом не забывать.

– Все остальное ваше имущество идет вон туда, – он указал на дюжину сейфов за моей спиной, каждый с электронной клавиатурой. – Набираете комбинацию и сами запираете.

– Разве часы мне не понадобятся?

Он покачал головой:

– Часы мы вам раздобудем.

– А ноутбук? – спросил я.

– Ноутбук отправится в сейф, – ответил он. – Если, конечно, вам не хочется, чтобы магнитное поле уничтожило содержимое жесткого диска.

Я поставил ноутбук в сейф и запер дверцу. Я ощущал себя обобранным – как человек, переступивший порог тюрьмы.

Мы вошли в подстанцию. Под голубыми галогенными лампами стояли огромные металлические цилиндры метров трех высотой с керамическими изоляторами толщиной в человеческую ногу. Все гудело. Я явственно ощутил вибрацию пола. Вокруг висели таблички с красного цвета молниями и надписями «ОСТОРОЖНО: СМЕРТЕЛЬНО ОПАСНОЕ НАПРЯЖЕНИЕ».

– Энергию вы здесь используете немалую, – заметил я.

– Хватило бы на небольшой город, – ответил Винс.

Мы подошли к еще одной двери, снабженной кодовым замком, и Винс быстро набрал на клавиатуре код. Замок со щелчком открылся.

– Код на всех дверях один и тот же. Ноль шесть, ноль четыре, ноль два.

Винс широко распахнул дверь, и мы вошли в крытый проход, соединяющий подстанцию с другими зданиями. Здесь, несмотря на рев кондиционера, стояла удушающая жара.

В конце коридора была другая дверь. Винс попросил меня самостоятельно набрать код. Снова щелчок, дверь растворилась. Передо мной оказался новый воздушный тамбур: стеклянная стена, за ней другая. За этой второй стеной я увидел Рикки Морзе в джинсах и футболке, весело улыбавшегося и машущего мне рукой. Он сказал по внутренней связи:

– Теперь я им займусь, Винс.

Винс хлопнул меня по спине:

– Желаю удачи.

– Страшно рад тебя видеть, – сказал Рикки. – Код замка знаешь?

Я сказал, что знаю, и набрал его. Стеклянная стена скользнула в сторону. Я ступил в еще одно тесное помещение с решетками вместо боковых стен, пола и потолка. Стена за моей спиной сомкнулась.

Свирепый порыв воздуха ударил снизу, почти сразу же затем последовали порывы ветра с боков, потом сверху. Потом уханье насоса. Потом стена передо мной отъехала, и я вышел из тамбура.

– Извини за все это, – сказал Рикки, энергично пожимая мне руку. – Но зато нам не приходится напяливать скафандры.

Мне бросилось в глаза, каким он выглядит поздоровевшим.

– Отлично выглядишь, Рикки. Тренируешься?

– Да знаешь… В общем-то, нет. – Он торопливо вел меня по короткому коридору. – Что там с Джулией?

– Довольно сильно расшибла голову. Сейчас под наблюдением в больнице. Но все обойдется.

– Это хорошо. – Несмотря на доброе здравие, в котором, по-видимому, пребывал Рикки, я заметил, что какой-то он нервный, задерганный. – А кто присматривает за детьми?

Я сказал, что к нам приехала моя сестра.

– Так ты можешь на время остаться здесь? На несколько дней?

– Наверное, – ответил я. – Если понадобится.

Как правило, консультанты по программному обеспечению не сидят на производстве подолгу. Рикки через плечо оглянулся на меня:

– Джулия рассказывала тебе о том, как тут все устроено?

– Нет.

– Последние несколько недель она бывала здесь почти каждый день. – Он открыл еще одну дверь и жестом пригласил меня войти. – Это наш жилой модуль, тут мы все едим и спим.

После крытого прохода воздух здесь казался прохладным. В переднюю выходило несколько дверей. К одной из них был приклеен кусок клейкой ленты с моим именем.

Комната походила на монастырскую келью – узкая кровать, стол, на котором только и хватало места что для монитора и клавиатуры компьютера. Над кроватью висела полка для книг и одежды. Всю мебель покрывал гладкий белый пластик – ни сгибов, ни щелей, в которые могли бы забиться частички грязи. Окно в комнате отсутствовало.

Рикки произнес:

– Распихивай свое барахло, и я поведу тебя на экскурсию. Тем же резвым шагом он провел меня в подобие гостиной с диваном, стоящими вокруг кофейного столика креслами и доской объявлений. На мебели – все тот же гладкий белый пластик.

– Направо кухня и комната отдыха с телевизором, видеоиграми и прочим.

Мы вошли в маленькую кухню и обнаружили в ней мужчину и женщину, жующих бутерброды.

– Думаю, с этими ребятами ты знаком, – с улыбкой сказал Рикки.

Я действительно был с ними знаком – оба работали под моим началом в «МедиаТроникс».

Рози Кастро – смуглая, худощавая, язвительная экзотическая красотка. На ней были широкие шорты и футболка с надписью «ХОЧЕШЬ?» поперек пышной груди. Независимая и несговорчивая, Рози была протеже Роберта Кима в Массачусетском технологическом институте, где она работала над естественными языками программирования. В этой области ей почти не было равных.

– Ты так и носишь эти майки, – сказал я Рози.

– Привет. Они не дают мальчикам засыпать на ходу, – ответила, пожимая плечами, Рози.

– Мы не обращаем на них внимания.

Я повернулся к Дэвиду Бруксу, скованному, маниакально аккуратному и почти лысому в свои двадцать восемь лет. Он помаргивал за очками.

– Да и не так уж они, вообще говоря, хороши, – сказал Дэвид.

Рози показала ему язык.

Дэвид был инженером и, подобно многим коллегам, отличался необщительностью. Он энергично потряс мне руку:

– Рад видеть тебя здесь, Джек.

– Может, кто-нибудь скажет мне, почему все так рады меня видеть? – поинтересовался я.

– Потому что ты знаешь о мультиагентских алгоритмах больше, чем… – начала было Рози.

– Сначала я все ему тут покажу, – вмешался Рикки. – А после поговорим.

Дэвид посмотрел на часы:

– Ладно, а много это займет времени?

– Господи, я же сказал: сначала все ему тут покажу! – рявкнул Рикки.

Я удивился: мне еще не приходилось видеть, чтобы он терял самообладание.

– Хорошо, Рикки. Ты тут главный.

– Вот именно, я тут главный, – сказал Рикки, все еще сердито. – Так что принимайтесь за работу. – Он заглянул в комнату для игр: – А где остальные?

– Отлаживают датчики периметра.

– Ты хочешь сказать, они снаружи?

– Нет-нет. В мастерской. Бобби считает, что у датчиков что-то неладно с калибровкой.

Тут-то и запищал мой сотовый. Удивленный, я вытащил его из кармана и взглянул на остальных:

– Здесь работают сотовые?

– Ну да, – ответил Рикки и снова заспорил о чем-то с Дэвидом и Рози.

Я вышел в коридор. Звонил доктор Рана из больницы.

– Мистер Форман, насколько я понимаю, вы прошлой ночью приезжали вместе с женой в больницу. Что ж, тогда вы осведомлены относительно серьезности полученных ею травм. Мы считаем, что ей необходимо расширенное обследование на предмет возможных переломов в тазобедренной и шейной областях, а также гематомы мозга.

– Прошлой ночью мне так и сказали. А что, возникли какие-то осложнения?

– В общем-то, да. Ваша жена отказывается проходить магнитно-резонансное сканирование.

– Вот как?

– Вчера она позволила нам сделать рентгеновские снимки, а про магнитно-резонансное сканирование сказала, что она в нем не нуждается.