Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– У тебя, небось, каждая скотина на учете? спросил его приятель.

– Не только на учете – без проверки ни одну не забиваем. Конечно, сэр Генри сам-то сроду не заметит пропажи, даже в сотню голов, а заметит – так тоже ничего; другое дело – моя госпожа, это она у нас всем заправляет. Он слишком ушел в молитвы, чтобы думать о своем кошельке, вообще о хозяйстве.

– Так значит, она тебе доверяет?

Мой проводник засмеялся.

– Еще бы! А что ей остается? Ведь я в курсе всех ее делишек. Так что чем больше она прислушивается к моим советам, тем крепче спит по ночам.

Он повернул голову, поскольку до нас снова донесся шум, на этот раз он слышался со стороны монастырского двора, той его части, где находились конюшни и куда наконец удалось втащить епископский экипаж, вытеснив повозки по меньше, все как одна с балдахином и родовым гербом на боку. Эти странные повозки – не то колесница, не то фургон – по-видимому, были малоудобным средством передвижения, особенно для знатных дам, но, без сомнения, именно для этого они и предназначались: на моих глазах три экипажа выехали со стороны заднего двора и, скрипя и грохоча при каждом повороте, выстроились одна за другой перед монастырскими воротами.

Вечерня закончилась, и истинно верующие начали выходить из церкви и слились с толпой на лугу. Роджер направился к монастырскому двору, приблизился к главному зданию, у входа в который собрались гости, уже готовые разъехаться по домам. Впереди стоял сэр Джон Карминоу, рядом с ним – жена сэра Генри, Джоанна де Шампернун. Когда мы подошли, я услышал, как он шепнул ей на ухо:

– Если я завтра приеду, ты будешь одна?

– Может быть, – ответила она. – Но лучше подожди, пока я дам знать.

Он наклонился и поцеловал ей руку, затем сел верхом на коня, которого подвел к нему конюх, и ускакал прочь. Джоанна проводила его взглядом и повернулась к своему управляющему.

– Сэр Оливер и леди Изольда ночуют сегодня у нас, – сказала она. – Поторопи там людей, чтобы их не задерживали с отъездом. Да, и найди сэра Генри. Я хочу домой.

Она стояла в дверях, в нетерпении постукивая ногой. Ее большие карие глаза говорили, что у нее зреет тайный план. Бедняга сэр Джон – ему, наверное, приходится из кожи вон лезть, чтобы сохранить ее расположение. Роджер вошел в здание монастыря, я за ним. Со стороны трапезной доносились голоса, и, спросив какого-то монаха, стоявшего неподалеку, он узнал, что сэр Оливер Карминоу вместе с остальными сейчас ужинает, а его жена еще не вернулась из часовни.

Минуту помедлив, Роджер направился к часовне. Сначала мне показалось, что в ней никого нет. Свечи у алтаря были потушены, и я с трудом мог разглядеть что-либо. Возле решетки стояли две фигуры: мужчина и женщина. Когда мы подошли поближе, я увидел, что это Отто Бодруган и Изольда Карминоу. Они тихо беседовали, о чем – я не слышал, но сразу заметил, что выражение недовольства и скуки исчезло с ее лица, а потом она неожиданно подняла голову, взглянула на него и улыбнулась.

Роджер похлопал меня по плечу:

– По-моему, слишком темно, ничего не видно. Включить свет?

Но это был не его голос. Он исчез, и все остальные тоже. Я стоял в южном приделе церкви, и рядом со мной – человек в твидовом пиджаке, из-под которого выглядывал воротничок-стойка.

– Я только что видел вас на кладбище, – сказал он. – Мне показалось, вы никак не могли решиться войти сюда и укрыться от дождя. Я рад, что вы наконец это сделали. Разрешите показать вам церковь. Я викарий церкви св. Андрея. Это замечательная старая церковь, и мы ею очень гордимся.

Он поднял руку к выключателю и зажег весь свет. Я посмотрел на часы, причем ни тошноты, ни головокружения не было, – ровно половина четвертого.

Глава четвертая

На этот раз резкого перехода не было. Я попал из одного мира в другой почти мгновенно, не испытав при этом неприятных физических ощущений наподобие вчерашних. Труднее всего оказалось переключить сознание – мой бедный мозг просто не выдерживал неимоверных усилий и концентрации внимания. К счастью, викарий шел впереди и все время болтал, и если мой вид и показался ему, мягко говоря, странноватым, он из вежливости оставил это без комментариев.

– Летом у нас довольно много посетителей, – сказал он, – приходят отдыхающие из Пара, а многие приезжают сюда из Фауи. Но вы, по-видимому, настоящий энтузиаст – даже дождя не испугались.

Невероятным усилием воли я заставил себя сосредоточиться.

– Понимаете, – начал я, удивляясь тому, что вообще могу говорить, – меня интересует даже не сама церковь и не кладбище. Мне рассказывали, что здесь когда-то был монастырь.

А, монастырь. Да-да, как же. Это было так давно и, к сожалению, ничего не сохранилось. После закрытия монастырей в 1539 году все здания разрушились. Одни говорят, что он находился на том месте, где сейчас расположена ферма Ньюхауз, там внизу, в долине, другие – что он занимал территорию нынешнего кладбища, к югу от крыльца. Но точно никто не знает.

Он повел меня в северный придел и показал надгробие последнего приора, похороненного там перед алтарем в 1538 году, затем обратил мое внимание на кафедру, несколько скамей и то, что осталось от старой алтарной перегородки. Ничего похожего на ту маленькую церковь с решеткой в стене, отделявшей ее от монастырской часовни, которую я видел совсем недавно. И сейчас, когда я стоял здесь рядом с викарием, я не мог по памяти восстановить детали прежнего интерьера.

– Все так изменилось, – сказал я.

– Изменилось? – переспросил он с удивлением.

– Ах да, конечно. В 1880 году в церкви были проведены большие реставрационные работы. Возможно, не все получилось удачно. Вы разочарованы?

– Нет, – поспешно заверил я, – вовсе нет. Просто… Я уже говорил, меня интересует очень далекое прошлое, задолго до закрытия монастырей.

– Понятно. – Он понимающе улыбнулся. – Мне самому любопытно, как это все выглядело в те далекие времена, когда на этом месте стоял монастырь. Знаете, это ведь была французская обитель, принадлежавшая бенедиктинскому аббатству св. Сергия и Бахуса в Анже, и, насколько мне известно, большинство монахов там были французы. Жаль, что я не могу рассказать вам об этом подробнее, но я здесь совсем недавно, да к тому же я не историк.

– Я тоже, – сказал я, и мы направились к выходу. – А вы что-нибудь знаете о прежних владельцах этих земель?

Он остановился, чтобы выключить свет.

– Только то, что мне удалось прочитать в истории приходов», – сказал он. – Старое поместье упоминается в кадастровой книге под названием Тайуордрай, что означает «дом на берегу».

Оно принадлежало семейству Кардингем. Затем последняя владелица из Кардингемов, Изольда, продала его Шампернунам, а после их смерти оно перешло в другие руки.

– Изольда?

– Да, Изольда де Кардингем. Она вышла замуж за некоего Уильяма Феррерса Берского из Девона, но, к сожалению, подробностей я не помню. В библиотеке Сент-Остелла вы найдете гораздо больше сведений.

Он снова улыбнулся, и мы вышли во двор.

– Вы сюда на какое-то время пожить или проездом? – спросил он.

– Пожить. Профессор Лейн любезно предоставил мне на лето свой дом.

– Килмарт? Как же, знаю. Но в доме я никогда не был. Мне кажется, профессор Лейн нечасто приезжает сюда, да и в церкви я его никогда не видел.

– Да, нечасто, – ответил я.

– Если у вас когда-нибудь возникнет желание прийти сюда – послушать службу или просто так, всегда будем рады, – сказал он, когда мы прощались у ворот.

Мы пожали друг другу руки, и я пошел по дороге к тому месту, где оставил машину. Боюсь, что был не очень-то вежлив с ним. Я даже не поблагодарил его за любезность и не представился. Наверняка он принял меня за празднослоняющегося отдыхающего, только дурновоспитанного, да еще малость с придурью. Я сел в машину и закурил, пытаясь собраться с мыслями. Меня приятно удивило отсутствие реакции на препарат. Никакого намека на головокружение или тошноту, руки и ноги не болели, как в прошлый раз, и пот меня не прошибал.

10
{"b":"105757","o":1}