– Наоборот. У него был серьезный мотив. Я не могу пока доказать этого, но убежден, что в прошлом он совершил преступление, а Гвен Робсон узнала и шантажировала его. Но шантажировать психопатов опасно.
– И что же за преступление, по-твоему, он совершил?
– Убийство, конечно, – важно произнес Бёрден. – Ты же сам сказал, что сексуальные извращения мало кого сейчас волнуют. Значит, он совершил убийство, – Бёрден с трудом подавил зевок. – Я еще не знаю, кого он убил, но обязательно выясню. Я перекопаю все его прошлое. Может, он пришил свою бабушку. Или даже мисс Макфейл. Рано или поздно я натолкнусь на чью-нибудь загадочную смерть.
– Ты зря тратишь время. Не только свое, но и чужих людей.
На такие упреки Бёрден реагировал особенно остро. Он обижался, морщился, как и всегда, когда начинал злиться.
– Клиффорд случайно встретил ее в торговом центре, – сухо сказал Бёрден. – Она потребовала еще денег, и за разговором он проводил ее до машины. Вытащил из багажника подходящую проволоку и придушил ее. А потом прикрыл сверху портьерой. А проволоку выбросил где-нибудь по дороге.
– Зачем накрывать тело и убегать?
– Логику психопата объяснить невозможно. Например, он рассчитывал, что так тело не сразу обнаружат. Вспомни, Линда Насим видела его с миссис Робсон. Арчи Гривз видел, как он убегал через ворота.
– Майк, он не скрывает, что убегал. И Линда Насим видела не Клиффорда, а девушку в берете.
Бёрден какое-то время нервно расхаживал по комнате с таким видом, словно размышлял, как помягче сказать что-то не очень приятное, потом присел на край стола Вексфорда.
– Ты еще не выздоровел до конца и слишком рано вышел на работу. Да еще эта история с Шейлой…
– Ну и что? С головой у меня все в порядке, – ответил Вексфорд холодно, хотя и вежливо.
– Так ли это? Вполне естественно, если у тебя временное помрачение, но это пройдет. Все улики указывают на Клиффорда и только на него. Ты просто не хочешь этого видеть, потому что плохо себя чувствуешь. Ты еще не оправился от потрясения. Честно говоря, на твоем месте я посидел бы дома.
И предоставить все тебе, подумал Вексфорд. Он ничего не сказал, но ощутил, как к горлу подступает ледяная волна гнева.
– Я сам расколю Клиффорда, это вопрос времени. Доверься мне. Я не прошу ни совета, ни помощи. Я знаю, что делаю. И твои слова о пытках просто смешны. Я ни в чем не нарушил устав.
– Может, и нет, – вздохнул инспектор. – Только советую вспомнить последние строчки абзаца, который тебе так понравился. Психопаты упрямы и жестоки, когда их гладят против шерсти.
Бёрден изумленно посмотрел на него и ушел, громко хлопнув дверью.
Никогда прежде они так не ссорились. Спорили, сердились, дулись друг на друга. Но чтобы так… Когда умерла первая жена Бёрдена, он просто сходил с ума. А потом – этот странный роман. И Вексфорд рассердился, как может сердиться отец на сына. Но до оскорблений не доходило. Конечно, он не собирался обзывать Майка психопатом, но прозвучало именно так. Зачем он это сделал? Он ведь просто разозлился.
Но Майк во многом прав. Например, насчет Гвен Робсон. Ради денег она была готова на все, почти на все, вот и дождалась. Робсон убил кто-то из ее «клиентов» – в данном случае подходящее слово. Но Бёрден ошибается, думая на Клиффорда Сандерса.
Вексфорд подошел к окну и увидел, как Дэвидсон с Клиффордом направляются к машине. Сандерс держится прямо, но во всем его облике чувствовалась подавленность. Он был похож на человека, которому постоянно снятся кошмары. Просыпаясь, он избавлялся от них, но на следующую ночь кошмары возвращались. Что за бессмыслица? – сказал себе Вексфорд. Ему никак не удавалось отделаться от мысли, что Сандерс – жертва на заклание. Дэвидсон выехал со стоянки, через заднее стекло машины виднелась громоздкая фигура Клиффорда, его коротко стриженный затылок. Что ждет его дома? Бесчувственная, властная мать, огромный, пустой, холодный дом, где вещи, которые могли бы сделать его уютным, свалены на чердаке. Почему Клиффорд не бежит оттуда? Молодой, здоровый человек с высшим образованием, почему он не позаботится о себе? Но многие люди – пленники собственной души. И тюремщики одновременно. Они живут в заточении, за невидимой решеткой, с окнами, занавешенными от солнца, и дверь, ведущая в коридор свободы, замурована. Клиффорд наверняка сказал бы: «Я не могу бросить мать, она потратила на меня жизнь. Я обязан исполнить сыновний долг». Хотя вполне вероятно, что Сержу Олсону он говорит совершенно другое.
Вексфорд мог бы не пойти сегодня в парк Сандейз, мог остаться в своем кабинете, размышлять о ссоре с Верденом, но ему позвонил некий Стивен Брук. Это имя ничего ему не сказало, но затем он вспомнил синюю «ланчию» и фамилию женщины, у которой прямо в торговом центре начались роды. Стивен – ее муж. Он сказал, что его жена хочет что-то сообщить полиции. Вексфорд сразу подумал про Клиффорда. А что, если Брук знает его? Ведь Кингсмаркэм – небольшой провинциальный городок. Возможно, эта женщина скажет нечто такое, что снимет подозрения с Клиффорда Сандерса. И тогда Вексфорд помирится с Верденом. С наименьшими потерями.
Бруксы жили в муниципальном доме на Форби-роуд, возле парка Сандейз. Из окна гостиной видно грабовую аллею, лужайки, роскошные кедры и белый особняк вдалеке. Именно в этом особняке проходили компьютерные курсы. В маленькой гостиной Бруксов было очень тепло, и ребенок лежал в колыбели голышом. Из мебели в комнате – два старых стула, стол и много маленьких ящиков и корзинок, накрытых цветастой тканью, шалями, пестрыми одеялами. На стенах висели постеры, повсюду сухоцветы в керамических вазах. Дешево, но при этом очень уютно.
На миссис Брукс был серовато-черный кардиган, колготки в черно-белую полоску, черные мягкие ботинки. Когда она взяла ребенка, расстегнула кардиган и черную рубашку и дала малышу полную белую грудь, то стала похожа на современную Мадонну. Стивен Брук в джинсах, рубашке и ветровке на «молнии» выглядел бы как обычный молодой человек, если бы не его прическа. Его короткие жесткие волосы были выкрашены в ярко-синий и оранжевый цвет, словно оперение райской птицы. В речи супругов проскальзывали словечки из молодежного жаргона, которые немного резали слух. Они ровесники Клиффорда Сандерса, но как сильно отличается их жизнь.
– Я не могла рассказать сразу, потому что не знала, – объяснила Хелен Брукс. – Я рожала Ашторет, а после этого возникли некоторые заморочки.
Ашторет. Красивое имя. Кажется, так звали какую-то из древних богинь.
– Я вообще офигела, потому что собиралась рожать дома. И не лежа, а на корточках. А три мои подруги должны были провести соответствующий обряд. Врачи меня за это ругали, а я хотела доказать, что права. Но все-таки они улучили момент и отправили меня в больницу. Хотя Стив со мной спорит по этому поводу.
– Киска, у тебя паранойя, – отозвался муж.
– Ну вот, видите. Я была в «Деметре», и у меня начались схватки.
– Где вы были?
– В магазине здорового питания, который в торговом центре «Баррингдин». Покупала капсулы с календулой. Я увидела ее через стекло, она трепалась с какой-то девушкой. Я хотела, чтобы эта ведьма увидела меня, ведь она каркала, что я никогда не рожу ребенка.
– Котик, инспектор не сечет, о чем ты.
Хелен дала дочери вторую грудь. Она аккуратно поддерживала головку малышки, покрытую светлым пушком.
– Кого вы увидели? – спросил Вексфорд.
– Ту женщину, которую потом убили. Я, конечно, тогда не знала ее имени, только потом прочитала в газете. Там был указан адрес и кем она работала. И я сказала Стиву, что именно эта женщина ухаживала за маминой соседкой. А в торговом центре я узнала ее, хотя прошло довольно много времени. Ей не нравилось, как мы со Стивом оформили отношения.
– А как вы оформили отношения?
– Мы не венчались и не регистрировали брак. У нас другая вера. Мы с друзьями устроили потрясную церемонию в Стоунхендже на заходе солнца. Конечно, нам не разрешили подняться в сам Стоунхендж, хотя мама говорит, что во времена ее молодости туда пускали. Но все равно было очень прикольно. Я надела Стиву костяное кольцо, а он мне тисовое. Наш друг музыкант играл на ситаре, остальные пели. И мама рассказала об этом Гвен. Кажется, так ее звали? Эту Гвен прямо перекосило от злости. Когда однажды мы встретились на улице, она сказала: «Чтоб у тебя не было детей». С тех пор прошло два года, и вдруг, случайно, я увидела ее. Гвен вошла в «Теско» с какой-то девушкой, и я хотела подойти к ней и сказать: «Вот вам, полюбуйтесь». А потом у меня начались схватки.
