Закончив разговор, она бесцельно бродила по дому. Весь шоколад, что она купила накануне, был съеден, в холодильнике не было ничего на ужин, и осталась всего лишь одна бутылка вина.

Не было смысла снова исследовать запасы матери. Что она могла найти там? Остатки джина и тоника да еще, может быть, шерри, который ее мать хранила для гостей?

Отец Дейзи был полной противоположностью матери, как говорится, свой парень, готовый выпить пинту пива с первым встречным. У него никогда не было времени на семью, которой он предпочитал разношерстную компанию в пабе.

Дейзи была почти рада, что отец теперь жил за границей. Если бы он был рядом, она все время мучилась бы вопросом, почему он выбирает общество других людей, а не ее и ее матери. Она любила отца за его веселый нрав, за чувство юмора, что так контрастировало с хмурой серьезностью Нан Фаррелл.

Мужчины не задерживались рядом с Нан и Дейзи.

Ей просто необходимо выпить. Это поможет заглушить боль. Всего один стакан… Но потом один превратился в два, и как-то незаметно последняя бутылка опустела.

Пошло оно все… Еще один стакан, и она забудет Алекса, забудет Луизу, забудет хорошенького малыша, аромат его теплой нежной кожи, и то, как он мог бы прижаться к ней, к Дейзи. Она погрузилась в сладкие мечты: она мать, у них с Алексом есть ребенок… Девочка. Дейзи была уверена, что их первым ребенком будет непременно девочка. Они втроем лежат в просторной постели. Не в той, что в ее квартире. Нет, это настоящая супружеская постель с горой подушек, мягкими детскими игрушками… И главное – Алекс рядом с ней, он с нескрываемой нежностью и любовью смотрит на нее и на их ребенка.

Мечта была совершенной, потому что у нее, наконец, был ребенок. Это было то, чего она всегда так хотела. Что-то не так? Что-то не так с ней, потому что она не смогла осуществить эту мечту? Вина лежала на ней, Дейзи знала. Алекс же смог сделать ребенка Луизе. Значит, виновата она, Дейзи, он ни при чем.

Она совершила ужасный поступок в прошлом и теперь расплачивается бездетностью, собственной неспособностью удержать рядом живое существо, не важно, ребенка или мужчину…

Книги и журналы пытались внушить, что неспособность зачать ребенка не вина женщины, но Дейзи знала, что они лгут.

Она помнила дневник той анонимной женщины, который ей дали в клинике «Авалон».

Так, значит, это моя вина? Я не могу рассказать Т., потому что он скажет «нет», но я думаю, это наказание за то, что я не была хорошей дочерью, сестрой, другом, женой. Бездетность сродни болезни, которую ты сам навлекаешь на себя. Беспорядочный секс загрязняет твои трубы. И ты чувствуешь, что ты виновата, и не имеет значения, что говорят другие.

Мечта Дейзи стать матерью рассыпалась в прах. Дневник олицетворял конец счастливой мечты. Ведь именно в тот день, когда она начала читать его, Алекс сказал, что хотел бы пожить отдельно.

Как наивна она была, не понимая, что это означает в реальности. Она ненавидела себя за свое простодушие, за то, что была полна надежд в тот день. Мечты ушли… Она потеряла Алекса и лишилась возможности иметь ребенка, которого так хотела.

Волна отчаяния накрыла ее, и Дейзи зарыдала, и рыдала до тех пор, пока воротник пижамы не стал мокрым.

Она, должно быть, обессилела настолько, что задремала. А когда проснулась, за окном уже вечерело. Лучи заходящего солнца проникали сквозь шторы, и где-то далеко слышалось позвякивание колокольчиков. Это стадо коров шло на вечернюю дойку.

Дейзи чувствовала опьянение. Но ей было мало, нужно еще выпить, чтобы окончательно изгнать все мысли. И если она сейчас же не поедет в магазин, он закроется. Однако какие-то остатки здравого смысла все же возобладали. Дейзи никогда не садилась за руль, выпив спиртное. Нет, она не станет нарушать закон, кроме того, магазин был недалеко, полмили по извилистой дороге и потом столько же назад. Прогулка поможет ей лучше спать, и она не проснется посреди ночи.

Дейзи даже не стала вытирать слезы, надвинула на лоб шляпу матери и надела темные очки.

Она шла по узкой асфальтированной дорожке, голова чуть-чуть кружилась от выпитого вина. Ее сознание прояснилось, и снова наползли непрошеные мысли, чего она и боялась.

«Ужин, лучше подумай, чего бы ты хотела на ужин. Хорошо бы домашний яблочный пирог с взбитыми сливками. И большой стакан красного вина, чтобы все это запить и больше ни о чем не думать».

Дейзи подошла к перекрестку и как-то не заметила, что шагнула на проезжую часть. Автомобиль с визгом пронесся мимо, делая невероятный зигзаг, чтобы не задеть ее.

– О Боже! – ахнула Дейзи, прижав руки к груди.

Машина затормозила около магазина, оставив черные полосы на асфальте. Шок приковал Дейзи к месту, и она тупо смотрела на машину, не в состоянии ни заплакать, ни закричать. Водителем оказалась высокая темноволосая женщина в синих джинсах и свободной розовой блузке. Она вышла из машины и направилась к Дейзи.

– Я вас не задела? – спросила она.

– Нет… да… нет, – мямлила Дейзи. – Я шла в магазин и не думала…

– Давайте я подвезу вас домой? – предложила женщина, с тревогой глядя на Дейзи. – Или, может быть, к доктору?

– Домой, – кивнула Дейзи. – Я пойду, тут недалеко.

– Вам не стоит идти пешком.

– Я должна кое-что купить, – сказала Дейзи, вспомнив, что собиралась купить еду и вино.

– Я пойду с вами и потом подкину вас домой, – решительно произнесла женщина. – Вас кто-то ждет дома?

Дейзи покачала головой.

– Вы ведь Дейзи, да? – спросила женщина, внимательно разглядывая ее.

И тут Дейзи впервые взглянула на женщину. Она показалась ей знакомой.

– Я Лия Мейер из «Клауд-Хилл-спа», – пояснила женщина. – Мы встречались, когда вы приезжали сюда пару месяцев назад. По-моему, вы говорили, что работаете в магазине одежды? А я делала покупки в городе. Господи, я почти не заметила вас из-за этого убийственного поворота. Это чудо, что я вас не сбила.

Дейзи оглянулась назад, на перекресток и резкий поворот дороги перед ним. Пытаясь прогнать горькие мысли, она не заметила, как вышла на дорогу, и если бы Лия ехала быстрее, она сейчас лежала бы на асфальте без сознания.

– Простите, – пробормотала Дейзи, чувствуя, как дрожат колени, – мне надо присесть.

Рядом с ними располагалась небольшая заправочная станция. У автомата стояла деревянная скамья.

Дейзи опустилась на скамью.

– Подождите здесь, – приказала Лия, – я подгоню машину и отвезу вас домой.

Уже через пару минут она помогала Дейзи сесть в автомобиль.

– Вниз по дороге, – объяснила Дейзи, – второй коттедж примерно через полмили.

– Какое дивное место! – восхищенно проговорила Лия, когда они остановились у дома.

– Это дом моей матери, – объяснила Дейзи, роясь в карманах в поисках ключа. – Я остановилась здесь на несколько дней, пока она в отъезде.

– Проводите меня на кухню, и я приготовлю вам чай, – предложила Лия, как только они вошли в дом.

Эта часть коттеджа выглядела опрятно. Дейзи ограничивалась пространством кушетки в маленькой гостиной, и каждый вечер убирала стаканы и тарелки с журнального столика.

Но кухня могла рассказать другую историю. Под треснутую раковину, где Нан Фаррелл держала всякие порошки и прочие средства для уборки, Дейзи ставила пустые бутылки, чтобы вынести их, когда будет уезжать. Сейчас, глядя на эту батарею глазами Лии, она испытала стыд.

– Я собрала их вместе, потому что тут такой беспорядок. – Дейзи жестом обвела кухню. Она уже собралась, было рассказать историю о вечеринке, но потом решила, что лучше не стоит.

– Вы здесь одна?

Дейзи кивнула.

– Случилось что-то серьезное? – спросила Лия. – Вам не стоит оставаться здесь одной. Я заберу вас в Клауд-Хилл, и вы переночуете там.

– Я не могу… – начала Дейзи.

– Послушайте, – Лия протестующе подняла руку, – я делаю это по-соседски, и вы окажете мне честь, если примете мое предложение.

– Ну, хорошо…

– Вот и славно.