– Сейчас не время и не место для подобных разговоров, – процедила Хилари, и ни один мускул не дрогнул на ее лице. – Надеюсь увидеть тебя в моем кабинете в половине третьего.
– Такой долгий ленч? – усмехнулась Мел, не в состоянии удержаться от язвительного замечания.
– Мы планируем, сокращение штатов, – резко прервала ее Хилари.
– Тогда я догадываюсь, кто будет первым в списке, – сказала Мел и прошла в здание.
В вестибюле было прохладно, она прислонилась к стене и постояла так пару секунд. Ее сердце стучало часто-часто, а дыхание никак не могло прийти в норму. Ужасно, ужасно… Что она сделала? Но какое же огромное удовлетворение она получила, высказав Хилари и мистеру Финансы все, что у нее накопилось! Но она не сомневалась, ей придется заплатить за это.
Во время часового перерыва на ленч Мел не сделала ничего из того, что обязана была сделать. Она проигнорировала накопившуюся почту на своем компьютере, оставила без ответа пачку телефонных сообщений и вышла прогуляться. Она купила журнал и уселась за столик маленького уютного кафетерия с сандвичем и куском умопомрачительно калорийного чизкейка на тарелке. Это было именно то, что нужно для поднятия настроения. Потом не спеша, прошлась по магазинам. Голова Мел разрывалась от разных мыслей, когда она проходила через отдел детской одежды, машинально перебирая разные вещички, красивое белье и разноцветные комплекты для спальни.
«Сокращение». До нее дошел слух, что планируют сократить нескольких сотрудников, но до сегодняшнего дня ей не приходило в голову, что это может касаться ее. Сокращение для тех, чья карьера застопорилась или для тех, кто хотел поменять работу, или для женщин, родители которых работали и не могли подстраховать их в нужный момент.
Но никак не для нее. И все же это случилось.
Да, ее карьера застопорилась, это очевидно. Мел понимала, что решение стать матерью не могло не повлиять на ее продвижение по службе.
Но тогда она смотрела на карьеру по-другому.
Рождение детей изменило ее приоритеты, но это не значит, что она стала меньше работать. На самом деле теперь она работала усерднее, чем когда-либо. Заботилась о Саре и Кэрри и честно выполняла свою работу в компании. Но у нее не было времени на всю ту суету, которая сопровождает карьеру.
Интриги, трагедия из-за отрицательных отзывов в прессе, надутые губы, если она чуть-чуть опоздала, даже если она потом вдвойне отработает это время, – все это надоело ей до смерти. Она сама не знала, как пришла к выводу, что в жизни есть вещи куда более важные. Видимо, материнство научило ее этому. Она была уверена, что правильно расставила приоритеты. Жаль, что Хилари и «Лоример» не понимают этого.
– Я могу вам чем-нибудь помочь? – спросила хорошенькая молодая женщина – визажист отдела косметики.
– Не могли бы вы что-нибудь сделать с моими лицом? Ну… чтобы я изменилась до неузнаваемости? – спросила Мел, заходя за блестящий бело-золотой прилавок, на котором были разложены всевозможные принадлежности для макияжа: дорогие кремы, тюбики, баночки, палитра разных теней, пудра, губная помада – короче, все, от чего сердце любой женщины начинает биться сильнее. – Я не меняла мой увлажняющий крем бог знает сколько лет, и думаю, пришло время подобрать что-то новенькое. Крем, тон, скраб – все, что вы сочтете нужным… И макияж, если вы сможете сделать это за полчаса. И чтобы я выглядела уверенной в себе, успешной, короче, не так, как сейчас, – продолжала она с беспокойной улыбкой. Сегодня Мел меньше всего следовало бы думать о макияже.
Девушка похлопала по спинке высокого стульчика рядом с собой.
– Нет проблем. Собираетесь куда-нибудь вечером?
Мел крутанулась на вращающемся сиденье и откинула голову на специальную подставку.
– Я собираюсь уйти с работы, – отвечала она.
– Правда? И сколько же вы там проработали?
Мел понимала, что девушка спросила просто из вежливости. Опытный взгляд профессионала уже прикидывал, что можно сделать для Мел при помощи кисточек, баночек и прочих атрибутов.
– Четырнадцать лет, – вздохнула Мел. – Пора придумать что-то другое.
– Абсолютно верно, я всегда говорю так, – улыбнулась девушка, – только вперед и вверх.
Одежда не может кардинально изменить человека, но макияж, безусловно, способен преобразить женщину. Мел, можно сказать, влетела в офис на крыльях, с полной сумкой дорогой косметики и сияющим, обновленным лицом. Кто знает, когда она снова сможет позволить себе такое, скорее всего опять придется покупать дешевые кремы в супермаркетах. Но могла же она сделать себе подарок в связи с сокращением!
Хилари настороженно приподняла брови, когда Мел вошла в ее офис точно в 14.30. Свежая и спокойная.
– Чизкейк и небольшая прогулка по бутикам, – спокойно пояснила Мел, усаживаясь на один из кожаных стульев с высокой прямой спинкой, не дожидаясь приглашения. – Ничего особенного. Итак, сокращение. Это правда? После сегодняшнего, как я понимаю, я в твоем списке?
– Нет, я выставила твою кандидатуру раньше, – сухо отрезала Хилари.
Мел почувствовала, как удар попал в цель, но не моргнула глазом. Она уже решила, что так или иначе уходит из компании, и сейчас ей нужно было только одно – получить от компании как можно больше денег. Стоит ли раздражать Хилари?
– Что ж, спасибо за вотум доверия, Хилари, – сказала Мел как можно спокойнее. – Я всегда старалась, и не очень-то приятно видеть, что мои усилия не получили должной оценки…
– Мы ценили тебя. Но в последние годы… – перебила Хи-лари.
– Ты хочешь сказать, что я работала спустя рукава? – спросила Мел, все еще держа себя в руках.
– Ты не работала с полной отдачей, Мел. У тебя было другое в голове, и это сказывалось на работе. Когда мы познакомились, ты была такая целеустремленная, амбициозная… А потом ты изменилась.
– Когда мы познакомились, мне было двадцать семь, поэтому ничего удивительного, что я с тех пор изменилась. Ты тоже, я думаю. Жизнь меняет человека. Дети меняют человека… – Мел подчеркнула последнюю фразу.
И тогда самообладание изменило Хилари.
– Ты была моей протеже, Мел! – вскричала она. – Я продвигала тебя и хотела, чтобы ты стала второй после меня в команде. Ты могла бы стать директором в отделе рекламы, если бы отдавала всю себя общему делу.
– Если бы у меня не было детей, ты хочешь сказать? Или если бы я была похожа на тебя, притворяясь, что у меня, их нет? – парировала Мел. – Но однажды я решила, что на первом месте для меня мои дочери, а потом уже карьера. – Она не хотела называть имена девочек, ей казалось, что, произнося их при Хилари, она оскверняет их. – Забавно, я думала, что меня не коснется дискриминация в отношении работающих матерей, так как я работаю у тебя, Хилари. Ты тоже женщина, и у тебя тоже есть дети. Я думала, ты все понимаешь, не можешь не понимать. Но ты оказалась даже хуже, чем босс-мужчина. Ты обязана понимать, а проявляешь полное непонимание.
– Не говори мне о детях, – процедила Хилари сквозь зубы. – Каждый день на своем рабочем месте я доказываю, что дети не мешают мне работать наравне с мужчинами. Если бы мы использовали свою семью и детей как оправдание неполноценной работы, это позволило бы всем нам работать кое-как. Мужчины и так считают, что мы не можем работать так же хорошо, как они, всего лишь потому, что мы женщины. Я хочу доказать, что ничем не отличаюсь от них.
– Но ты отличаешься! – раздраженно воскликнула Мел. – Ты, я, Ванесса – мы другие. У нас есть дети, и это отличает нас от парня, который звонит жене и говорит, что задерживается, и не берет в голову, что там происходит дома. Ты когда-нибудь могла позволить себе такое, не сделав, по крайней мере, пять звонков, чтобы все уладить? Я – нет. И из-за этого мы плохие работники? Я так не думаю.
– Дело твое! – отрезала Хилари. – Если ты не в состоянии отдавать все, ты никогда не станешь первой.
– Обратная сторона феминизма? – усмехнулась Мел. – Когда я была моложе, глядя на свою мать, я, хоть и обожала ее, думала, что не хотела бы на нее походить. Она бросила работу, когда вышла замуж, и сразу стала зависимой. Она так и зависела от моего отца всю свою жизнь. Я не хотела, чтобы меня постигла та же участь. Я рассказывала тебе, Хилари. Дело в том, что я хотела совместить работу и материнство и думала, что мне это удастся. Но люди, подобные тебе, не понимают, что материнство меняет женщину и меняет ее отношение к работе. Немножко понимания – это все, что нужно, и я сполна бы отплатила тебе и «Лоример». – Она замолчала, чувствуя, что сказала все. Кто знает, какой вывод сделает Хилари?
