Неожиданно набежала волна и окатила ее почти до колен. Энни взвизгнула, смеясь, сняла туфли и вылила из них воду. Они пошли дальше, и Стив понес ее туфли в руках.

Волна схлынула, вслед за ней бежали мокрые искрящиеся ручейки песка. Новая волна набежала и залила цепочку следов, оставленных босыми ногами Энни.

За поселком был длинный пустынный берег, а на дальнем его конце возвышалась сказочно-громадная, круглая сторожевая башня оставшаяся от римских времен, Башня Мартелла.

Энни обулась и потянула Стива к каменной громаде.

Подойдя к ней, они постояли, восхищенные и пораженные размерами массивных гладких стен, а потом повернулись к береговой линии, которую эти стены защищали.

Энни прислушалась к рокоту волн, крикам чаек. В глубине побережья простиралась пустынная болотистая местность, испещренная пятнами бурой травы и пронизанная узкими каналами. Еще дальше был виден, похожий на устремленный в небо терем, церковный шпиль. Вся местность продувалась холодным ветром. Энни вздрогнула и передернула плечами.

Под этим высоким небом, рядом с башней, простоявшей столетия, рядом с вечным гулом моря и криком чаек, они вдвоем казались себе такими маленькими, ничтожными, но, и в то же время у Энни появилось чувство, что и они со Стивом тоже будут всегда, вечно, и, возможно, ничего важнее сейчас не было.

Энни опять вздрогнула от холода.

– Давай вернемся назад через поселок – сказал Стив.

Они опять шли рука об руку, заглядывая в окошки изящных чайных и старомодных овощных лавочек. На одном розовом коттедже висело объявление агента по продаже недвижимости.

Уют узкой улочки, упирающейся своим концом в море, согрел и успокоил Энни.

Они вернулись в маленький голубой домик, и Энни приготовив чай, поставила чашки на поднос и отнесла их в комнату с балконом, туда, где они могли пить горячий, ароматный напиток и любоваться тем, как меняется свет над морем.

В тихой, спокойной уединенности этого лома. Стив и Энни стали, неожиданно для самих себя, робкими и застенчивыми.

Энни подумала о тех месяцах, которые прошли со дня их последней встречи в ультрасовременной квартире Стива.

Они сидели совсем близко, боясь прикоснуться друг к другу, словно не зная, чего ждать от соседа.

Энни вдруг подумала о том, знает ли она вообще человека, с которым сейчас сидит. И, когда Стив неожиданно взял ее за руку, она вздрогнула и невольно отодвинулась от него. Движение ее получилось таким неуклюжим, что оба засмеялись, стараясь сгладить неловкость и побороть волнение, а потом Стив сказал:

– Знаешь что? Я приглашаю тебя на обед. – Энни приняла ванну и переоделась в маленькой квадратной спальне, затем достала свою одежду из сумки и аккуратно разложила ее на покрытой пестрым лоскутным одеялом кровати. Она расставила свою парфюмерию на комоде, а потом занялась развешиванием одежды в шкафу, удивляясь невольно тому, что в нем только ее платья.

Потом Энни подняла свою сумку. Это был разбитый, неописуемо поношенный ветеран, свидетель множества семейных выездок и уикэндов. Закрытая сумка Стива, стоявшая тут же в комнате, была совершенно не похожа ни на что, чем когда-либо владели они с Мартином. Энни осторожно прикоснулась кончиками пальцев к этому мягкому, черному, кожаному произведению галантерейного искусства, потом быстро отвернулась и поставила свою сумку в шкаф.

Когда Энни вернулась к Стиву, тот сидел на балконе, глядя на море. Он сейчас же обернулся и посмотрел на нее с восхищением и изумлением, как будто они только что познакомились.

– Ты прекрасна! – сказал он и поцеловал ее в уголки губ, и Энни тут же услышала властный толчок своего влечения к нему.

– Пошли обедать, – шепнул он ей.

Дорога, которая шла через широкие просторные поля была пуста, и Стив вел машину на большой скорости. Солнце садилось; лучи его били им в спину длинными, яркими снопами. Потом они мчались через пустынный лес, и мимо них пролетали черные стволы сосен, а когда они выехали из их окружения, солнце уже закатилось и с неба опустилась ночь.

Энни почувствовала, что никогда еще не любила так природу, окружавшую их со всей ее темнотой и светом. Она представила, как прекрасна будет эта ночь у них со Стивом, потом вспомнила, какими незаметными они казались себе рядом с башней Мартелла, и тихонько засмеялась. Теплая мужская ладонь накрыла ее руку. Они выехали в какой-то маленький городок и остановились на площади, окруженной со всех сторон старыми домами из красного кирпича. Тут на углу находился небольшой ресторанчик. На столиках были бумажные скатерти, под потолком горели яркие светильники, а столик, за который сели Стив и Энни затерялся в углу среди сидящих тут яхтсменов, рыбаков, и просто отдыхающих. Морской салат, который им подали был самым свежим и вкусным из всего, что когда-либо пробовала Энни. Потом последовал морской окунь в простом сливочном соусе.

Они ели так, как будто весь день умирали от голода, пили соломенно-золотистое Шабли. Под воздействием вина щеки у Энни порозовели. Стив и его подруга болтали, не замечая ничего вокруг, о всяких пустяках и смеясь так, что казалось весь мир, все то, что было там, за бархатно-синими окнами ресторана, для этих двоих сейчас не существовало.

Они вернулись в скрипучую темноту стоящего у моря дома очень поздно. Стив повернул выключатель и прищурился от яркого света.

– Холодно, – сказал он. – Я разожгу огонь, хочешь?

Рядом с печью в корзине лежали дрова, и скоро они уже весело трещали в топке. Запах горящих поленьев, тепло окутали мужчину и женщину. Стив принес бутылку бренди и два бокала. Он подал один Энни, и она пригубила, чувствуя, как горячая влага потекла по горлу.

– Послушай, как шумит море – прошептал Стив. В тишине дома казалось, будто волны разбиваются прямо у порога. Он отдернул шторы, и им стал виден маяк. Луч света шарил над морем, исчезал и вновь возникал из мрака.

Стеснение и неловкость, которые они испытывали вначале, исчезли. Стив повернулся к Энни, и она, чувствуя, как бешено колотится в груди сердце, потянулась к мужчине и прижалась к нему, зная, что наступил тот час, которого они так ждали. Энни откинула назад голову и подставила ему свои губы, а Стив склонился над ней, и его фигура заслонила красное пламя камина и свет маяка. Энни отклоняла голову все дальше, пока ее затылок не коснулся диванных подушек, и тогда ее открытые губы соприкоснулись с губами Стива.

Медленно, пуговицу за пуговицей, он расстегнул ей на груди блузку, через мгновение Энни почувствовала, как по ее груди скользнули мужские губы.

– Я люблю тебя – хрипло простонала она. И их обоих унес поток из этих трех слов…

Энни услышала голос Стива:

– Я отнесу тебя на кровать…

Спустя мгновение она уже плыла на его руках и возносилась вверх по ступеням узкой лестницы в спальню на второй этаж.

Энни больше не чувствовала своей раздвоенности, только то, что они здесь вдвоем и это важнее всего. Их руки сталкивались, когда они неторопливо раздевали друг друга, и воздух холодил им кожу. Кончиками пальцев Стив ласкал ее тело, осторожно касаясь следов от ран, полученных ею в тот ужасный день.

– Почти ничего не осталось, – прошептал он.

– Да… почти. Но еще не совсем. Не совсем.

Словно настоящая супружеская пара, они отвернули край пестрого одеяла, а потом Стив снова взял Энни на руки и положил ее на кровать. Каждой клеткой своего обнаженного тела она почувствовала прохладу свежих простыней, и Стив уже был рядом и его руки были на ней повсюду.

Энни и Стив прижались друг к другу, согреваясь удивительной близостью и позволили рукам и губам говорить вместо себя.

Энни почувствовала, что больше не может ждать. Ее тело хотело Стива, и он, понял это и бережно лег на нее. Она видела его глаза, Стив улыбался, но в его взгляде она читала нетерпение и ожидание.

– О, не мучай себя, любимый мой!

Она потянулась всем телом к Стиву, привлекла его голову к себе, прильнула к жарким губам и, и раздвинула ноги… Он легко и нежно вошел в нее, и Энни в ту же секунду громко застонала от наслаждения.