– Ты, кажется, говорил, что вы с Рейчел идете обедать? – обратился Тед к Дрейку.

Рейчел медленно выпрямилась, надеясь, что никто не видит, как ей страшно. Судя по поведению Жанны и каменной физиономии Теда, она не ошиблась насчет предназначения тележки. И только что сильно рисковала. Перекатывающиеся на щеках Дрейка желваки яснее всяких слов давали ей понять, что она натворила.

– Да, идем, – не сводя с нее ледяного взгляда, ответил он Теду. – Но вы ведь знаете женщин: не могут с собой сладить, если видят что-то вкусненькое. – Он шагнул к тележке. – Ты что, детка, думала, я забыл?

Рейчел попятилась назад.

– Я… засомневалась.

– Нечего было сомневаться, – бархатным баритоном пророкотал Дрейк, обнимая ее за талию. – Идем в «Копленд».

Гнев исходил от него волнами, как жар от нагретого солнцем кровельного железа. Или как огонь от драконовой чешуи.

– Подожди, я возьму сумочку, – пролепетала Рейчел, пытаясь вывернуться из его рук и подойти к своему столу.

– Не надо. – Железные пальцы впились ей в бок, мощная ладонь направила к выходу. – Я сам заплачу. Я жутко проголодался, идем скорее.

Уже на пороге Тед крикнул им вдогонку:

– Эй, можете не спешить! Пообедайте как следует.

Рейчел пришло в голову, что тон Теда не вполне соответствовал его дружелюбным словам. Однако его гнев ее почему-то не пугал, а вот недовольство Дрейка…

Дрейк распахнул дверь и буквально вытолкнул Рейчел на улицу. Она только раз видела его в таком бешенстве – когда он узнал про Си Джей. Но неужели он не понимает, что не может она сидеть просто так и ничего не предпринимать?!

Дрейк тащил ее за собой вниз по лестнице, будто за ними гналась вся адская свора. Рейчел увидела его машину и хотела повернуть к ней, но он увлек ее в противоположном направлении, через улицу, по тихой аллейке, ведущей во двор какого-то заброшенного дома. С внезапным раздражением Рейчел освободилась от его направляющей длани и впереди него зашагала к полускрытому за деревьями двору. Конечно, за рулем Дрейку было бы не так удобно распекать ее, а теперь он наверняка займется этим с большим чувством, тем более что от улицы их заслоняет стена дома и густая зелень старых деревьев.

Ох, как же она устала от бесконечных распоряжений, от напоминаний соблюдать предельную осторожность! Голова гудела от общения с рассерженными мужчинами или, того хуже, с мужчинами вроде Уолли, открывающими ей страшные тайны, которым лучше бы и дальше пребывать в забвении.

«Мой отец… Уолли – мой отец!» – в пятидесятый раз за день твердила она себе, и в этих словах до сих пор сохранялась какая-то мистическая сила, заставляющая ее мерзнуть в полуденную жару.

Глаза обожгли слезы, и Рейчел поспешно смахнула их. Сердитая, усталая, она хотела только одного: поскорее домой, к папе, к своему настоящему отцу. Прочь от всего этого, прочь от гнева Дрейка…

«Ну вот, как всегда, – подумала она. – Опять я убегаю».

Они уже дошли до стены, и Рейчел остановилась.

– Пожалуй, теперь никто нас не услышит, – сухо сказала она, желая скорее получить нахлобучку и покончить с этим. – Давай расскажи мне, как я опять все порчу. Объясни, что мне не следовало заглядывать в Жаннину тележку. Начинай.

– Фэйрчайлд вызвал меня, чтобы сообщить, что хочет убрать тебя из «Хисторик хоумз», – буркнул Дрейк. – Ему нужно, чтобы я воспользовался моим «влиянием» на тебя и уговорил уйти по собственному желанию. А теперь, после того как ты проявила такую любознательность, захочет этого еще сильнее.

Рейчел скрестила руки на груди и упрямо подняла подбородок.

– Я делала только то, чего вы все от меня хотели: держала открытыми глаза и уши.

Дрейк врезал кулаком по стволу ни в чем не повинного дерева.

– Врешь! Ты делала то, что хотела ты!

В его словах Рейчел услышала какую-то исступленную горечь. Солнце пробивалось сквозь листву, и волосы Дрейка вспыхивали золотыми искрами; блики яркого света ложились на смуглое лицо отблесками мрачного, зловещего пламени. Почему он так сердится? Потому, что она опять его не послушалась? Но это не так страшно. Такое случалось и прежде…

Дрейк подошел к ней совсем близко, и то, что она прочла в его глазах, убило все ее надежды. «Что еще случилось в кабинете Фэйрчайлда?» – со страхом подумала она, отступая на шаг.

– Скажи мне, Рейчел, только честно: наша операция – часть твоей мести? Или твоя месть – часть операции?

Рейчел остановилась, ничего не понимая.

– Ты о чем говоришь?

Теперь его лицо было абсолютно спокойным, и это почему-то испугало ее еще сильнее. Рейчел всегда чувствовала, когда Дрейк отдалялся от нее. Чувствовала и сейчас.

– Фэйрчайлд знает о тебе и твоих сестрах, – ровным голосом произнес он.

Рейчел вздрогнула, как от удара.

– К-как он узнал?

– Заметил сходство между тобою и Си Джей и навел справки в Квантико. Об остальном можешь догадаться сама.

Почти сразу же в мозгу Рейчел сложилась стройная картина. Если Тед знал, зачем Си Джей приходила в «Хисторик хоумз», а потом выяснил, что они родные сестры… Боже, неужели он рассказал Дрейку, что Уолли – ее отец?

– Да, я знаю про Уолли, – проскрежетал Дрейк, легко поняв, о чем она думает. – И ты, очевидно, знаешь. Ведь знаешь, черт бы тебя побрал? Еще одна пикантная подробность, которую ты предпочла от меня утаить! Ты умеешь лгать лучше, чем я думал.

– Лгать?! – Рейчел отшатнулась. Перед нею был не тот нежный Дрейк, что обнимал ее утром, а совершенно другой человек, кипящий от ярости и очень сильный.

– Только не вздумай убеждать меня, как тебе жаль, что ты мне не сказала, и как важно было для тебя сохранить в тайне твое родство с Уолли.

Рейчел остолбенела от изумления. Он что, решил, что она знала про Уолли все это время?

Сжав кулаки, Дрейк продолжал надвигаться на нее.

– Тебе не понравилось, как папочка обошелся с Си Джей, да? Тебе не понравилось, что он довел ее до самоубийства? И вот вы с Келли решили обо всем позаботиться сами. Взять папочку за яйца, показать ему, кто здесь главный!

Глаза у Рейчел открывались все шире. Так вот почему он говорил о мести! Он действительно думает…

– И не надо вешать мне лапшу на уши! – рычал Дрейк. – И не надо объяснять, как ты могла трахаться со мной и при этом лгать мне!

Трахаться?! Опять он за свое! Рейчел в отчаянии зажмурилась. Она чувствовала, как рушится только возникшая хрупкая связь между ними, разбивается на мелкие осколки память о блаженстве, которое они пережили вместе. Он действительно верил, что она с самого начала знала про Уолли и в «Хисторик хоумз» проникла, чтобы…

– Из всех злобных, недостойных, упрямых… – начала она и закашлялась. Гнев обжигал ей горло, мешая высказать все, что накипело. Нет уж, она не собирается стоять тут и терпеть его издевательства!

С тяжелым сердцем Рейчел развернулась, и ноги сами понесли ее прочь.

– Не смей убегать от меня! – взревел Дрейк, устремляясь за нею.

Он поймал ее за руку, дернул к себе и обхватил за талию. Рейчел забилась в его железных тисках, заколотила кулаками по груди.

– Отпусти меня, слышишь, ты… животное!

– Сегодня утром тебе не казалось, что я животное. Сегодня утром ты не хотела, чтобы я отпускал тебя. Или тоже притворялась? – Он взял ее за подбородок. – Может, просто делала то, что считала нужным для достижения своей великой цели?

И внезапно, без предупреждения так крепко прижался ртом к ее рту, что ей стало больно. Он как будто хотел раз и навсегда поставить на ее губах свою печать. Рейчел вытерпела этот безжалостный поцелуй, не издав ни звука, но, когда Дрейк отстранился, явно разочарованный ее безразличием, изо всех сил ткнула его кулаками под дых. От неожиданности он выпустил ее, и она побежала, глотая слезы, желая только одного: поскорее оказаться на людной улице, где он уже не посмел бы ловить ее.

Но сегодня ей определенно не везло. Не успела она добежать до аллейки, как Дрейк догнал ее, схватил и грубо развернул к себе лицом. Рейчел взмахнула кулаком, попала ему в подбородок, со злорадством услышав глухой стук, и тут же ее руку пронзила острая боль. Дрейк зарычал, скрутил ей руки за спиной; тогда она пришла в неописуемую ярость и начала лягаться, стараясь побольнее ударить его в лодыжку. Он вполголоса выругался, поднял ее, перебросил через плечо, как мешок с картошкой, и уверенным шагом понес в глубь двора.