Рейчел совсем ушла в себя. Она сидела выпрямившись, плотно сжав губы, будто ее мучила невыносимая боль и она старалась не застонать. Синие глаза влажно поблескивали. Почему? Из-за него? Из-за его страданий? От одной мысли об этом ему стало совсем тошно.

Что толку рыться в этом мусоре, скопившемся на дне души за всю жизнь? Анджеле было наплевать, что работа в разведке уже начала разрушать его мозг, что он хочет попробовать заняться созиданием, а не разрушением, что ему опротивело ломать мир вместо того, чтобы строить его. Куда там! Она только твердила, что в полку он самый молодой капитан и может добиться чего угодно, что теперь она будет «оторвана от общества». Дрейк фыркнул. Да уж, на военное «общество» она только что не молилась!

– А ваши родители? – донесся до него словно откуда-то издалека мягкий голос Рейчел.

Дрейк вспомнил побелевшее лицо отца, и боль опять тугой удавкой захлестнула горло. В ту же секунду глаза Рейчел наполнились слезами, будто его боль отозвалась и в ней. Она прямо излучала сочувствие, и ему захотелось поделиться с нею своими обидами, рассказать ей то, чего не рассказывал никогда, никому…

– Мать умерла от рака, когда я был еще ребенком. Но я не сомневаюсь: она была бы на моей стороне в любом случае, такой уж мама была человек. А вот отец… – Он стиснул зубы, помолчал. – Отец поступил примерно так же, как Анджела. Он…

Вдруг на столе перед ним появилась тарелка с сандвичем, Дрейк невольно перевел взгляд на нее и осекся на полуслове. Проклятье! Ведь предупреждал он себя: не смотри на нее. Делай что хочешь, говори что взбредет в голову, только не смотри!

Длинно выругавшись, он стукнул по столику обоими кулаками.

– Вы опять принялись за свое? Опять начали вытягивать из меня то, до чего вам не должно быть никакого дела? Я уже говорил вам: никогда не смотрите на меня так! Вы обещали, что не будете. Вы…

– Я не обещала, – еле слышно возразила Рейчел.

Бороться с собой он не мог и, несмотря на все свое бешенство, все-таки взглянул на нее – искоса, только одним глазком. Зря беспокоился: ее глаза были устремлены на стоявшую перед нею тарелку, но, кажется, ничего не видели. А когда она взяла нож, чтобы разрезать пополам сандвич, у нее так тряслись руки, что она выронила нож и вздрогнула, когда он с громким стуком упал на пол.

«Ну что, небось несладко выворачивать наизнанку чужие мозги?» – злорадно подумал Дрейк.

– Вы, надеюсь, сможете добраться до конторы сами. – Он оттолкнул от себя тарелку и встал из-за стола. – Эта дрянь мне в горло не полезет. Я возвращаюсь на стройку.

– Подождите! – тихо попросила Рейчел. – Пожалуйста, подождите…

Он замер на месте, неестественно выпрямившись, глядя мимо. Теперь, когда полдень уже миновал, в зале остались только они с Рейчел да пара стариков у стойки.

– Простите меня. – От этого мягкого голоса все внутри у Дрейка сжималось в тугой комок. – Мне не стоило делать этого, зная, как вам будет неприятно. Но я отчаялась понять, почему вы поцеловали меня, и еще…

– Отчаялись? – грубо перебил он. – И все из-за одного поцелуя? Я подозревал, что у библиотекарш проблемы с сексом, но никогда не думал, что дело настолько плохо.

Рейчел стала мертвенно-бледной, и он сразу пожалел, что не может взять свои слова обратно. Да что с ним такое? Сначала накинулся на бедняжку, как Казанова на невинную простушку, а когда она пустила в ход свое единственное средство защиты, оскорбил за то, что посмела защищаться.

Она тоже встала и сбивчиво пробормотала:

– Мне… мне пора обратно в контору.

– Ах, дьявол! – промычал Дрейк, кладя руку ей на плечо. – Кажется, мне снова придется просить прощение. Я сказал вам гадость, и теперь мне очень стыдно.

Рейчел стряхнула его руку.

– Нет, это я… Я все неправильно поняла, и я… – Она громко всхлипнула, не сумев сдержаться.

– Рейчел, – прошептал он. – Я не буду притворяться, будто не хочу вас. Да, тот поцелуй… и на меня подействовал. Но вы должны понимать, что любые нерабочие отношения между нами поставят под угрозу всю операцию.

– Да, конечно, – равнодушно отозвалась она. – Можно, я пойду?

Дрейк вздохнул. Нельзя отпускать ее вот так – расстроенную и униженную.

– Нет. – Она вскинула голову, и он заставил себя улыбнуться. – Мы так рьяно вгрызались друг в друга, что забыли, зачем сюда пришли. Даже не обсудили, что делать с Жанной. Давайте по крайней мере условимся о наших действиях на ближайшее время.

Рейчел молча кивнула и со страдальческой покорностью опустилась на свое место. Дрейк тоже сел, соображая, как бы снять напряжение.

– Как вам в «Хисторик хоумз»?

– Нормально, – равнодушно ответила Рейчел, с несчастным видом отщипывая кусочки сандвича.

– Фэйрчайлд больше к вам не пристает?

Этот вопрос мучил его с того самого дня, когда он увидел, как Фэйрчайлд хватал Рейчел за коленки.

По-прежнему не глядя на него, она покачала головой, а Дрейк вдруг вспомнил, почему она тогда сидела на диване с Тедом.

– Кстати, вы не сказали мне, что у вас диабет.

Рейчел наконец слабо улыбнулась.

– Потому что у меня нет диабета.

– Но Лола говорила, что вы упали в обморок.

– Да. – Она помолчала. – Я… я допустила ошибку, слишком долго смотрела Теду в глаза, и…

– Увидели дьявола?

Откуда он знает? Рейчел испуганно вскинула голову.

– Я не верю в дьявола.

– А я верю. И если есть на земле его слуги, то Фэйрчайлд – из их числа.

– Потому что отмывает деньги?

– Господи, нет, конечно. Потому что он выпивает людей до донышка, а потом вышвыривает их на помойку, как пластиковые бутылки из-под газировки. – Он стиснул зубы, вспомнив, как изуродовал Фэйрчайлд разум Маршалла, превратив приличного человека в жалкого вруна… погибшего потом страшной смертью. – А впрочем, нет, не вышвыривает. Он расплющивает человека в лепешку, рвет его в клочки, втаптывает то, что осталось, в грязь и получает от этого огромное удовольствие.

Рейчел зябко поежилась и обхватила себя руками за плечи.

– Я всегда считала, что даже в самом плохом человеке остается что-то хорошее. Все, кто когда-либо признавался мне, испытывали раскаяние. Значит, в глубине души и они были добрыми.

– Потому-то вы и потеряли сознание, посмотрев в глаза Фэйрчайлду?

Рейчел непроизвольно вздрогнула, и ему захотелось схватить ее за плечи, как следует встряхнуть, сказать, что ей не место в этом логове воров и негодяев, что «Хисторик хоумз» не для нее… Впрочем, она бы не послушала.

– Это не имеет значения, – вымученно улыбнулась она. – Я справлюсь. Теперь я стараюсь ему в глаза не смотреть, так что особых хлопот он мне не доставляет.

– Насколько я понимаю, вам много и не надо…

Рейчел упрямо подняла подбородок.

– Неужели неуязвимому мистеру Хантеру не все равно, что со мной происходит?

– Разумеется, мне не все равно! – Дрейк изо всех сил старался сохранять деловой тон. – Если с вами что-нибудь случится, за задницу возьмут меня.

Она опустила голову, но он успел увидеть в ее глазах боль.

– Прошу прощения, я забыла, как вы рады моему участию в операции. Я ненормальная, эмоционально неуравновешенная, и…

– Рейчел, не надо так.

– Ничего, все в порядке. – Она примирительно махнула рукой. – Не вы один считаете меня… немножко сдвинутой. Сестры меня вечно дразнили.

– Сестры? – переспросил Дрейк, удивленно подняв брови. – Только не говорите, что у вас еще одна сестричка носит полицейскую форму и сейчас она появится непонятно откуда и устроит мне взбучку за то, что плохо забочусь о вас.

Рейчел резко подняла голову, посмотрела на него почему-то испуганно.

– Нет. Моя вторая сестра умерла.

«Да, вот это называется, разрядил обстановку!» – подумал Дрейк.

– Простите. Черт побери, я совершаю бестактность за бестактностью и ничего не могу с собой поделать. Простите.

Странно, но его смущение, кажется, успокоило ее.

– Все в порядке. Просто Си Джей умерла совсем недавно, и я иногда сама забываю, что ее больше нет. – Она дотронулась до сандвича, но не взяла ни кусочка. – Так мы собирались поговорить о Жанне…