Утро 8 января 1887 года было мрачным и пасмурным, но Джонси едва ли обратила на это внимание.

Она волновалась из-за атласного платья цвета слоновой кости, которое только что надела и которое сидело на ней прекрасно. Джинни нашла его на чердаке, выстирала и отгладила. Джонси стояла в своей комнате перед зеркалом, в котором видела себя только до пояса. Вырез был скромный, и его украшал лишь ряд слегка присборенных кружев. Три маленькие перламутровые пуговки на запястьях как нельзя лучше соответствовали гладким атласным рукавам. Юбка была шире, чем она привыкла, так что еще требовалось приспособиться к ней. Платье было не самым модным, но Джонси это не беспокоило.

В комнату вошла Мэгги, рот у нее открылся, глаза расширились.

– Джонси, какая ты красивая!

И она тоже заволновалась из-за выреза и юбки.

Улыбнувшись, Джонси ответила:

– Спасибо, Мэгги. А как тебе моя прическа?

Она поднесла руку к массе локонов, собранных на затылке, наверно, сотней шпилек.

– Чудесно. Это сделала Джинни? – Мэгги осторожно потрогала локоны.

– Да.

В дверь просунулась голова Джинни.

– Кто-то назвал мое имя?

– Заходи, Джинни. – Джонси протянула руку. – Я не могу выразить, как мне нравится все, что ты сделала.

Джинни махнула рукой.

– Это того стоило, я и сама получила удовольствие.

– Мэт уже здесь? – нервно спросила Джонси.

– Он действительно здесь. И выглядит спокойным и невозмутимым, как пруд весенним днем, – улыбнувшись, сказала Джинни. – Нервничаешь только ты одна.

– Нервничаю. – Джонси поправила рукав.

– Ну, не надо. Он хороший человек и будет хорошо о тебе заботиться. – Джинни произнесла это искренне. Потом снова улыбнулась. – И он самый красивый мужчина, какого я знаю. Кроме Дэна, конечно.

Джонси улыбнулась ей в ответ, пытаясь успокоиться.

– Священник пришел, все ждут. Ты готова? – спросила Джинни.

Джонси сделала глубокий вдох, кивнула и пошла следом за двумя женщинами к началу лестницы, где остановилась. Внизу она увидела одетого в черный костюм Мэта, его новая широкополая шляпа была вычищена до блеска. Башмаки сияли, как новое седло. Он разговаривал со священником и Дэном и не заметил ее. Потом шорох ее юбок привлек его внимание. Их глаза встретились, и он снял шляпу, открыв черные густые волосы, которые она так любила. Она медленно начала спускаться.

Глядя на нее, Мэт порадовался, что стадо быков скакавших у него внутри, моментально исчезло. Джонси выглядела невозможно красивой, и она будет принадлежать ему. Когда она сошла вниз, он согнул руку, предлагая ей опереться на нее, и она так и сделала.

– Привет, – тихо прошептал он.

– Привет, – прошептала она в ответ.

– Начнем? – спросил священник.

– Да, – в один голос ответили Мэт и Джонси.

Все заняли свои места. Джинни и Дэн встали рядом с Джонси, поблизости расположились Мэгги и Эндрю Коллинз. Рядом с Мэтом стояли Сара и Джефф, и сестра Мэта одобрительно улыбнулась ему. Чарли не было. Он заявил Мэту, что не переносит все эти сборища и пусть на него не рассчитывают, а остальные присутствующие были постояльцы Джонси. Мэт прижал ее руку к себе, накрыв другой рукой. Потом попытался сосредоточиться на словах высокого седеющего священника.

– Мы собрались ради торжественного случая…

Джонси следила за движениями губ священника, но не различала слов. Она ощущала только ладонь, накрывшую ее ладонь, и сильную руку, на которую она опиралась. Потом она почувствовала, что Мэт повернулся к ней.

– Я, Мэт Доусон, беру тебя, Джонси, в законные жены. Дабы иметь тебя на ложе своем и у очага своего, любить и заботиться, пока смерть нас не разлучит.

Потом он достал из кармана золотое кольцо и надел ей на палец.

Джонси с удивлением посмотрела на кольцо. Оно было не совсем ее размера, но подходило.

– Повторяйте за мной…

Джонси смотрела Мэту в глаза и сердцем повторяла слова клятвы:

– Я, Джонси Девон Тейлор, беру тебя, Мэтью Доусон, в законные мужья. Дабы иметь тебя на ложе своем и у очага, любить и заботиться, пока смерть нас не разлучит.

Мэт ободряюще стиснул ей руку.

– Можете поцеловать невесту, мистер Доусон.

Взяв ее за плечи, Мэт наклонился и нежно, но крепко прижался губами к ее губам. Ее руки сомкнулись у него на спине, и она ответила ему от всей души. Сердце ее переполнилось счастьем.

Когда они с Мэтом оторвались друг от друга, раздались восторженные крики и аплодисменты. Сопровождаемые смехом и разговорами, чередовались поздравления, дружеские похлопывания, рукопожатия.

– Вы, двое, так и собираетесь стоять здесь целый день? – ухмыльнувшись, спросил Дэн.

Джонси зарделась. Мэт спросил, где ее багаж, и пошел вместе с одним из постояльцев за сундучком и двумя сумками. Все быстро погрузили в сани, увешанные колокольчиками, которых, знала Джонси, не было, когда он приехал. Осталось только попрощаться.

– Я так за тебя рада, – сказала Джинни, крепко обнимая Джонси. – Ни о чем здесь не беспокойся.

– Не буду.

Джонси обняла подругу. Она будет скучать по Джинни, когда по весне они с Дэном уедут на восток, но она была счастлива за них.

К тому времени, как Джинни и Дэн покинут их, Мэгги уже будет в состоянии управлять пансионом самостоятельно. Джонси договорилась с Эндрю, чтобы он подготовил документы, которые делали Мэгги единственной владелицей пансиона. Эндрю сказал, что уедет вскоре после свадьбы Джонси и рад, что все так хорошо закончилось. Джонси повернулась к нему и шепотом попрощалась.

Потом Джонси подошла к Мэгги и обняла ее.

– Мэгги, я так рада, что мы нашли друг друга.

– Я тоже, – сказала Мэгги, на глазах у нее выступили слезы. – Ни о чем не волнуйся. Просто будь счастлива. – Наконец Мэгги отпустила ее. – Вам пора. Погода будет портиться. Я не хочу, чтобы вы провели медовый месяц, заметенными пургой.

Джонси смахнула слезы с ее щек.

– Ты права. – Они еще раз быстро обнялись. – Прощай.

Джонси укуталась, Мэт надел свое тяжелое пальто, и они вышли на свежий холодный воздух. Свинцовое небо и падающий снег ясно предсказывали погоду. Укрыв Джонси и себя толстой полостью, Мэт пошевелил поводьями, лошади тронулись, и они покатили под мелодичный перезвон колокольчиков.

Джонси скользнула поглубже под полость и как можно теснее прижалась к Мэту, наслаждаясь теплом его близости. Взяв поводья в одну руку, второй он нашел ее руки под полостью и нежно сжал их, теребя обручальное кольцо.

– Мэт, где ты так быстро раздобыл это кольцо? – спросила она, улыбнувшись ему.

– Это кольцо моей матери, – ответил он, потом посмотрел ей прямо в глаза. – Миссис Доусон?

– Да? – игриво ответила она, наслаждаясь звуками своего нового имени.

– Вы случайно не забыли взять ту белую ночную рубашку, к которой я так привык?

– По правде говоря, мистер Доусон, я не взяла ее.

Она лукаво улыбнулась, потом сосредоточила свое внимание на окружавшей их белой равнине. Несколько миль они проехали в молчании, она думала о будущем. Наконец сани остановились, и Джонси увидела длинный дом и разбросанные за ним постройки. Пространство и небо вокруг казались бесконечными.

– Вот мы и дома, – сказал Мэт, и тут посыпались хлопья снега.

Он помог ей выбраться из-под полости и поставил на землю. Из ближней конюшни вышел закутанный от мороза мужчина. Он переговорил с Мэтом, кивнул Джонси, потом забрал лошадей и сани.

Запах древесного дыма, которым потянуло с крыши, сообщил о благословенном тепле. Обняв Джонси, Мэт завел ее через заднюю дверь в теплую кухню. Джонси тут же заметила кофейник и жаровню, на которой стояло тушеное мясо и блюдо с оладьями. Она догадалась, что в ожидании их приезда работники Мэта поели раньше.

– О, как все чудесно, – сказала Джонси, снимая пальто и перчатки. Она оглядела деревянные стены, от времени ставшие золотистыми. Это был ее новый дом, но, что еще важнее, это был их общий дом.