Мэт посмотрел на него с уважением.

– Верно. Ей придется отрицать две вещи, и она может попасться. Стоит попробовать, Мэт, – сказал Чарли.

Он был прав. Но Мэт по-прежнему не мог выбросить из головы запачканное платье в комнате Джонси. Какое оно имело отношение к Руби? При всем своем желании он не мог рассказать этим двум о платье.

– Но сначала, – сказал Мэт, – мне нужно завершить одно дело.

Чарли уставился на Мэта.

– Что?

– Я должен был сделать это еще утром. – Мэт взял шляпу и надел пальто. – Я вернусь попозже.

– Мэт, если ты будешь без конца ходить по городу, кто-нибудь тебя да заметит и сообщит шерифу. – Казалось, Чарли готов был запереть дверь.

– Не в такую погоду.

– Может быть, а может быть – нет.

– Попытаю счастья.

Мэт поднял воротник, и Чарли отошел в сторону.

Мэт медленно пробрался через город к пансиону. К тому моменту, когда он остановился на парадном крыльце, руки у него онемели настолько, что он едва смог постучать.

Дверь открыла Джонси.

– Мне нужно поговорить с тобой.

– Тебе не следовало выходить. Кто-нибудь мог тебя увидеть, – сказала она.

– Мы можем где-нибудь поговорить наедине? – спросил он, ища на ее лице признаки того, что она не испытывает к нему ненависти за прошедшую ночь.

– Такого места нет.

Он увидел, как на щеках у нее проступил слабый румянец. Взяв ее за локоть, он быстро отвел Джонси в ее комнату. Когда они вошли туда, он с неохотой отпустил ее.

– О чем тебе надо со мной поговорить? – Голос ее был безжизненным, лишенным выражения.

Он огляделся. Комната была убрана, словно и не было прошедшей ночи. Только в воздухе стоял знакомый сильный запах розы.

– Расскажи мне все, что ты знаешь об убийстве Джея Ти.

– А почему ты думаешь, что я что-то знаю? – Голос зазвучал напряженно.

Мэт подошел к шкафу и открыл его. Потом присел и вытащил платье.

– Ты рылся в моих вещах, – произнесла она, и в голосе ее прозвучало обвинение.

Он видел, что она выбирает слова, чтобы скрыть свои мысли.

– Нет, не рылся.

– Откуда тогда ты знаешь, что оно там?

– Сегодня утром оно валялось посреди комнаты, ты слишком быстро убежала. И чье же оно?

Она покачала головой, отказываясь отвечать.

– Джонси, я должен знать.

Он наблюдал происходившую в ней борьбу. Она так сжала руки, что побелели костяшки пальцев. Кого она защищает? Уж конечно, не Руби.

– Я… не могу сказать тебе. – Слова с трудом слетали у нее с языка.

Он схватил ее за руки:

– Ты должна сказать мне.

Она освободила свои руки и отступила назад:

– Не могу.

Бесполезно. Она ни за что не скажет. И уж совсем он не мог вынести боль в ее наполнившихся слезами глазах. Ему оставалось только пойти к Руби.

Джонси закусила губу, пытаясь сдержать душившие ее рыдания. Страх и унижение охватили ее, и слезы заструились по щекам. Когда он шагнул к ней, она повернулась к нему спиной и, ища опоры, ухватилась за столбик в ногах кровати. Из груди у нее вырвалось рыдание. Потом она услышала, как открылась и закрылась дверь. Он ушел.

Повалившись на кровать, она дала волю слезам, и все ее тело затряслось от рыданий. Она плакала до тех пор, пока не перестала ощущать страдание, и не осталось больше слез. Она лежала в прохладной комнате, громко всхлипывая и судорожно вздыхая. Она чувствовала, что лицо у нее опухло, глаза заплыли, превратились в щелочки. Она свернулась клубочком и подсунула под себя руки. Она никогда не чувствовала себя такой несчастной. Хуже уже быть не может.

Измученная, она стала проваливаться в сон, который не обещал ничего, кроме дурных видений. Она пыталась отогнать их, но только начинала дремать, как они наваливались на нее снова. Наконец она погрузилась в крепкий, глубокий сон.

Мэт вошел в гостиничный номер и застал там Чарли, сидевшего верхом на стуле, и пристроившуюся на кровати Руби. Она сидела, скрестив руки на груди, и вид имела воинственный.

Казалось, Чарли прочел мысли Мэта и, невзирая на метель, привел сюда Руби для расспросов. Поскольку Джонси отказалась рассказать, что знает, ничего другого не оставалось.

– Привет, Руби, – сказал Мэт.

Она подняла подведенную бровь и выставила подбородок.

– Начинаешь вежливо, а потом побьешь, что ли?

Мэт проигнорировал ее ядовитое замечание.

– Интересно, вы вытащили меня на улицу в метель и заперли в номере гостиницы, этот гризли стережет меня. Что еще я должна думать?

Она энергично взмахнула руками, указывая вокруг себя.

– Это неправда, и ты чертовски хорошо это знаешь! – выкрикнул Чарли.

– Тогда скажите, зачем все это?

Мэт взял стул и повесил на него пальто.

– Мы только хотим задать тебе несколько вопросов, – сказал он, садясь и сдвигая шляпу на затылок.

– Знаешь, тебя ищет шериф. Он обрадуется, узнав, где ты скрываешься, – с хитрецой заметила она.

Чарли пристально посмотрел на нее.

– Поговори еще…

Руби вызывающе поправила свои рыжие кудри.

– Никто ничего не собирается делать. Мэт бросил на Чарли предостерегающий взгляд, затем посмотрел на Руби.

– Похоже, тебе подбили глаз, Руби. Судя по цвету, должно быть, несколько дней назад. Как это случилось?

Мэт вытянул ноги и скрестил их.

– Я налетела на заднюю дверь. Какой-то осел оставил ее открытой.

Она произнесла это с такой скукой, что Мэту стало ясно – она не один раз отрепетировала эти слова.

– Я помню вечер, когда это произошло. В тот вечер убили Джея Ти.

– Что это должно значить? – Она сжала зубы и выставила подбородок.

– Просто совпадение? – спросил Мэт, скрестив на груди руки.

– Чертовски верно.

– Я так не думаю. – Мэт встал и вытащил из кармана окровавленный носовой платок. – По-моему, это твой.

Ее глаза расширились, но она ничего не сказала.

Он развернул платок, показывая запекшуюся кровь.

– Ты, должно быть, обронила его в тот вечер в конторе Джея Ти. Как неосторожно с твоей стороны, Руби.

Мэт увидел, как она с трудом сглотнула.

– Ты все придумал, Мэт, – сказала она. Он покачала головой.

– Ты считаешь, что это я убила его? – Ее резкий смех наполнил комнату. – Ты мне льстишь. Это должен был сделать кто-нибудь покрепче меня. – Она снова засмеялась.

Он на мгновение поверил ей. В конце концов, платье в комнате Джонси никак не было связано с Руби. Но шестое чувство снова взяло верх, или он просто не хотел вмешивать в это Джонси? Нет, Руби блефует. Это должна быть она. У него в запасе есть еще кое-что.

– Что ж, полагаю, мы сходим в контору Эндрю Коллинза и взглянем на несколько документов. Ты знаешь, о чем я говорю. На бумагу, написанную самой Спайси, и на ту, которую ты состряпала для Джея Ти.

Она ответила шепотом:

– Я не знаю, о чем ты говоришь. Но лицо выдало ее.

– Что тебе обещал Джей Ти, Руби? – тихо спросил Мэт.

Внезапно лицо у нее сморщилось, и она расплакалась.

– Это… все… Мэгги… Это… из-за… нее. Руби плакала, закрывшись руками. Понять ее было невозможно.

Чарли вскочил со стула.

– Ради Бога, Руби, прекрати этот вой. Сюда сбегутся все постояльцы.

Но она продолжала рыдать.

– Что теперь будем делать? – спросил Чарли, воздевая руки.

Мэт не знал. В самом деле, она не призналась, наоборот, обвинила Мэгги. Он не мог поверить, что Мэгги способна вообще кого-то убить, не говоря о том, чтобы человека, а уж тем более Джея Ти. Он пришел в еще большее смущение, чем раньше. Но как же запачканное платье? Оставалось только одно. Отвести Руби к Джонси и выяснить все до конца.

– Собери ее вещи, Чарли. Мы идем в пансион.

Чарли помог Руби надеть пальто и шарф.

– Никогда не думал, что в женщине столько воды. – Он покачал головой.

Преодолевая ужасный ветер, они добрались до пансиона. Мэт ворвался туда, не постучавшись.