Пэл махнула рукой.

– Я никогда не говорила, что умею хорошо шить. Всего лишь вызвалась, когда меня попросили. Может, Молли и мое платье поправит?

Билли вздохнула с облегчением. Она боялась, что Пэл обидится на Молли. Ведь девушка, несомненно, была более искусной швеей. И судя по тому, с каким азартом она объясняла Анне и Пэл, как можно поправить платье, Молли любила швейное дело.

Билли подумала, что вся их компания тоже напоминала семью. Анна готовила, Молли шила, Пэл многое организовывала и бралась за различные дела. А что касалось самой Билли, то она чувствовала себя не у дел. Эти трое уверены, что Билли – главное лицо в салоне. Они обращаются к ней как к хозяйке и опытной женщине. Но Билли знала, что обе роли ей плохо подходят.

В комнату вбежал Дэнни и объявил:

– Мисс Билли, внизу какие-то мужчины спрашивают вас.

Билли всплеснула руками. Значит, уже пришли музыканты. Лаки не подвел ее. Билли обратилась к Молли и Пэл:

– Я скоро вернусь. Приступайте пока к моему платью.

Она спустилась вниз и подошла к группе мужчин. Билли кивнула Лаки и вспомнила его слова о том, что он принесет пианиста на руках. Женщина невольно огляделась по сторонам: Крэга нигде не было.

Лаки широко улыбнулся.

– Мисс Билли. Пришли все, как я и обещал. Мужчины с любопытством уставились на Билли.

Она слегка поклонилась им.

– Благодарю вас, джентльмены, что пришли все и незамедлительно.

Мужчины что-то забормотали, а когда Лаки снял шляпу, последовали его примеру.

– Итак, мое имя вы знаете, – сказала Билли, – теперь ваша очередь представиться.

Лаки выступил вперед и указал рукой на высокого худого мужчину с длинной пышной бородой.

– Это Джек Докинс. Может, вы помните, как он играл на скрипке у Санни?

Словно в подтверждение его слов, Джек показал Билли свою скрипку. Она была старой, однако полированный корпус по-прежнему блестел. Этот инструмент являлся предметом гордости Докинса.

– Это – Эдуардо Креспин.

Билли кивнула худощавому, среднего роста брюнету. Волосы его были зачесаны назад на лице красовались усы и козлиная бородка. В руке он держал старенькое банджо.

Третий мужчина был немолодой, плешивый, маленького роста и с порядочным брюшком. Его добродушное небритое лицо понравилось Билли.

– А это наш Бен Хэнсон. Он немного играет на пианино.

Бен, не глядя на Билли, кивнул. Женщина объявила:

– Джентльмены. Я попросила вас прийти потому, что хочу организовать в салоне оркестр, который бы регулярно играл здесь.

Музыканты переглянулись, словно оценивая свои возможности.

– Но проблема в том, – продолжала Билли, – что вы должны начать с сегодняшнего вечера. Сможете ли вы сыграться?

– С сегодняшнего?…

– Разве сможем?…

– Я не думаю…

– Джентльмены! – Билли подождала, пока все трое замолчат и посмотрят на нее. – Если своей игрой вы привлечете внимание публики и мужчины захотят танцевать, то прибыль будет очень большой.

– Какой, например? – поинтересовался Джек.

– Я же сказала, что все зависит от того, насколько хорошо вы будете играть.

Мужчины вновь молча переглянулись. Заметив их замешательство, Лаки произнес:

– Давайте пока перенесем пианино на помост. Сейчас самое время настроить инструменты.

Билли вздохнула с облегчением, почувствовав поддержку Лаки. К счастью, он всегда готов прийти на помощь Билли. И все же женщина была порядком смущена, когда давала указания насчет того, куда лучше поставить пианино.

После того как инструмент водрузили на помост, Билли заметила, с какой тоской оглядывает пианино Бен Хэнсон. Женщина невольно задалась вопросом, садился ли он за инструмент с тех пор, как пережил несчастную любовь.

– Мистер Хэнсон.

– Да? – он взглянул на Билли и тут же опустил глаза. За его спиной раздался смех. Билли решила, что Бен влюблялся во многих женщин на протяжении почти всей жизни, и каждый раз ему не везло в любви.

– Мистер Лаки сказал, что вы немного играете на пианино, – продолжала Билли. – Быть может, вы исполните нам что-нибудь? Я не имела возможности насладиться красивой музыкой с тех пор, как…

Билли запнулась, не зная что добавить.

– Но строго не судите, – предупредил Бен, подходя к пианино. – Наверное, вы неплохой знаток музыки?

– Я всего лишь люблю ее.

– Значит, вы умеете ценить ее по-настоящему. Я тоже, скорее, люблю музыку. В ней много красоты. А пианист я никудышный.

– Смотри-ка, наш Бен разговорился, – заметил Джек.

Эдуардо кивнул. Лаки принес стул, и Хэнсон, усевшись за инструмент, открыл крышку. Пальцы его на несколько секунд замерли над клавишами, а затем он заиграл мелодию песни «Двадцать лет назад». Как только прозвучали первые аккорды, Билли вся погрузилась в музыку. Она не заметила, как Джек провел смычком по струнам и начал подыгрывать Бену. Затем вступил Эдуардо, да так плавно, что казалось, будто звучит один инструмент, а не три. Билли также не заметила стул, услужливо поставленный перед ней Лаки.

Когда прозвучал последний аккорд и в зале воцарилась тишина, Билли очнулась. То ли она слишком стосковалась по музыке, то ли музыканты действительно очень постарались, но женщине показалось, что она услышала что-то божественное.

Увидев вопросительные взгляды, обращенные на нее, Билли воскликнула:

– Вы играете великолепно!

Все трое одновременно усмехнулись.

– Я могу рассчитывать, – спросила Билли, – что вы все будете играть в нашем салоне?

Те переглянулись и утвердительно кивнули. Бен Хэнсон откашлялся и обратился к Билли:

– Хотите, мы приведем еще одного музыканта?

– Да, конечно. А… на чем он играет?

Били даже боялась надеяться на столь успешный исход дела.

– Есть один приятель, Джо Смит. Он играет на корнете. Мы попробуем уговорить его присоединиться к нам. Как раз не хватает одного духовика.

– Обязательно пригласите его.

– А в котором часу мы должны прийти? – поинтересовался Эдуардо.

Билли задумалась. На этот раз она была не готова ответить, так как не знала, есть ли у мужчин дорогие костюмы и смогут ли они раздобыть их. Лучше всего, если музыканты оденутся неброско и в одном стиле.

– У вас есть белые или светлые рубашки? Все трое кивнули.

– А галстуки? Кивнул только Джек.

– У меня есть один лишний, – вмешался в разговор Лаки. – Могу одолжить.

– Одолжи Эдуардо, – произнес Бен, – а я достану сам. И, кажется, у Джо есть галстук.

– Прекрасно! – воскликнула Билли. – Как только мы получим первую прибыль, вы сами сможете приобрести дорогие костюмы, фраки или то, что сочтете нужным.

Мужчины усмехнулись. «Наверное, они решили, что я готова разодеть их, как нарядных кукол», – подумала Билли.

Четверть часа спустя Билли стояла у прилавка и слушала, как репетирует оркестр, когда дверь раскрылась и в салон вошел Крэг. В руках он нес большое блюдо, накрытое салфеткой.

Билли была не в силах сдержать любопытство и, когда Ролинз поставил блюдо на край прилавка, она подошла и сняла салфетку. Там лежали крекеры.

Крэг заметил Лаки и проворчал:

– Что он здесь делает?

– Мистер Лаки очень помог мне, – живо ответила Билли, – не представляю, что бы я делала без него.

– Да, это предрагоценный парень.

– Вы серьезно? Разве вы так считаете?

– Именно так.

Билли увидела, что Крэг собрался уходить.

– Подождите! Послушайте! Крэг остановился.

– У нас на кухне есть соленые огурцы, – начала Билли, – но я еще не думала, что мы подадим посетителям в качестве закуски. Вы не возражаете, если это будут ваши крекеры с огурцами?

Крэг тяжело вздохнул.

– Боже мой, Билли, делайте, что хотите. Я давно уже не узнаю свой собственный салун. По-моему, это оркестр? – он указал в сторону репетировавших музыкантов.

– Вам не нравится?

– Не в этом дело. Кажется, я живу в поселке дольше вас и знаю все, что здесь творится. Как это вам удалось обскакать меня?