– Для начала навсегда забудь о том, что я Леди Кэт, и никогда не называй меня этим именем. Когда-нибудь я расскажу тебе обо всем, что мне довелось пережить в этой жизни. Но пока наша главная забота – это Эдвард. Помни, одна ошибка, одно неверное слово, и мы с тобой никогда не сможем выбраться из западни.

Тереза поспешно кивнула.

– А теперь возьми кувшин свежей воды и помоги мне прополоскать волосы, а потом я обсушу их возле камина. Иначе, боюсь, Эдвард начнет терять терпение.

Наконец Кэтрин уселась на скамеечку возле огня и отпустила Терезу. Вскоре появился Эдвард, присел рядом и провел пальцами по еще влажным волосам Кэтрин.

– Надеюсь, ты получила удовольствие от ванны.

– Да, спасибо, Эдвард. Горячая ванна помогает расслабиться. Наверное, сегодня я буду крепко спать.

Эдвард взял в ладони ее лицо, повернул к себе и поцеловал в щеку, следя за Кэтрин немигающим взглядом.

– В таком случае, я распоряжусь, чтобы ванну для тебя готовили каждый вечер, дорогая.

Он снова склонился к лицу Кэтрин, но в этот момент в дверь постучали и послышался голос Кертиса, спрашивающего разрешения войти.

Пользуясь приходом кучера, Кэтрин отошла подальше от Эдварда, встала у зеркала и, делая вид, что возится с поясом халата, принялась рассматривать в нем отражение двух мужчин.

Кертис стал наливать в ведра воду из ванны и выносить из комнаты. Когда он ушел, осушив ванну до дна, Эдвард закрыл за ним дверь и сказал:

– Сегодня я намерен запереть тебя. Не сердись, просто я не доверяю этому человеку. Доброй ночи, моя дорогая.

Кэтрин услышала звук запирающегося замка и почувствовала странное облегчение. Скинув халат, она быстро забралась в постель.

Сон пришел к ней не сразу. Перед тем, как уснуть, Кэтрин долго думала о странном кучере и о том недобром огоньке разгорающейся страсти, который она заметила сегодня во взгляде Эдварда.

Да, похоть скоро возьмет над ним верх, и трудно даже представить, во что это все может вылиться.

«Ну что ж, утро вечера мудренее», – решила Кэтрин и повернулась на бок.

На следующее утро она долго стояла у окна. Долгожданное решение так и не осенило ее во сне, но зато случилось нечто не менее важное.

Она видела Викторию.

Кэтрин удалось запомнить лишь маленький отрывок сна, но и этого было достаточно для того, чтобы в ее сердце затеплилась надежда. Виктория была жива и возвращалась домой, в Четэм.

«Если Виктория уцелела, несмотря на все попытки Эдварда уничтожить ее, то и со мной все будет в порядке», – сказала Кэтрин самой себе.

Нужно лишь набраться терпения.

В течение нескольких следующих дней жизнь в Корфе текла размеренно и спокойно. После завтрака Эдвард и Кэтрин разговаривали об истории, литературе, вместе читали или играли в шахматы. После позднего обеда Кэтрин по установившейся традиции принимала ванну, после чего Эдвард всегда сам расчесывал ей волосы.

Утренние недомогания Кэтрин продолжались с пугающим постоянством, и потому Тереза будила ее на заре, принося приготовленную чашку крепкого горячего чая. Это помогало Кэтрин справиться с тошнотой.

И это утро начиналось так же, как все предыдущие. Тереза принесла чай, Кэтрин лениво спустила на пол ноги, но, взглянув на служанку, мигом забыла о своем недомогании. Тереза передвигалась с трудом, приволакивая ногу.

– Боже, Эдвард снова поднял на тебя руку?

– Нет, миледи. Просто мне мешает вот это, – Тереза задрала юбку, показывая спрятанную под ней рапиру.

Отвязав оружие, прилаженное к ноге, она спрятала ее под кровать.

– И это еще не все, – загадочно улыбнулась Тереза.

Она полезла в карман фартука и вытащила из него маленький пистолет.

– Порох и пули принесу позже, но мне кажется, что он уже заряжен.

Кэтрин осмотрела затвор и спрятала пистолет под подушку.

– Ты на славу потрудилась, Тереза. Теперь можно подумать и о побеге. – Желудок вновь свело, и Кэтрин болезненно поморщилась. – Единственная трудность заключается в том, что мы пока не можем планировать его на раннее утро.

Тереза поспешила принести тазик, и Кэтрин склонилась над ним. Когда ей стало легче, она поинтересовалась тем, где сейчас находится Эдвард.

– Трудно сказать. В последние дни он совсем со мной не разговаривает. Должно быть, сидит один в своей комнате. Знаете, миледи, ведь он теперь пьет все ночи напролет.

– А что слышно о Кертисе?

– Пожалуй, ничего, – пожала плечами Тереза. – Его почти не видно. Приходит в дом только для того, чтобы принести воды.

Одеваясь, Кэтрин приняла решение.

– Сегодня мы с тобой должны покинуть этот дом. Поведение Эдварда – это затишье перед бурей, и медлить дальше становится опасно. У Эдварда остался лауданум?

– Целых три пузырька. В его комнате. Но зачем он вам?

– Сегодня днем я постараюсь задержать Эдварда, а ты тем временем отлей лауданум из одного пузырька и замени его подкрашенной водой. Лауданум нужно будет подмешать Эдварду в вино.

– Отплатить Эдварду его же монетой? Прекрасная мысль, миледи, – хихикнула Тереза.

– Позаботься, чтобы это был сладкий портвейн, который так любит Эдвард. После того, как Кертис нальет вечером ванну, мы уходим. Скажешь Кертису, что ванна останется наполненной до утра. – Кэтрин покачала головой и поправила себя: – Нет, пожалуй, мы угостим его остатками того же портвейна.

Тереза отправилась готовить завтрак, оставив Кэтрин наедине со своими мыслями. Расчесывая волосы у зеркала, она вдруг ощутила знакомый холодок, всегда предупреждавший ее о надвигающейся опасности.

В это время в комнату заглянул Эдвард.

– В чем дело, моя дорогая? Ты опять плохо чувствуешь себя?

Кэтрин притворно улыбнулась и ответила:

– Как тебе сказать. Мне не то чтобы плохо, но как-то не по себе. Скажи, мы не могли бы прогуляться после завтрака? Немного свежего воздуха пошло бы мне на пользу.

Эдвард внимательно посмотрел на нее, словно прикидывал что-то в уме, а затем кивнул:

– Хорошо, моя дорогая. Если тебе так хочется, мы сходим на прогулку. Я надеюсь, что вскоре ты сумеешь отблагодарить меня за заботу. – Он пылко поцеловал руку Кэтрин и добавил, глядя ей прямо в глаза: – Скоро, моя любимая. Очень скоро.

Кэтрин еще удержалась, чтобы не отдернуть руку. Она прекрасно поняла, о чем говорит Эдвард, и с надеждой подумала, что успеет сбежать, пока не станет слишком поздно.

После завтрака Эдвард сам подал Кэтрин накидку и повел девушку на прогулку. Она держала его под руку, а Эдвард без устали рассказывал ей о тех местах, в которых они оказались.

Ее радовало, что Эдвард, стараясь поразить ее своей осведомленностью, раскрывает ей все, что она надеялась узнать. Подтвердилось, что они находятся на острове Парбек, который только назывался островом, но на самом деле был соединен с материком. На севере находился залив Пул, а с востока и юга – открытое море. Кэтрин слушала очень внимательно, одновременно следя за тем, чтобы не проявлять излишнего интереса к рассказу Эдварда.

– Твои познания просто поразительны, Эдвард, – сказала она. – А вот я никогда не была сильна в географии.

Он опять забубнил, а Кэтрин тем временем мысленно представила себе карту с очертаниями береговой линии этой части Англии. «Рядом с морем я не пропаду, оно меня не подведет», – подумала она.

Она широко улыбнулась, не замечая при этом пары темных глаз, пристально следивших за ней из-за дальнего кустарника.

До обеда ей не удалось переговорить с Терезой, и Кэтрин не знала, сумела ли та подмешать лауданум в вино Эдварда. Только когда стол был сервирован, она заметила легкий кивок Терезы. Все в порядке.

Взяв инициативу в свои руки, Кэтрин приказала принести вина, но тут пришла очередь Эдварда удивить ее. Он наклонился к Кэтрин и сказал:

– Нет, сегодня я пить не буду. Я вчера слегка перебрал и потому с утра мучаюсь головной болью.