– Я вовсе не хотел тебя пугать, – простодушно улыбнулся он. – Давай я отвезу тебя домой. В такую грозу можно запросто встретиться со смертью, разве ты не знаешь?

Она упрямо замотала головой, не соглашаясь с его предложением.

– Может, ты отзовешь этого злобного пса?

Она снова отрицательно покачала головой. Сейчас она была похожа на маленького солдата, готового к бою… или спасению бегством.

– Что с тобой? – спросил он, придав голосу всю мягкость, на которую только был способен. – Ты боишься меня? – Он снова широко улыбнулся. – Иди ко мне. Я отвезу тебя в замок, прежде чем твоя мама заметит, что тебя нет. Ох, и достанется нам обоим!

Анна молча попятилась, а пес злобно зарычал, не давая схватить маленькую негодницу.

– Но как же ты оказалась здесь, на дороге, под дождем? – скрывая раздражение, спросил он.

– Оставьте меня в покое! – отчаянно вскрикнула девочка и, повернувшись, бросилась прочь по узкой тропинке, которая под натиском дождя на глазах превращалась в вязкую грязь. Пес неотступно следовал за ней.

Улыбаясь, он смотрел, как Оливия просыпалась. Он испытывал одновременно величайшее счастье и огромную ответственность. Им предстояло решить массу проблем, но даже одна ночь, проведенная в объятиях друг друга, стоила того, чтобы преодолеть любые, даже самые трудные препятствия.

– Доброе утро, – прошептал он ласково.

Глаза ее нехотя открылись, и она сонно улыбнулась.

– Боже мой, какое приятное пробуждение!

– Я знаю, как сделать его еще более приятным, – прошептал он, прижавшись к ней напряженным пенисом. Он лежал с ней рядом, смотрел на нее, думал о ней, и все это снова привело его в состояние крайнего возбуждения. Его рука нетерпеливо скользнула по ее бедрам, но она вдруг встревоженно приподнялась и прошептала:

– Гаррик, я чувствую, что-то случилось. Боже!

Она резко села на постели, одеяло упало вниз, обнажив прелестную грудь.

– О чем ты, Оливия? Что ты чувствуешь? Может, тебя испугала гроза?

За окном лил дождь. В доме хлопала покосившаяся и оттого незапертая ставня. Гаррик не спал всю ночь, и не только потому, что лежал рядом с прекрасной и самой желанной женщиной на свете, но и потому, что ему не давали покоя мысли об исчезнувшем брате, о призраках и пока что не найденной истине.

– Нет, это не гроза, – сказала Оливия, вскакивая с постели. Натянув рубашку и набросив на плечи шерстяную шаль, она босиком выбежала из комнаты. Гаррик нехотя вылез из постели вслед за Оливией. Прошлой ночью у него тоже появилось ощущение, что у стен есть глаза и уши. Казалось, кто-то следит за ними. Впрочем, он не испугался. При сером свете пасмурного утра ощущение чьего-то присутствия покинуло его.

Уже надевая панталоны, он внезапно услышал отчаянный вопль любимой.

Опрометью бросившись в комнату Анны, он застал там остолбеневшую Оливию и пустую смятую постель девочки.

– Я знаю, что произошло, – тревожно выдохнула она и бросилась в комнату Гаррика одеваться. Она не стала тратить время на нижнее белье и многочисленные юбки.

– Скажи мне, в чем дело? – спросил Гаррик, помогая ей застегивать платье на спине.

– Тот, кто был здесь вчера вечером, – наверное, дух Лайонела, – вступил в контакт с Анной, – торопливо проговорила Оливия и повернулась к Гаррику. Их взгляды встретились.

У него мурашки побежали по телу. Неужели на него вчера смотрел дух Лайонела? Неужели это его взгляд Гаррик чувствовал на себе весь вечер?

– Но почему с Анной? Почему не с тобой?

– Потому что мне мешает любовь к тебе, Гаррик. Из-за этого сильного чувства мои способности вступать в контакт с потусторонним миром притупились. Но Анна – сверхчувствительная натура. Боже мой! Он ее куда-то увел. Но куда?

– Постарайся сохранять хладнокровие. Мы обязательно найдем ее, – спокойно сказал Гаррик, застегивая свою рубашку.

Но на душе у него кошки скребли. Что, если Оливия права? Что, если призрак, пусть даже призрак Лайонела, увлек ребенка за собой? Уж не сошел ли он сам с ума, если всерьез рассуждает о призраках? Он вспомнил, что произошло с Анной в Стэнхоуп-Холле. Девочка почувствовала чье-то присутствие на чердаке, но кто ее туда привел?

– Боже мой, – пробормотал Гаррик в замешательстве.

– Единственное, что меня хоть как-то успокаивает, это то, что я не чувствую никакого зла, ни здесь, ни в Стэнхоуп-Холле, – призналась Оливия. – И все же Анна слепа и во многом совершенно беспомощна.

У нее сдавило горло от едва сдерживаемых слез.

Поспешно одеваясь, Гаррик попытался ее утешить:

– Не забывай, с ней Трив. Он будет защищать ее даже ценой собственной жизни.

Оливия теперь едва не плакала:

– Ну почему она сначала не пришла ко мне?

Гаррик начал было отвечать на ее вопрос, но она вдруг приложила палец к губам и испуганно прошептала:

– Тихо! Слышишь?

Она с такой силой вцепилась ему в плечо, что он едва не вскрикнул.

В коридоре, совсем рядом с комнатой, где они стояли, отчетливо послышались тяжелые шаги. Мужчина в сапогах. Эти шаги не могли принадлежать призраку.

Решив, что это Арлен, Гаррик пожалел, что у него под рукой нет ни пистолета, ни ножа. Он все же выглянул в коридор… и замер от неожиданности. Ему приветливо улыбался Лайонел.

– Я стучал в парадную дверь, но мне никто не открыл, поэтому я решил войти без приглашения, – как ни в чем не бывало сказал он и сделал еще шаг вперед, что позволило ему увидеть полуодетую Оливию и широкую смятую постель, красноречиво свидетельствовавшую о жаркой ночи любви. – Доброе утро, леди Эшберн, – учтиво поклонился он. – Надеюсь, я вам не помешал?

Оливия вспыхнула, но все же ответила:

– Доброе утро, милорд. Не кажется ли вам, что сейчас слишком ранний час для визитов?

– Приношу свои извинения, но когда мой брат в спешке и дурном настроении покинул Стэнхоуп-Холл, я счел своим долгом прийти к нему на помощь, – с притворным смущением проговорил Лайонел. – Если бы я знал, что у него здесь гости, то вряд ли приехал бы без приглашения. Еще раз прошу прощения, но, уверяю, вы можете рассчитывать на мое молчание.

Он снова улыбнулся.

Гаррик ни на йоту не поверил в искренность мастерски разыгранной сцены неведения и смущения. Неожиданный приезд Лайонела не мог быть просто совпадением. Он явился сюда, в Кэдмон-Крэг, чтобы помешать ему узнать всю правду о брате. Мошенник, видимо, заподозрил, что Гаррик собирается разоблачить его, и решил любой ценой воспрепятствовать этому.

– Рад тебя видеть в моем замке, – солгал он Лайонелу.

Прежде чем тот успел что-либо ответить, в разговор решительно вмешалась Оливия.

– Лайонел, вы не видели Анну? В доме или во дворе? Мы никак не можем ее найти, – сказала она с волнением в голосе. Дочь ей была дороже всего на свете.

Лайонел ответил не сразу. Приподняв бровь, он изобразил на лице удивление и почему-то переспросил:

– Никак не можете ее найти? Ее нет в доме? Тогда надо немедленно отправляться на поиски!

На лице его мелькнула довольная улыбка, которая не укрылась от внимательного взгляда Гаррика.

Сильный порыв ветра чуть не захлопнул дверь в конюшню, куда намеревался войти Гаррик. Он уже до нитки промок под усилившимся холодным дождем. Оливия осталась искать Анну в огромном доме, а Гаррик с Лайонелом отправились в окрестности замка. Интуиция подсказывала де Веру заглянуть сначала в конюшни. Если бы он сам оказался под проливным дождем, то спрятался бы именно там.

Стойла были пусты и темны. Пахло старой заплесневелой соломой и лошадьми. Лошади, с вечера поставленные Гарриком в свободные стойла, вскинули головы, заслышав хозяина, и радостно заржали.

Вглядываясь в темноту, Гаррик наугад позвал:

– Трив! Трив, приятель, ты здесь?

Из пустого стойла вдруг донесся собачий лай, и над загородкой показались рыжая собачья голова и лапы. Облегченно вздохнув, Гаррик шагнул вперед и заглянул в стойло.