– Я предложил вам моего сына в качестве претендента на сердце и руку вашей дочери. Вы согласились, приняв кандидатуру Гаррика де Вера. Так почему же вы полагаете, что ваша дочь обручена не с тем?

– Я согласился выдать свою дочь замуж за наследника семьи Стэнхоупов, черт побери! – не выдержал бывший пивовар.

– Разве? – холодно улыбнулся граф. – Боюсь, вы плохо читали брачный контракт. Там нет ни слова о моем наследнике. Мисс Лейтон выходит замуж за Гаррика де Вера, виконта Кэдмон-Крэг, и ничего более.

Сэр Джон побагровел от бешенства и не сразу нашелся с ответом:

– Вам же были отлично известны мотивы моего согласия на кандидатуру вашего сына! Виконт Кэдмон-Крэг и есть ваш наследник! В то время когда составлялся брачный контракт, Лайонела и в помине не было! Последний раз спрашиваю вас, согласны ли вы разорвать помолвку между Сьюзен и Гарриком с тем, чтобы обручить мою дочь с Лайонелом?

– Успокойтесь, дорогой сэр Джон, – внезапно смягчился граф, кладя руку на плечо взволнованного пивовара. – Не стоит ссориться по пустякам. Гаррику нужна именно такая жена, как ваша Сьюзен, вот почему я к вам посватался. Да и вам этот брак выгоден, поскольку вы породнитесь с одной из самых знатных семей Англии. Не следует забывать об этом тому, кто совсем недавно получил дворянский титул!

Однако сэр Джон и не думал успокаиваться. Отстранившись от Стэнхоупа, он сердито воскликнул:

– Я согласился на этот брак только потому, что считал Гаррика вашим законным наследником! Нам обоим отлично известно, что ни один порядочный отец не согласился бы выдать свою дочь замуж за человека с такой гнусной репутацией! Теперь понятно, почему вы так настаиваете на этом браке: другой невесты для вашего беспутного сына вам не найти! Но в таком случае Сьюзен не станет графиней, и я не могу на это согласиться!

Сэр Джон хотел было повернуться и выйти из гостиной, но граф цепко схватил его за локоть.

– Вы же умный человек, дорогой сэр Джон. Разве вы не понимаете, что теперь мы с вами в одной лодке? Ни один человек моего финансового и социального положения ни за что не согласится женить своего наследника на дочери пивовара, уверяю вас!

Граф многозначительно улыбнулся. Сэр Джон вдруг осознал, что в случае разрыва помолвки Стэнхоуп приложит все силы к тому, чтобы его дочь, Сьюзен, осталась в старых девах! От этой догадки он побледнел словно полотно. В следующее мгновение он вырвал руку из цепких пальцев графа и выбежал из гостиной.

Стэнхоуп довольно улыбнулся ему вслед. Сэр Джон был кем угодно, только не дураком. Конечно, он не станет разрывать помолвку своей дочери с Гарриком, и строптивый сын будет наконец укрощен!

А вот что касалось Лайонела… Тут дело обстояло совершенно иначе.

Прошло пять долгих дней с тех пор, как он побывал в Эшбернэме. Все это время отец и Лайонел вместе ездили на охоту, совершали долгие прогулки верхом. Такое положение дел начинало действовать Гаррику на нервы. День ото дня он мрачнел все больше, зная, что его ждут в Эшбернэме, где гостила его невеста, Сьюзен Лейтон. Граф недвусмысленно заявил Гаррику, что он должен нанести хотя бы один визит своей будущей супруге. Его мучило и сознание того, что Оливия находится в полной власти Арлена, и не думавшего уезжать в Лондон.

Гаррик беспрестанно думал о любимой, волновался за нее. Три дня назад он даже послал ей записку, но не получил никакого ответа, хотя был абсолютно уверен в том, что записка попала по назначению. Отсутствие каких-либо известий от Оливии безмерно тревожило его, и только мысль о том, что скоро все выяснится, так как Оливия с мужем и семья Лейтонов были приглашены к ужину в Стэнхоуп-Холл, приносила ему некоторое успокоение. Конечно, ему придется призвать на помощь всю силу воли, чтобы соблюдать приличия в присутствии Арлена, зато он увидит Оливию, и это не могло не радовать.

Прежде чем спуститься вниз, к гостям, Гаррик в последний раз взглянул на себя в зеркало, призвав на помощь все свое самообладание. Гости уже собрались, но, по всей видимости, кого-то ждали. Первым делом Гаррик взглянул на Оливию, стоявшую рядом со Сьюзен Лейтон и ее матерью. Она была крайне бледна и взволнованна. Еще накануне он решил не подвергать ее опасности и держаться на расстоянии, не слишком откровенно любуясь ею. Очевидно, она тоже решила не искушать судьбу и теперь тщательно избегала его взгляда.

Вспомнив о приличиях, Гаррик повернулся к леди Лейтон и учтиво поклонился:

– Миледи, рад видеть вас в нашем родовом поместье.

Будущая теща улыбнулась, но уже не так тепло, как прежде.

– Добрый вечер, милорд, – ответила она вежливо, но холодно.

Гаррик не придал этому особого значения и повернулся к своей невесте.

– Добрый вечер, мисс Лейтон, – сказал он как можно приветливее и склонился над протянутой для поцелуя девичьей рукой. – Прошу простить, что не навестил вас в Эшбернэме. Последнее время я очень занят.

Сьюзен поспешно кивнула, но не улыбнулась и даже не смогла поприветствовать его.

Настала очередь Оливии. Подойдя к ней, Гаррик поднял глаза, и их взгляды встретились.

Он вздрогнул словно от удара, на какое-то мгновение даже потерял дар речи. Потом помолчал еще несколько секунд, боясь, что его выдаст дрожащий голос, и, наконец взяв себя в руки, сдавленно произнес:

– Добрый вечер, леди Эшберн.

– Добрый вечер, милорд, – едва слышно отозвалась Оливия, и на ее щеках вспыхнул яркий румянец.

Обернувшись, Гаррик увидел, что все присутствующие смотрят на него, Арлен – так и вовсе враждебным взглядом. Теперь у Гаррика не оставалось ни малейших сомнений в том, что мужу Оливии известно все. Сохраняя невозмутимое спокойствие, де Вер подошел к мужчинам.

– Я опоздал? – спросил он.

– Вряд ли, – отозвался Лайонел. – Мы ждем леди Стэнхоуп. Мама еще не спустилась.

Демонстративно отвернувшись от Гаррика, Арлен обратился к графу Стэнхоупу:

– Признаться, я уже давно не бывал в Стэнхоуп-Холле, и должен вам сказать, что поездка доставила мне большое удовольствие. Как вам удается поддерживать поместье в таком превосходном состоянии?

Гаррик не стал слушать ответ отца и повернулся для приветствия к сэру Джону. Но будущий тесть казался слишком расстроенным и чем-то озабоченным, чтобы вступать в обстоятельный разговор. Но тут к Гаррику подошел Лайонел.

– Где ты прятался, Гаррик? Тебя не было видно целый день.

– Я был в своей комнате, читал. А ты чем занимался?

На самом деле Гаррика нисколько не интересовал ответ брата, потому что он отлично знал, что тот почти весь день провел с отцом за карточным столом.

– Чтобы скоротать время до ужина, мы с отцом играли в вист. А ты, кажется, поднялся сегодня ни свет ни заря? – Гаррик насторожился, ожидая услышать от брата очередную колкость. – Послушай, тебе следовало бы действовать осторожнее, – вдруг посерьезнев, произнес тот, глядя на Оливию, и, потрепав брата по плечу, отошел к гостям.

Гаррик никак не мог отделаться от ощущения, что Лайонелу известно о том, что утром он получил записку от Оливии. Неужели он видел, как слуга Эшбернов доставил ему небольшой конверт?

Тем временем Лайонел подошел к дамам и церемонно раскланялся с ними. Когда он приветствовал Оливию, Гаррику показалось, что брат слишком откровенно выказывает свое восхищение ею.

– Прошу прощения за опоздание, – раздался с порога голос графини Стэнхоуп.

Мгновенно уловив некоторую невнятность речи, Гаррик обернулся к матери, улыбавшейся гостям. На ней было бледно-голубое вечернее платье, на шее и в ушах сверкали сапфиры. Она сделала шаг вперед и тут же покачнулась.

Гаррик бросился к матери, но Лайонел опередил его.

– Что с тобой, мама? – участливо спросил он, взяв графиню под руку.

Одного взгляда на графиню было достаточно, чтобы понять причину ее неуверенной походки: она была пьяна.

– Со мной все в порядке, – улыбнулась Элеонора, – просто я зацепилась за ковер. Добрый вечер, леди Лейтон! Добрый вечер, Сьюзен!