Неподалеку от арены было припарковано пятнадцать-двадцать автомашин, и уже человек пятьдесят сидели на трибунах. Среди машин я заметил большой автомобиль Эда Флинча, загруженный кинокамерами, осветительной и прочей аппаратурой. На переднем сидение расположились две девушки.

Я подошел к ним. Это были Зия и Чу-Чу. Я наклонился к окну и сказал:

— Привет. Ну как, мы еще разговариваем?

Зия подмигнула мне и послала улыбку, которая способна была воспламенить и евнуха.

— Конечно, А о чем будет разговор?

— Ну…

— Я придумала замечательную штуку, — начала Чу-Чу.

— Давайте…

— Подожди-ка минутку, — мне было любопытно узнать, что именно придумала Чу-Чу, но внезапно в голову пришла ужасная мысль. Я спросил: — А что это вы делаете в машине?

— Просто приехали поглядеть на норовистых лошадок, — ответила Зия. — Эд хочет выступить в одном из состязаний и тебя обещал уговорить участвовать.

— Ну, это хорошо, а то я уж испугался, что вы собираетесь снимать последнюю сцену… Погоди, а что ты имеешь в виду, говоря «Эд обещал»…

Чу-Чу, не обращая внимания на мои последние слова, весело затараторила:

— Вообще-то Эд действительно хотел закончить финальную сцену сегодня днем, но мы были чересчур напуганы.

— Я думаю…

— Ну, и мы сказали ему, что если он заставит нас сегодня сниматься, то ты его убьешь.

— Уж будьте уверены…

В разговор вмешалась Зия.

— Кстати, он почти уговорил нас. Вряд ли что-нибудь может случиться после того, что произошло сегодня утром. По крайней мере, так считает Эд.

— Ах, он так считает? И он почти уговорил вас? Чудеса, да и только!

Они обе затараторили одновременно. Из их слов я приблизительно понял, какие аргументы использовал Эд. Он убеждал их в том, что они просто должны закончить съемку, иначе он окажется банкротом. Что все гангстеры уже давно удрали, что после случившегося новое нападение гангстеров практически исключено, что съемки они закончат всего за час. Только не надо ничего говорить Скотту, потому что эта образина может взбеситься и что-нибудь натворить. И потом, разве им самим не хочется побыстрее покончить с этим делом? Тогда они смогут прямиком ехать в Лос-Анджелес и даже не сообщать о своем отъезде Скотту. Девушки хотели помочь Эду, и ему почти удалось их уговорить. Но они были слишком напуганы. И так далее и тому подобное.

Наконец они кончили, и воцарилось молчание. Мне больше ничего говорить, по правде сказать, не хотелось. Я давно подозревал, что у Чу-Чу с мозгами напряженка, но от Зии я ожидал больше здравого смысла. И тут Зия опять заговорила.

— Но мы сказали ему, что не хотим и что тебе это тоже не понравится. А он ответил, что знает это.

— Тем более после того, как ты спас нас из когтей смерти, — пропела Чу-Чу. — Мы сказали ему, что ты его на куски разорвешь.

— Живьем его слопаешь, — добавила Зия.

— Ну… в общем-то верно, — сказал я. — Эйприл и Делиз тоже приехали с вами?

— Да, вон они, — Зия указала рукой куда-то мне за спину.

Я увидел троицу, приближавшуюся к машине. Эд Флинч шел посередине, держа под ручку Эйприл и Делиз. Заметив меня, он резко остановился, на лице у него появилось такое выражение, будто у него неожиданно живот схватило. Но потом с быстротой, достойной удивления, выражение это исчезло, сменилось широкой, дружеской улыбкой, и он двинулся навстречу, протягивая мне руку.

— А вот и ты, Скотт, — произнес он, хватая мою руку и пожимая ее с таким видом, будто встреча со мной принесла ему невесть какую радость. — Я заходил к тебе в коттедж, но тебя уже не было. Хотел поблагодарить за… ну, словом, за то, что ты сделал сегодня утром.

Все это выглядело довольно фальшиво, и, если бы не состояние эйфории, в котором я находился, и чувство какой-то нереальности всего происходящего, я реагировал бы на все, что произошло дальше, совсем иначе.

Тем не менее, я спросил:

— Что это я слышал насчет вашего фильма? Ты правда собираешься заканчивать его сегодня?

— Да нет, Скотт, ей-богу, нет, — честно и открыто произнес он. — Признаю, я подумывал об этом. Осталась всего одна сцена, и мы без труда сняли бы ее. Но ведь все-таки существует опасность, что… ну, словом, это бредовая идея. Должно быть, я был немного не в себе.

— Да уж, должно быть.

— Конечно, я рискую потерять последнюю рубашку, — сказал он и сразу же помрачнел. Но потом лицо его вновь оживилось. — Но в общем это пустяки. Ведь ты рисковал гораздо большим.

— Конечно, я рисковал последними штанами. Когда ты думаешь закончить съемки?

Думаю, на следующей неделе, если, разумеется, будет не слишком рано. Ведь сейчас об этом трудно говорить. Ну и, конечно, если Бен до этого не даст мне пинка под зад. Ну, да наплевать.

— Да, на следующей неделе может будет еще слишком рано, — ответил я. — Конечно; дело это не мое. Девушки уже совершеннолетние, им самим решать. И тебе самому. — Я улыбнулся. — Разумеется, если вы надумаете это сделать и возникнут новые неприятности, я вряд ли смогу явиться на похороны.

Странное дело, но он немного побледнел под своим загаром.

— На мои… похороны?

Я рассмеялся.

— Я не это имел в виду. — Я решил не продолжать эту тему и повернулся к Эйприл и Делиз. Девушки выглядели потрясающе в одинаковых ковбойских одеяниях: бежевых рубашках, белых облегающих джинсах, светло-желтых сапогах и очень женственных маленьких шляпках, эдаких маленьких сомбреро.

Кстати, они сделали несколько замечаний по поводу моего одеяния, но я их проигнорировал. Что они вообще понимают?

Делиз улыбнулась мне и спросила:

— А что ты собираешься делать на родео?

— Быть зрителем.

— Ну что ты, Шелл, — своим мягким бархатным голосом произнесла Эйприл. — Пари держу, что ты сможешь выиграть приз. Эд говорит…

— Мне плевать, что говорит Эд. У меня антипатия к лошадям.

— Ты разве не собираешься принять участие в родео, Скотт? — спросил Эд. Он по-прежнему дружелюбно улыбался, но за этой улыбкой явно что-то скрывалось. Что это было — горечь, гнев, сарказм?

— Я был уверен, что ты будешь бороться с быком или совершишь еще какой-нибудь подвиг, — продолжал он. — Девушки сегодня мне все уши прожужжали о том, какой ты замечательный и отважный.

Так вот в чем было дело. Ну, конечно. Последний раз, когда я видел Эда, он бежал от выстрелов, как кролик. Я, конечно, тоже бежал, но, по крайней мере, следом за девушками. Эд явно чувствовал себя неловко после того, как он укатил на машине, оставив девушек и меня на произвол судьбы. А очень часто, когда человек чувствует себя неправым, он винит в этом не себя самого, а других. В данных обстоятельствах не было ничего удивительного в том, что он винил именно меня.

Эд продолжал:

— Да нет, я просто уверен в том, что ты не можешь бояться лошадей…

— Если хочешь знать, приятель, я их действительно боюсь.

— Но такой здоровый смелый парень…

Не знаю, что бы он еще сказал, желая подколоть меня, но я невольно сделал к нему шаг, и он сразу же заткнулся. Этот Эд Флинч мне вообще не нравился, и хотя я отнюдь не считаю, что надо мною и подшучивать нельзя, подначки Эда были уж чересчур и порядком мне надоели.

Однако, помолчав немного, он вновь вступил в разговор, заявив:

— Я собираюсь принять участие в состязании по стреноживанию и связыванию телят. Это самое безопасное состязание, поэтому я туда и записался. Почему бы тебе тоже не попробовать. Устроим между собой маленькое состязание.

— Между собой, да? — ухмыльнулся я. — Только ты и я, и пусть победит сильнейший, то бишь глупейший?

— Вот именно.

— Ты, наверное, силен в этом деле?

Он замотал головой.

— Ни разу в жизни не связывал теленка, даже никогда веревки на него не набрасывал, но, — медленно добавил он, — я не боюсь попробовать.

— Ну и пробуй. А я посижу с девушками, похлопаю тебе.

— Ну, пожалуйста, Шелл, — произнесла Эйприл. — Ты же можешь, я знаю, что можешь.