В ванной я подставил спину под струю горячей воды, чувствуя, как она согревает мне шею и затылок. Горячая вода вымывала из тела боль.

Я ни о чем не думал, сладостно изнемогая во влажной жаре.

Весь распаренный, я протянул руку к крану с горячей водой и увернул его.

Холодная вода ударила меня тысячью холодных иголочек. Я вскрикнул: «Ай!» — и в это мгновение вспомнил. Все вспомнил.

Я вспомнил все. Не в той последовательности, как это случилось прошлой ночью: как я последовал за Хэлом, подслушал разговор, постучал в дверь Эверетта, а все разом в какую-то долю секунды.

Меня будто чем-то ударили изнутри. Я видел перед собой лицо Эверетта и понял, что оно было необычайно похоже на лицо Гарбена. Волосы, усы были другие, но за исключением этих мелких деталей, все было один к одному. Это был Гарбен. Но ведь это невозможно, если, разумеется, я не подвинулся рассудком. То, что я видел и слышал, сплелось в один клубок с теми образами, которые плавали в моем сознании перед тем, как я пришел в себя, и на секунду я подумал, что, быть может, эти образы каким-то образом трансформировались в моем мозгу в шизоидную реальность. Но ведь Эверетт был точной копией Гарбена, тоже лицо, рост, вес, даже голос. Близнец? Двойник? Но это невозможно.

Одновременно я слышал, как этот металлический, скрежещущий голос произносит: «Ее нужно убрать», видел прелестное улыбающееся лицо Эйприл, а потом то же лицо, изуродованное, исковерканное выстрелом.

Я не стал медлить. Выскочив из-под душа, бросился к входной двери и распахнул ее. Мимо моего коттеджа как раз проходил какой-то пожилой мужчина в ковбойском костюме в сопровождении еще более пожилой женщины с удивительно длинным носом, одетой в розовую кофточку и персикового цвета брюки для верховой езды. Она улыбалась своему собеседнику, но тут взгляд ее упал на меня, выскочившего на порог коттеджа.

Старушенция пронзительно взвизгнула, замахала руками так, что я испугался, как бы они у нее не оторвались, и бухнулась в обморок.

Я бросился назад в гостиную, захлопнув за собой дверь.

Брюки, где, черт побери, мои брюки?

Я увидел их висевшими на спинке кровати, влез в них, выскочил из дому и ринулся по дорожке мимо застывшего у распростертого тела старикана к стоявшему за домом кадиллаку. Нашел в кармане брюк ключи от машины, завел мотор и дал газ.

Наклонившись вперед и глядя через ветровое стекло, я увидел пустой коттедж, расположенный в конце узкой лощины, невысокие покатые холмы, поросшие низким кустарником. Мне показалось, что в трехстах-четырехстах ярдах от меня что-то двигалось, но я не был в этом уверен. Потом я увидел блеск водной глади и двигающиеся фигуры.

Я объехал стоявший на дороге большой автомобиль, затормозил, выпрыгнул из кадиллака и побежал к озеру, вопя во все горло. Я увидел большой бутафорский валун, двух девушек слева от него, две камеры и за одной из них Эда, очевидно, снимавшего какую-то сцену. Справа от меня наверху что-то блеснуло, и я посмотрел туда. Ничего я там не увидел, но опять что-то блеснуло, как металл на солнце. Может быть, пистолет или винтовка. Да кой черт «может быть»? Так оно и было.

Я добежал босиком до большого седого валуна и за ним в воде увидел Эйприл и Зию. Слава Богу, Эйприл была еще жива. Слева от валуна стояли Делиз и Чу-Чу.

Флинч завопил от ярости и заорал на меня:

— Ах ты, сволочь, еще одну сцену нам испортил! Это была завершающая сцена, последняя! Ведь теперь…

— Заткнись. Здесь может произойти убийство. — Я махнул рукой. — Уходите отсюда. Быстро. Все.

Кто-то из девушек слева от меня, Делиз или Чу-Чу, заверещала:

— Убийство? Убийство? — Но я не слушал их.

Я подбежал к кромке воды, вошел в нее, сделал шаг к Эйприл и Зии и быстро произнес:

— Там, на холмах, — я снова махнул рукой, — могут скрываться убийцы, которые охотятся за тобой. Они тебя убьют, застрелят. Я не знаю почему… да и времени у нас нет. Быстро уходите, прячьтесь за скалы, куда угодно.

Я потянулся за своим револьвером, но лишь ткнул себя в голую грудь. Револьвера не было, я его, конечно, забыл, хорошо еще брюки успел напялить. Все присутствующие слышали, что я сказал и поняли меня. Но они мне не поверили.

Флинч завопил:

— Черт бы тебя побрал, Скотт! Мне нужно закончить картину сегодня, понимаешь? У меня договор с Беном…

А Эйприл, широко раскрыв глаза, тихо спросила:

— Убить меня? Но это невозм…

Однако через мгновение все они мне поверили. Потому что все мы услышали негромкий треск выстрела, подхваченного слабым эхом. Пуля подняла маленький фонтанчик воды между мной и Эйприл. Зия вскрикнула.

— Бегите, — крикнул я им, — бегите что есть мочи!

Я повернулся и посмотрел туда, откуда прозвучал выстрел. Неимоверно медленно тянулись секунды, и вдруг снова раздался треск выстрела. Пуля пролетела совсем рядом со мной, так что я ощутил легкое дуновение воздуха у самой щеки. На этот раз я заметил вспышку выстрела. Стреляли сверху, с расстояния в сто пятьдесят, может быть, двести ярдов. Стрелявший, очевидно, притаился за валунами на самой вершине холма.

И тут до меня дошло, что кто бы не скрывался там, наверху, целится он не в кого иного, как в меня. Вот так. Сначала я, потом Эйприл, пусть даже мне неизвестно, по какой причине ее собирались убрать. Я отпрыгнул назад и нырнул в воду, как крот ныряет в свою нору. И поплыл.

Глубина там была меньше четырех футов, и когда мои пальцы заскользили по илистому дну, я продолжал бить во воде ногами, подтягиваясь на руках. Глаза у меня были открыты. Примерно в футе от меня столбиком стали подниматься пузырьки — это была третья пуля. Я подобрал ноги, привстал, выставив голову, готовясь выскочить на берег.

Там царила суматоха. Слева от себя я увидел Флинча, который, как кролик, бежал мимо моего кадиллака к большой автомашине. Справа по узкой дорожке между крутым земляным валом и скопищем валунов неслись Делиз и Чу-Чу. Делиз немного впереди. В нескольких ярдах позади мчались Эйприл и Зия.

В тишине сухо треснул еще один выстрел, и я почувствовал, как обожгло мою левую руку. Пуля коснулась руки, она лишь сорвала и обожгла кожу. Я что было силы рванул через кромку воды и дальше по сухому песку. Больше выстрелов не было.

Либо эти сволочи отошли, отказавшись от своих намерений, либо, что более вероятно, они были уверены, что нам все равно не уйти от них. Со времени первого выстрела прошло всего секунд пятнадцать-двадцать, и первая девушка уже почти скрылась из виду. Здесь, на южной оконечности маленького озера, естественная тропа, слегка поднимаясь вверх, проходила через узкое ущелье. Делиз избрала этот путь, судя по всему, не задумываясь, лишь потому, что это было направление, противоположное тому, откуда стреляли. Однако, выбор она сделала правильный, потому что уже буквально через несколько футов тропинка круто сворачивала влево за земляную насыпь и высокий курган, сложенный из каменных глыб, скрывавших залегшего за них даже от взглядов людей, находившихся на вершине холма за нами.

Делиз скрылась из виду, а следом за ней и Чу-Чу. Несколько секунд спустя исчезли и Эйприл с маленькой Зией. Все они последовали за Делиз совершенно механически, как испуганные индюшки. Нет, не индюшки. Может быть, цыплята? Нет, и это не то. Но индюшки или цыплята, а были они все совершенно голые, в чем мать родила. Это, очевидно, было для них здесь естественным и привычным состоянием, и я знал, что, если сию секунду мне прострелят голову, я унесу на тот свет потрясающие видения. Не буду описывать их. Не сумею. И никто не сумеет. Но, чтобы вы получили хоть какое-то представление, скажу: последние двадцать ярдов моего марш-броска я позабыл о том, что сзади стреляют и вообще, от кого и зачем я убегаю.

Я свернул влево, так что сзади меня уже не было видно, и остановился. И тут возбуждение, которое охватило меня при виде девушек, уступило место тревожному осознанию опасности, которая нам угрожала. Девушки, сбившиеся в стайку, стояли в нескольких ярдах впереди. Судя по всему, они были здорово перепуганы. Тропинка, на которой они стояли, полого шла вверх и ярдов через сто поднималась на вершину невысокого голого холма. Нигде вокруг я не видел ни одного предмета, который можно было бы использовать в качестве орудия защиты. В карманах же у меня не было другого «оружия», кроме серебряного полудоллара и ключей от автомобиля, которые я успел захватить с собой.