Литмир - Электронная Библиотека
* * *
Мне судьба – до последней черты, до креста
Спорить до хрипоты (а за ней – немота).
Убеждать и доказывать с пеной у рта,
Что – не то это вовсе, не тот и не та!
Что – лабазники врут про ошибки Христа,
Что – пока еще в грунт не влежалась плита, —
Триста лет под татарами – жизнь еще та:
Маета трехсотлетняя и нищета.
Но под властью татар жил Иван Калита,
И уж был не один, кто один против ста.
‹Пот› намерений добрых и бунтов тщета,
Пугачевщина, кровь и опять – нищета…
Пусть не враз, пусть сперва не поймут ни черта, —
Повторю даже в образе злого шута, —
Но не стоит предмет, да и тема не та, —
Суета всех сует – все равно суета.
Только чашу испить – не успеть на бегу,
Даже если разлить – все равно не смогу;
Или выплеснуть в наглую рожу врагу —
Не ломаюсь, не лгу – все равно не могу!
На вертящемся гладком и скользком кругу
Равновесье держу, изгибаюсь в дугу!
Что же с чашею делать?! Разбить – не могу!
Потерплю – и достойного подстерегу:
Передам – и не надо держаться в кругу
И в кромешную тьму, и в неясную згу, —
Другу передоверивши чашу, сбегу!
Смог ли он ее выпить – узнать не смогу.
Я с сошедшими с круга пасусь на лугу,
Я о чаше невыпитой здесь ни гугу —
Никому не скажу, при себе сберегу, —
А сказать – и затопчут меня на лугу.
Я до рвоты, ребята, за вас хлопочу!
Может, кто-то когда-то поставит свечу
Мне за голый мой нерв, на котором кричу,
И веселый манер, на котором шучу…
Даже если сулят золотую парчу
Или порчу грозят напустить – не хочу, —
На ослабленном нерве я не зазвучу —
Я уж свой подтяну, подновлю, подвинчу!
Лучше я загуляю, запью, заторчу,
Все, что ночью кропаю, – в чаду растопчу,
Лучше голову песне своей откручу, —
Но не буду скользить словно пыль по лучу!
…Если все-таки чашу испить мне судьба,
Если музыка с песней не слишком груба,
Если вдруг докажу, даже с пеной у рта, —
Я умру и скажу, что не все суета!
1978
* * *
Реальней сновидения и бреда,
Чуднее старой сказки для детей —
Красивая восточная легенда
Про озеро на сопке и про омут в сто локтей.
И кто нырнет в холодный этот омут,
Насобирает ракушек, приклеенных ко дну, —
Ни заговор, ни смерть его не тронут;
А кто потонет – обретет покой и тишину.
Эх, сапоги-то стоптаны – походкой косолапою
Протопаю по тропочке до каменных гольцов,
Со дна кружки блестящие я соскоблю, сцарапаю —
Тебе на серьги, милая, а хошь – и на кольцо!
Я от земного низкого поклона
Не откажусь, хотя спины не гнул.
Родился я в рубашке – из нейлона, —
На шелковую, тоненькую, я не потянул.
Спасибо и за ту на добром слове:
Ношу – не берегу ее, не прячу в тайниках, —
Ее легко отстирывать от крови,
Не рвется – хоть от ворота рвани ее – никак!
Я на гольцы вскарабкаюсь, на сопку тихой сапою,
Всмотрюсь во дно озерное при отблеске зарниц:
Мерцающие ракушки я подкрадусь и сцапаю —
Тебе на ожерелие, какое у цариц!
Пылю посуху, топаю по жиже, —
Я иногда спускаюсь по ножу…
Мне говорят, что я качусь все ниже,
А я – хоть и внизу, а все же уровень держу!
Жизнь впереди – один отрезок прожит,
Я вхож куда угодно – в терема и в закрома:
Рожден в рубашке – бог тебе поможет, —
Хоть наш, хоть удэгейский – старый Сангия-мама!
Дела мои любезные, я вас накрою шляпою —
Я доберусь, долезу до заоблачных границ, —
Не взять волшебных ракушек – звезду с небес сцарапаю,
Алмазную да крупную – какие у цариц!
Нанес бы звезд я в золоченом блюде,
Чтобы при них вам век прокоротать, —
Да вот беда – заботливые люди
Сказали: «Звезды с неба – не хватать!»
Ныряльщики за ракушками – тонут.
Но кто в рубашке – что тому тюрьма или сума:
Бросаюсь головою в синий омут —
Бери меня к себе, не мешкай, Сангия-мама!..
Но до того, душа моя, по странам по Муравиям
Прокатимся, и боги подождут-повременят!
Мы в галечку прибрежную, в дорожки с белым гравием
Вобьем монету звонкую, затопчем – и назад.
А помнишь ли, голубушка, в денечки наши летние
Бросали в море денюжку – просила ты сама?…
А может быть, и в озеро те ракушки заветные
Забросил бог для верности – сам Сангия-мама!..
1978
ИЗ ДЕТСТВА

Аркадию Вайнеру

Ах, черная икорочка
Да едкая махорочка!..
А помнишь – кепка, челочка
Да кабаки до трех?…
А черенькая Норочка
С подъезда пять – айсорочка?
Глядишь – всего пятерочка,
А вдоль и поперек…
А вся братва одесская…
Два тридцать – время детское.
Куда, ребята, деться, а?
К цыганам в «поплавок»!
Пойдемте с нами, Верочка!..
Цыганская венгерочка!
Пригладь виски, Валерочка,
Да чуть примни сапог!..
А помнишь – вечериночки
У Солиной Мариночки,
Две бывших балериночки
В гостях у пацанов?…
Сплошная безотцовщина:
Война, да и ежовщина, —
А значит – поножовщина,
И годы – до обнов…
На всех клифты казенные —
И флотские, и зонные, —
И братья заблатненные
Имеются у всех.
Потом отцы появятся,
Да очень не понравятся, —
Кой с кем, конечно, справятся,
И то – от сих до сех…
Дворы полны – ну надо же! —
Тангó хватает за души, —
Хоть этому, да рады же,
Да вот еще – нагул.
С Малюшенки – богатые,
Там – шпанцири «подснятые»,
Там и червонцы мятые,
Там Клещ меня пырнул…
А у Толяна Рваного
Братан пришел с «Желанного» —
И жить задумал наново,
А был хитер и смел, —
Да хоть и в этом возрасте.
А были позанозистей, —
Помыкался он в гордости —
И снова загремел…
А всё же брали «соточку»
И бацали чечеточку, —
А ночью взял обмоточку —
И чтой-то завернул…
У матери бессонница, —
Все сутки книзу клонится.
Спи! Вдруг чего обломится, —
Небось – не в Барнаул…
1978
39
{"b":"105268","o":1}