Она оглядела пещеру, задерживая взгляд на гигантских наростах, причудливо изогнутых нерукотворных колоннах и каменных зарослях, окружавших ее со всех сторон. Интересно, что ищет здесь Дункан? К геологии он равнодушен, значит, его привлекли отнюдь не известковые естественные образования. Если бы не необходимость возвращаться к сыну и заниматься делом, если бы не события последних пяти лет, Кэйро охотно задержалась бы в пещере и выяснила, что привело сюда Дункана. Но исследования не входили в ее планы.

Кэйро чувствовала на себе пристальный, недовольный взгляд Дункана. Наконец он нарушил молчание:

— Я все еще жду ответа, Кэйро. Так что ты здесь делаешь?

Глубоко вздохнув, она медленно обернулась, готовая попросить его, мужчину, которого больше не желала видеть, об огромном одолжении. Она направила луч фонаря на шлеме прямо ему в лицо.

— Я хочу предложить тебе работу.

Его глаза потемнели и сузились. Он стиснул челюсти, помедлил и хрипло рассмеялся:

— Однажды я уже работал на Макнайтов. Такие предложения меня больше не интересуют.

— Речь не о моих родителях, а обо мне. Работу не назовешь увлекательной, но я заплачу тебе больше, чем ты зарабатываешь археологией.

Он потер щетинистый подбородок, глядя в глаза Кэйро так пристально, что она не сомневалась: сейчас он прочтет ее самые сокровенные мысли.

— Я работаю один и только на самого себя, — заявил он и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

Хорошо, что он перестал разглядывать ее в упор. Взгляд его голубых глаз неизменно гипнотизировал Кэйро, заставлял выдавать все ее маленькие секреты. А пока Дункану не следовало знать про Дилана.

Дункан достал из рюкзака фотоаппарат и начал делать снимки странных наростов, гипсовых цветов и гигантских каменных кукурузных початков, будто забыв о присутствии Кэйро и ее предложении. Но она не собиралась сдаваться. Без опыта Дункана она не могла обойтись. При аварии самолета погибло шестнадцать туристов, вся группа, которую ей предстояло вести, заботиться о ее безопасности. А она не сумела уберечь этих людей. Ее прежние подопечные перестали доверять ей, в ее группы записывались от силы два-три человека. Если бы Дункан помог ей один, только один раз, она смогла бы восстановить репутацию. И заодно воспользовалась бы случаем и проверила, изменился ли Дункан за это время.

Она прошлась по пещере и остановилась перед туннелем, на устье которого смотрел Дункан.

— Это хорошая работа, — сообщила она. — Она тебе понравится.

— Вряд ли.

— В Центральной Америке.

Дункан поднес фотоаппарат к глазу и сделал еще один снимок.

— Меня вполне устраивает Северная.

Он всегда был упрямым, но прежде Кэйро не замечала в нем такой непоколебимости. Похоже, он считал, что вправе отвергать Кэйро, а не наоборот.

Да, она добилась развода, даже не спросив у него согласия, но ведь он бросил ее, помчавшись куда-то в Египет, навстречу очередным приключениям. А потом угодил в тюрьму — и поделом ему! Она поступила правильно, положив конец их мнимому браку. Дункану вообще нельзя доверять! А что касается Дилана… наверное, все-таки следовало поставить Дункана в известность, сообщить о рождении сына, но когда она подписывала бумаги о разводе, она еще не знала, что беременна, к тому же мужем Дункан оказался никудышным. Ей и в голову не приходило, что он может быть отцом.

— Так зачем ты явилась сюда? — спросил Дункан, делая несколько шагов влево и снимая устье пещеры за спиной Кэйро. — Работодатели редко спускаются в пещеры и шахты в поисках будущих работников. Ты могла бы просто позвонить.

— И ты выслушал бы меня? Или перезвонил бы, получив сообщение?

— Нет, Кэйро, — с расстановкой ответил он, глядя на нее сквозь объектив. — Перезванивать я бы не стал.

— Вот и я так подумала. Поэтому я здесь.

Он еще раз щелкнул затвором фотоаппарата.

— Но как ты меня нашла? Этот адрес я никому не оставлял.

На этот раз Кэйро с притворным равнодушием отвернулась и отошла в сторону, решив, что в такую игру можно играть вдвоем.

— Мне известны твои методы работы, — объяснила она, проводя пальцем по древнему сталагмиту. — Еще подростком я несколько лет ходила за тобой по пятам и поняла, как методично ты действуешь. Ты избегаешь широких мощеных и даже немощеных дорог. Когда тебе приходится выбирать между пятизвездочным отелем и палаткой, ты всякий раз предпочитаешь палатку. — Кэйро вспомнила, как однажды сама сделала такой выбор — в те ночи, которые провела с Дунканом под полной египетской луной. Она поспешила отогнать воспоминания. — Разыскать твой лагерь было нетрудно. Наверное, ты просто забыл, какой я опытный следопыт.

Он пригвоздил ее к месту взглядом голубых глаз:

— Ошибаешься, Кэйро. Я ничего не забыл.

И она помнила все до мелочей. Помнила их брачную ночь и то, как задрожало у нее все внутри, когда пальцы Дункана коснулись ее живота. А еще помнила вкус его сладких от вина губ, когда впервые поцеловала его. Тогда ей было всего пятнадцать лет, а ему — двадцать два. Кэйро навсегда запомнила удивление, промелькнувшее на лице Дункана, тень желания в его глазах, но уже через мгновение он рассмеялся и заставил ее поклясться, что впредь она будет скромнее.

Но помнить эти моменты было опасно. Кэйро выхватила у Дункана фотоаппарат и вгляделась в видоискатель, чтобы скрыть волнение и гнев, смешанный с желанием, которое ей так и не удалось побороть.

— Я старалась забыть о тебе, — призналась она, — но всякий раз, взявшись за археологический журнал, я натыкалась на твои фотографии. И не могла не читать подписи под ними: «Дункан Кинкейд — выдающийся авантюрист».

Дункан приподнял густую черную бровь:

— Уверяю тебя, это дутая популярность.

Кэйро направила на него объектив.

— Я читала статьи, но не верила ни единому слову.

По его лицу скользнуло удивление, и Кэйро успела запечатлеть его на пленке, а затем отвернулась и пошла прочь, лавируя между сталагмитами и время от времени бросая взгляды через плечо на Дункана. Он стоял посреди пещеры и следил за каждым движением Кэйро.

— Ну и как тебе нравится жизнь кочевника? — спросила она, обогнув кристаллическую колонну. Когда-то ее привлек именно авантюризм Дункана, но он стал и причиной разрыва. Кэйро мечтала, что Дункан рано или поздно остепенится, захочет почувствовать вкус оседлой жизни, и уверяла себя, что желает этого только ради Дилана.

Враждебный ответ потряс ее до глубины души:

— На одном месте сидят только женатые мужчины. А я не женат. И никогда не был — так сказано в бумагах, которые мне прислали.

Вопрос о расторжении брака Кэйро не желала обсуждать.

— Этот эпизод давным-давно в прошлом. О нем пора забыть.

Обойдя еще одну каменную колонну, Кэйро чуть не столкнулась с Дунканом. Он стоял почти вплотную к ней.

— В прошлом? Как бы не так. — Он возвышался над ней, как неприступная башня, упрямый и несгибаемый, словно массивные сталагмиты. — Ты вернулась из прошлого. Ты здесь. И я хочу знать почему.

Она уперлась взглядом ему в плечо, в мышцы, подрагивающие под тканью рубашки. Дункан скрестил руки на груди:

— Я жду, Кэйро.

— Я же объяснила: я предлагаю тебе работу.

— Зачем?

— Мне нужна твоя помощь в проведении археологической экскурсии по Центральной Америке.

— Ты хочешь, чтобы я стал гидом? — Он рассмеялся, в его голосе отчетливо зазвучало пренебрежение. — Да ты спятила! Ни один уважающий себя археолог не согласится проводить экскурсии.

— Но я же занимаюсь этим делом.

— С каких это пор?

— Уже три года. Нет, четыре. Я сбилась со счета.

— Должно быть, твои родители устроили скандал. Насколько мне помнится, ты должна была работать вместе с ними.

— Я пыталась, — честно призналась Кэйро. — Но вскоре поняла, что мне неинтересно просеивать песок.

— Это наглая ложь, Кэйро. Я никогда не встречал настолько любознательного человека, как ты. Я же помню, как ты могла часами искать какой-нибудь ничтожный обломок. Любовь к археологии у тебя в крови. Она не могла просто взять и исчезнуть.