– Долго ли пробудут эти знатные гости? – скулила Дилли, которой так и не удалось поспать.
– И когда все это кончится? – вторила ей сонная повариха.
Однако Танзи, которой довелось поговорить с королем, воспринимала все происходящее в их доме, как необыкновенную удачу. Она считала, что до появления короля и его людей жизнь была очень скучной и однообразной, хотя, казалось, никто и не осознавал этого.
– Завтра они уйдут, чтобы встретиться с армией Тюдора и разбить ее. И тогда у нас будет достаточно времени для отдыха, – объясняла она Дилли и поварихе. – Вы только представьте себе, как будет здорово, если они захватят предателя в плен и потом проведут его по нашим улицам!
– Наверное, они его убьют, – предположила Дилли, зевая.
– Похоже, что они привяжут его к какой-нибудь телеге и так дотащат до Лондона, – предсказала повариха, потушив огонь в очаге.
– И мы не увидим, когда его четвертуют, – добавил Джод с явным сожалением.
Далеко за полночь люди ходили по улицам, стараясь не тревожить спящих в «Белом Кабане» и поглядывая на окна постоялого двора. И когда Танзи, усталая и обессиленная, добралась, наконец, до своей постели, в комнате короля все еще горел свет. Поднимаясь по лестнице к себе, она видела освещенную полоску под его дверью. Один из королевских носильщиков был прав, когда говорил ей, что король плохо спит. Очень жаль, подумала она, представив себе, как Ричард ходит взад и вперед по комнате в своем роскошном алом халате. Разве не должен даже самый искусный военачальник хорошо отдохнуть, если назавтра ему предстоит сражение за корону?
Танзи уже забыла ужасную историю про двух маленьких принцев, заточенных в Тауэр, и помнила только о том, каким добрым был король, когда рассказывал ей о рисунках на кровати, и каким привлекательным и красивым становилось его лицо, когда он улыбался.
Как и полагается хорошему солдату, Ричард был на ногах рано утром, и не имело никакого значения, хорошо или плохо он спал ночью. Он был уже не в той темной дорожной одежде, в которой прибыл из Ноттингема. На нем был парадный плащ с королевскими регалиями, так что даже самый необразованный носильщик мог понять, кто он такой. Король наскоро позавтракал в своей комнате в обществе нескольких приближенных. Но потом Танзи видела его возле длинного дубового стола, за которым он накануне ужинал, отдающим распоряжения и беседующим со всеми, кто к нему обращался.
Вокруг него стояли герцоги и лорды, и, обращаясь к своим приближенным, король называл их по именам. На столе была расстелена карта местности, на которой должно было состояться сражение, и тонким пальцем он указывал на руины, которые когда-то были римским форумом.
– Римляне должны были проложить путь отсюда до той самой дороги, по которой из Уэльса в Лондон движется Тюдор и от которой нам предстоит его отрезать.
Он окинул всех спокойным, вдумчивым взглядом и так же спокойно остановил одного из своих собеседников, который явно торопился поделиться с ним своими соображениями.
– Скажите мне, Марш, вы знаете эту дорогу? Вы могли бы объяснить, как мы должны двигаться?
Роберт Марш передал Танзи кипу бумаг, которую он в этот момент держал в руках, и по-военному четко ответил:
– Да, сэр. Вы должны пойти по дороге, которая возле Мансеттера пересекается с Уолинг стрит.
– Если мы выйдем из города через Западные ворота и перейдем Сору, какая первая деревня будет у нас на пути?
– Босворт, сэр. Примерно в пятнадцати милях к юго-западу.
– Прекрасно. Именно так мы и пойдем. И там есть плоское, открытое место?
– Да, сэр. Это равнина. За исключением небольшого холма возле самой деревни. Почти все густые леса на противоположном берегу. Но если Ваше Величество пойдет по этой дороге, на пути из Лестера вам придется перейти через два моста.
– Насколько мне помнится, здесь протекает только одна река. И она огибает Лестер.
– Да, сэр. Но как раз за городом посредине реки есть небольшой остров. На одной стороне острова находится обитель Серых Братьев, а на другой – узкий мост с аркой, его поэтому и называют Баубридж.[4]
– Подходящее название! Именно через него и пройдут все наши стрелки из лука! – рассмеялся лорд Лоуэлл. – Как вы думаете, приятель, мы не заблудимся?
Однако Роберт Марш, не отрываясь, смотрел только на короля.
– Это не дорога, это просто тропинка, и местами она сильно заросла. К тому же, болотистая из-за притока Соры, Твида. Но если мне будет дозволено сопровождать Ваше Величество в качестве проводника… – сказал он, и в его словах чувствовалось огромное желание услышать положительный ответ.
Ричард улыбнулся.
– Ничего не может быть лучше, – согласился он, проявив прекрасное умение слушать собеседника, за которое его все так любили. – И уж коль скоро мы повстречаем на пути монахов, хорошо было бы получить их благословение.
Вопреки своей практичности и решительности, Ричард был суеверен и обращал большое внимание на всевозможные приметы и предзнаменования. Разве не сказал он за ужином, что остановка в «Белом Кабане» несомненно является хорошим знаком и обещает победу в сражении?[5]
Он встал и попросил пажа принести ему корону, и Танзи, стоя на верхней ступеньке лестницы рядом с отцом, которому помогала надевать сапоги для верховой езды, буквально замерла в неподвижности, наблюдая этот торжественный ритуал. Она видела, как король вынул золотую корону из футляра, в котором она хранилась, и как засверкали драгоценные камни, переливаясь в пробивавшихся через окна лучах утреннего солнца. И буквально в то же мгновение герцог Норфолк рванулся к Ричарду, чтобы помешать ему надеть корону.
– Надо ли это делать, сэр? – порывисто спросил он. – Что именно, милорд герцог? – Король удивленно поднял брови, и корона застыла в его поднятых руках.
– Я только хотел сказать, Ваше Величество, что с короной на голове вы будете очень заметны. И у вас будет гораздо меньше шансов остаться в живых, чем у любого из нас. Прекрасная мишень для любого уэльского стрелка…
Сильными, длинными пальцами Ричард Плантагенет водрузил корону на свои густые каштановые волосы.
– Если стрелок не промахнется, то, по крайней мере, я погибну королем Англии, – ответил он, и в его голосе не чувствовалось тревоги за собственную судьбу. – По этой же причине, – добавил король совсем другим голосом, которому нельзя было не повиноваться, – пусть один из вас пойдет и приведет сюда сына милорда Стэнли: он должен ехать со мной.
Его лицо было абсолютно непроницаемым настолько, что даже его друг Лоуэлл не понял, хочет ли он тем самым подкупить колеблющегося оказываемой честью или взять его сына – весьма известного юношу – в качестве заложника, чтобы отец вынужден был поддержать его.
И почти сразу же Ричард вышел на улицу, где под раскачивающейся вывеской в лучах восходящего солнца его нетерпеливо ждала высокая лошадь по имени Белая Серри.
К рассвету в городе появились вооруженные люди, отставшие от королевского войска в пути, и сейчас они толпились возле «Белого Кабана», а новые группы все продолжали подходить.
– Покормите их и направьте потом за реку, в Босворт, – сказал сэр Джон Хангерфорд миссис Марш, которая прощалась с гостями, стоя на улице возле дверей своего дома.
– За их собственный счет? – спросила предусмотрительная Роза.
– Нет, мадам. Отнесите эти расходы на счет короля, мы расплатимся, когда вернемся.
– А если они придут слишком поздно?
Сэру Джону уже не терпелось отправиться в путь.
– Мы, наверное, разобьем лагерь через несколько часов, но я думаю, что сегодня король не вступит в сражение.
– Потому что сегодня воскресенье? – спросила стоявшая рядом Танзи.
– Возможно, – торопливо ответил сэр Джон, думая о том, что король может посчитать день не очень подходящим.
Однако могла существовать и другая причина. Король, поглощенный своими мыслями, стоял подле своей лошади и молча крутил на пальце кольцо. Прежде, чем принять поводья от грума, он обернулся и сделал несколько шагов назад.
