Однако сделав такое потрясающее открытие, Роза не смогла сдержать свою алчность и расточительность хотя бы из соображений безопасности. Это было вовсе не в ее характере, и весь город стал размышлять о том, откуда у вдовы Роберта Марша взялись такие деньги. И Мольпасу удалось выяснить, откуда. Причина, по которой он расстался с Глэдис, стала абсолютно очевидна: при наличии в доме шпиона, хитрого и добившегося расположения хозяйки, найти источник денег не составило труда.

Мольпас и Глэдис запихивали монеты в мешки, стоя на коленях и низко склонившись над ними, и в течение нескольких минут они даже не видели, что за ними наблюдают. Им очень легко было осуществить задуманное, поскольку в доме были одни женщины. И они выбрали именно ту ночь, когда на первом этаже не было постояльцев. Танзи с ужасом поняла, что рядом нет ни одного мужчины, которого можно было бы позвать на помощь. Еще несколько минут, и они, спокойно сделав свое дело, беспрепятственно ушли бы и проспали остаток ночи в своих постелях… Если бы не пони, который скулил от боли в ноге…

Танзи бесшумно попятилась назад, к двери, собираясь бежать и звать на помощь соседей. Но именно в этот момент Мольпас неловко зазвенел монетами около кровати, и хозяйка проснулась. Увидев их при свете свечи, она истошно завопила. Но в тот момент, когда ее взгляд упал на золото, страх сменился яростью. Воспользовавшись их секундным замешательством, не переставая истошно орать, Роза высунула из-под одеяла жирную ногу и изо всех сил пнула Глэдис. В этот мгновение Мольпас, прыгнув на кровать, прижал ее к подушкам. Роза отчаянно сопротивлялась, но Глэдис поспешила к нему на помощь, и мачехой овладела паника. Глядя поверх их голов, она увидела падчерицу, стоящую в дверях, и закричала, моля ее о помощи. У Танзи еще была возможность выскочить из комнаты и позвать соседей, но видя, как пальцы Мольпаса сжимают Розино горло, она бросилась к ней на помощь. Она видела в Розиных глазах и ужас перед убийцами, и мольбу о помощи, и несмотря на то, что между ними не было не только любви, но даже и простой симпатии, она была бы рада помочь ей, если бы могла.

Первой опомнилась Глэдис.

– Займись девчонкой, не то она перебудит соседей, – приказала она Мольпасу шепотом. – С этой я сама разберусь.

Схватив одну из шелковых Розиных рубах, она начала быстро запихивать ее в глотку своей жертвы, заглушая ее последний крик. Стиснутая руками Мольпаса, Танзи видела, как мачеха умирает, как конвульсивно вздрагивает грузное тело на королевской постели, видела, как оно затихло, видела ужас с ее глазах и их медленное угасание. Никогда до конца своих дней не сможет она забыть эти ужасные мгновения.

– Проклятье, ты убила ее, – услышала Танзи голос Мольпаса, когда Роза уже не дышала.

– А что еще оставалось делать, раз она проснулась? – спросила Глэдис, и в голосе ее была холодная жестокость.

Поскольку она оказалась свидетельницей этого злодеяния, Танзи решила, что теперь пришел и ее черед. Но ее спасло коварство Глэдис, которая услышала, что Дилли проснулась и бежит по лестнице, зовя на помощь соседей.

– Нет, пусть она остается, – прошептала Глэдис. – Сюда сейчас придут, и это наш единственный шанс. Всем известно, как они ненавидели друг друга. Стукни эту идиотку, но не очень сильно.

В то же мгновение Танзи почувствовала удар по голове и очутилась на полу возле кровати. Стараясь не потерять сознание от боли, она видела, как они, задвинув на место коробку и прихватив мешки с монетами, выбежали из комнаты.

И когда возбужденные люди заполнили спальню и появился ночной сторож из городской управы, они обнаружили перепуганную и чуть живую Танзи, сидящую возле кровати, наедине с еще теплым телом мачехи.

Убийство хозяйки «Голубого Кабана» стало в Лестере самым значительным событием со дня Босвортского сражения. В сочетании с открывшимся источником ее неожиданного богатства оно и поразило, и ужаснуло город.

Люди толпами собирались у стен постоялого двора и с мрачным любопытством заглядывали в окна его самой лучшей спальни. Шериф и доктор с важным видом прошли в дом, чтобы осмотреть тело. Трудно было представить себе, что Розы Марш, такой деятельной и энергичной, больше нет в живых. При жизни о ней ходило немало сплетен и пересудов, теперь, после ее смерти, в городе больше всего говорили о тех, кто совершил это злодеяние.

Благодаря сообразительности уэльской девицы, убийцы не оставили никаких улик, и, кроме слов Танзи, не было других свидетельств их вины. После того, как Танзи смогла наконец рассказать о том, что произошло, они были найдены мирно спящими в своих постелях, он – в «Золотой Короне», она – в «Голубом Кабане». Если не считать нескольких монет, тайник был пуст, и хотя по приказу мэра были обысканы не только комнаты Глэдис, но даже чердаки в «Золотой Короне», ни один из мешков с золотом не был найден, и казалось, что их непричастность к преступлению не вызывает сомнения в отличие от слов свидетельницы, не находящих подтверждения.

И хотя мэр смотрел на Танзи с нескрываемым сочувствием, казалось весьма вероятным, что именно ей придется предстать перед судом.

Преступление обсуждали все дни напролет на всех улицах и на всех углах.

– Эта девица Грамболд способна на все, – говорили мужчины. – Но она ведь ушла от Мольпаса, он выгнал ее. Разве могли они провернуть такое дело вместе?

– Больше похоже на то, что дочка Марша просто показала на этих двоих, потому что у нее есть основания их не любить, – высказывали свои предположения женщины.

Все, знавшие Танзи хорошо, относились к ней с симпатией и уважением, а ее покойный отец был одним из самых известных жителей Лестера.

Однако мэр настаивал на том, чтобы свершилось правосудие, но, будучи добрым человеком, увез Танзи из «Голубого Кабана» к себе в дом.

Следствие началось после того, как врач установил, что Роза Марш была задушена своей собственной сорочкой. Она была достойно похоронена в той же самой могиле, где ранее были погребены ее муж и его первая, более скромная и спокойная жена.

Допрос продолжался несколько дней.

Дилли могла рассказать шерифу и присяжным только то, что ее разбудил крик хозяйки – она кричала так, словно ее убивали, – и как она пыталась растолкать повариху, которая спала, как бревно. Сама же она побежала вниз по чердачной лестнице. Дверь в большую комнату была открыта, там горел свет, но ей было очень страшно, она побоялась заглянуть внутрь, сбежав по лестнице вниз, и выскочила на улицу с криками о помощи.

Джод старался убедить всех, что у Танзи есть алиби: именно в то время, когда была убита ее мачеха, Танзи находилась в стойле Пипина, потому что, когда он проснулся от криков, оказалось, что кто-то уже поменял пони повязку. Однако его показания не принесли ничего, кроме вреда: всем сразу же захотелось узнать, почему падчерица покойной хозяйки бродит ночами по двору и стойлу вместо того, чтобы спать в своей постели.

Показания поварихи еще более усугубили положение Танзи, ибо она усиленно твердила о том, как трудно было угодить покойной хозяйке.

На допрос приглашали все новых и новых свидетелей.

Было доказано, что Танзи и ее мачеха не ладили между собой, а после смерти Роберта Марша их отношения совсем испортились. Даже друзья Танзи не могли не признать этого.

Посетители таверны вспомнили, как Роза оскорбила Танзи, обвинив ее в том, что она любезничала на сеновале с каким-то солдатом, когда армия после Босворта была в городе.

Друсцилла Гэмбл рассказала, что Роза однажды при случае назвала Танзи грубым сорняком с желтыми цветами, и все, кто в это время проходил по улице мимо окна их гостиной, не могли не слышать, как Танзи реагировала на сказанное Розой о своих покойных родителях.

После таких показаний поползли разные слухи.

– Мы часто слышали, как они ссорятся, и в последнее время, кажется, Танзи научилась не оставаться в долгу. Но ее нельзя винить за это, – говорили разные люди, – потому что мачеха была грубиянкой и транжиркой и всегда плохо обращалась с девушкой. И это истинная правда, хотя и грех так говорить о мертвых.