— Возможно, это освежит вашу память, мисс Райт. Пожалуйста, прочтите передаточную надпись на обороте.

Лола судорожно глотнула и тихо прочитала:

— «Джеймсу Хейту».

Сидящий за столом защиты Джим устало улыбнулся и вновь погрузился в апатию.

— Можете объяснить, каким образом эта надпись появилась на чеке, полученном вами от мистера Петтигру?

— Я отдала его Джиму.

— Когда?

— В ту же ночь.

— Где?

— В доме моей сестры Норы.

— В доме вашей сестры Норы. Вы слышали прозвучавшие здесь свидетельства, утверждающие, что вы не присутствовали в ее доме на вечеринке в канун Нового года?

— Да.

— Ну, так были вы там или нет?

В голосе Брэдфорда слышались жесткие нотки, и Пэт заерзала на своем стуле у перил, прошептав почти вслух: «Я ненавижу тебя!»

— Я заходила в дом на несколько минут, но не была на вечеринке.

— Понятно. Вас приглашали на вечеринку?

— Да.

— Но вы не пошли?

— Нет.

— Почему?

Судья Мартин заявил протест, и судья Ньюболд поддержал его. Брэдфорд улыбнулся.

— Кто-нибудь видел вас, кроме вашего зятя — обвиняемого?

— Нет. Я прошла через черный ход на кухню.

— Значит, вы знали, что Джим Хейт находился на кухне? — быстро спросил Картер.

Лола порозовела.

— Да. Я стояла на заднем дворе, пока не увидела через окно, что Джим вошел в кухню. Он сразу скрылся в буфетной, и я подумала, что с ним кто-то еще. Но через несколько минут решила, что он там один, и постучала. Джим вышел из буфетной к двери во двор, и мы поговорили.

— О чем, мисс Райт?

Лола растерянно взглянула на судью Мартина. Он сделал движение, словно собираясь встать, но остался на месте.

— Я отдала Джиму чек.

Эллери наклонился вперед. Так вот в чем состояла миссия Лолы! Он не смог подслушать или подсмотреть, что происходило между ней и Джимом в ту ночь у кухонной двери.

— Вы передали ему чек, — повторил Брэдфорд. — Мисс Райт, обвиняемый просил у вас деньги?

— Нет!

Эллери мрачно улыбнулся. Ложь — но во спасение.

— Разве вы не одолжили у мистера Петтигру сто долларов с целью передать их обвиняемому?

— Да, — холодно ответила Лола. — Но эту сумму я задолжала Джиму. Я хронически должна всем. Некоторое время назад я заняла у Джима деньги и вернула ему долг — вот и все.

Эллери вспомнил, как он проследил Джима до квартиры Лолы в Лоу-Виллидж, как пьяный Джим требовал Денег, а Лола сказала, что их у нее нет… В канун Нового года она не вернула «долг», а сделала вклад в счастье Норы…

— Вы заняли деньги у Петтигру, чтобы уплатить долг Хейту? — осведомился Картер, подняв брови.

В зале раздался смех.

— Свидетельница ответила на вопрос, — заметил судья Илай.

Брэдфорд махнул рукой.

— Мисс Райт, Хейт просил вас о возвращении долга?

— Нет, — слишком быстро ответила Лола.

— И вы сами решили, без всяких его требований, вернуть ему деньги в последний день года?

Снова протест, который был принят.

— Мисс Райт, ваш доход крайне мал, не так ли?

Протест и жаркий спор. Судья Ньюболд удалил из зала присяжных.

— Ваша честь, — обратился к нему Брэдфорд, — обвинение стремится доказать, что обвиняемый уговорил свидетельницу, которая сама пребывала в стесненных обстоятельствах, раздобыть для него деньги. Это указывает на то, как отчаянно он в них нуждался, и подтверждает мотив преступления.

Жюри вернули в зал, и Брэдфорд с новой силой взялся за Лолу. Протесты последовали опять, но присяжные, которые крайне редко забывают то, о чем велят им забыть судьи, в итоге остались убежденными в правоте Брэдфорда.

Однако судья Мартин не был побежден и начал перекрестный допрос почти радостно.

— Мисс Райт, — заговорил старый юрист, — вы заявили, что ночью в канун Нового года подходили к черному ходу дома вашей сестры. Не помните, в какое время состоялся этот визит?

— Помню. Я посмотрела на часы, потому что… тоже должна была пойти на вечеринку в городе. Было без четверти двенадцать.

— Вы также заявили, что видели, как ваш зять вошел в буфетную, после чего вы постучали в дверь, он вышел к вам, и вы поговорили. Где именно происходил этот разговор?

— У двери на кухню.

— Что вы сказали Джиму?

— Я спросила его, чем он занимается, и он ответил, что только что смешал коктейли «Манхэттен» для гостей и собирался добавить туда горькие вишни, когда я постучала. Тогда я рассказала ему о чеке…

— Вы видели коктейли, которые он упомянул?

Зал зашелестел, как растревоженный птичник, а Картер Брэдфорд, нахмурившись, наклонился вперед. Это было важно, так как отравление напитка произошло именно тогда. Вскоре зал угомонился.

— Нет, — ответила Лола. — Джим вышел открыть дверь со стороны буфетной, поэтому я знала, где он смешивал коктейли. С того места, где я стояла, я не могла видеть буфетную, поэтому не видела и коктейли.

— Ага! Мисс Райт, если бы кто-то проскользнул в кухню из коридора или столовой, пока вы и мистер Хейт разговаривали у задней двери, вы смогли бы увидеть этого человека?

— Нет. Дверь из столовой ведет не на кухню, а прямо в буфетную, а хотя дверь из коридора ведет на кухню и видна от задней двери, я не могла ее видеть, так как передо мной стоял Джим и все загораживал.

— Иными словами, мисс Райт, покуда вы и мистер Хейт разговаривали — мистер Хейт стоял спиной к кухне, не позволяя вам видеть большую ее часть, — кто-то мог проскользнуть в кухню из коридора, подойти к буфетной и вернуться, оставшись не замеченным вами обоими?

— Совершенно верно, ваша честь.

— Или же кто-то мог войти в буфетную из столовой в течение этого времени, и ни вы, ни мистер Хейт его не увидели бы?

— Конечно. Я же говорила вам, что буфетная не видна от задней двери.

— Как долго длился ваш разговор?

— Думаю, минут пять.

— Это все, благодарю вас, — с торжеством произнес судья Илай.

Картер Брэдфорд поднялся, чтобы возобновить прямой допрос. Зал перешептывался, присяжные выглядели задумчивыми, а волосы Картера встали дыбом, но его голос и манеры остались сдержанными.

— Мисс Райт, я понимаю, что для вас это мучительно, но мы должны до конца прояснить вашу историю. Кто-нибудь входил в буфетную через кухню или столовую, пока вы разговаривали у задней двери с Джимом Хейтом?

— Не знаю. Я всего лишь сказала, что кто-нибудь мог войти и мы бы его не заметили.

— Значит, вы не можете утверждать, что кто-то входил в буфетную?

— Да, но я не могу и утверждать, что никто туда не входил. Такое легко могло произойти.

— Но вы не видели никого, входящего в буфетную, и видели Джима Хейта, выходящего оттуда?

— Да, но…

— И видели, как он туда вернулся?

— Ничего подобного, — резко возразила Лола. — Я повернулась и ушла, оставив Джима у двери.

— Спасибо, это все, — вежливо произнес Картер. Он даже попытался помочь ей подняться, но Лола встала сама и, вскинув голову, направилась к своему месту в зале. — Я бы хотел, — обратился к суду Картер, — вызвать одного из моих предыдущих свидетелей — Фрэнка Ллойда.

Когда пристав вызвал издателя, мистер Эллери Квин сказал себе: «Готовься!»

Щеки Ллойда были желтыми, как у больного. Шаркая, он поднялся к свидетельскому месту, небритый, неопрятный и с плотно сжатыми губами. Бросив взгляд на Джима Хейта, сидящего на расстоянии десяти футов от него, Фрэнк отвернулся, и в его зеленых глазах мелькнула злоба. Он пробыл на месте свидетеля всего несколько минут. Суть его показаний, хирургически извлеченных Брэдфордом, сводилась к важному факту, который он забыл, делая предыдущее заявление. Джим Хейт не был единственным, кто выходил из гостиной в то время, когда он смешивал последнюю порцию коктейлей незадолго до полуночи.

Вопрос. Кто же еще выходил оттуда, мистер Ллойд?

Ответ. Гость Райтов — Эллери Смит.

«Ты умный зверь! — с восхищением подумал Эллери. — Но теперь зверь я, и я угодил в западню… Что же делать?»