— Откуда вам это известно?

Эллери перечитал письмо.

— А я вам говорю, что знаю. Да и как она могла убить? Как бы ей удалось выбраться из спальни Карен, если она это сделала? Допустим даже, что она вернулась из Филадельфии, прикончила ее, а потом снова уехала в эту дыру в Западном квартале и приняла там яд.

— Что же, — пробормотал Эллери. — Но ведь кто-то убил Карен Лейт, а значит, сумел выйти из спальни. Почему бы и не она?

Терри пристально посмотрел на него:

— Куда это вы клоните? Ваш старик считает, что дело раскрыто. Неужели вы собираетесь сообщить ему о задвижке на двери?

Эллери ничего не ответил и в третий раз перечитал письмо. Терри продолжал холодно и настороженно смотреть на него и явно что-то прикидывал.

Затем до них донесся голос инспектора:

— О чем это вы тут шепчетесь?

— Да так, обсуждаем записку, — мгновенно откликнулся Эллери. И сунул бумагу себе в карман.

— Любопытная вещь, — задумчиво проговорил инспектор. — Целых девять лет она позволяла этой Лейт держать себя взаперти, а потом вдруг взяла и сорвалась. Отчего она так долго ждала? Мне кажется, она окончательно свихнулась.

— Так оно и бывает, — отозвался Терри. — Что-то с нею внезапно приключилось. Уж тут ничего не поделаешь, папаша.

— Знаете, — помрачнел инспектор. — Мне пришлось поломать голову над этим делом. И странностей в нем хоть отбавляй. Почему Карен Лейт послала эту японку, Кинумэ, за почтовой бумагой вниз? Она ведь и сама могла подняться наверх, в мансарду, где полным-полно писчей бумаги.

Лицо загорелого молодого человека превратилось в каменную маску. Но потом он засмеялся и беспечно ответил инспектору:

— Да бросьте вы попусту рассуждать, папаша! Тоже мне удовольствие! Какая разница! Убийца теперь нашелся. Так что давайте садитесь и пишите рапорт вашему начальству.

— Ну не знаю, не знаю, — усомнился инспектор. — Я лишь сейчас понял, что меня тревожило. Ладно, это легко проверить. Мы ее спросили.

— Папа… — начал Эллери.

Но инспектор уже направился к скамейке. Терри быстро произнес:

— Я еду.

— Куда?

— В дом Лейт. Нужно опередить инспектора и повидаться с японкой. Пустите меня.

— Ничего подобного вы не сделаете, — возразил Эллери. — Не будьте ослом, Терри. Вы можете испортить дело, невзначай выдать себя, и тогда все всплывет наружу.

— Да пустите же меня, наконец!

— Нет.

Они посмотрели друг другу в глаза.

— Что на вас обоих нашло? — стал допытываться инспектор.

Они повернулись и увидели, что старик, Эва и доктор Макклур остановились у них за спиной.

— Когда-нибудь я сверну нос вашему недотепе сынку! — холодно заявил Терри и, скорчив гримасу, снова посмотрел на Эллери: — Он мне еще указывать вздумал…

— Прекрати, — раздраженно бросил ему старик. — Как же ты мне надоел! Идем, Эллери. Макклуры тоже пойдут с нами.

— Послушайте, Эва, мой вам совет: не ходите туда, — обратился к ней Терри и преградил девушке дорогу. — А не то опять попадетесь в ловушку. Почему бы вам не отправиться домой, и…

— Нет, — устало возразила Эва. — Я хочу забрать оттуда… кое-какие мамины вещи.

— А кто вам мешает сделать это завтра?

— Ринг, — послышался голос доктора Макклура.

— Но…

— Пожалуйста, дайте мне пройти, — жестко проговорила Эва.

Терри опустил руки и пожал плечами.

Дверь в доме на Вашингтон-сквер им открыла белая служанка О'Мара. Лицо у нее по-прежнему было угрюмым, а глуповатые глаза гневно поблескивали.

— Ну, сколько еще вы намерены меня здесь держать? — сразу напустилась она на инспектора. — Вы не имеете права меня задерживать. Вот и мой дружок это говорит, а он служит у адвоката. И кто мне заплатит жалованье? А? Что же вы не отвечаете?

— Попридержи-ка лучше язык, — спокойно остановил ее инспектор. — Тебя скоро отпустят, если не будешь нам грубить.

— Я выплачу девушке ее жалованье, — предложил доктор Макклур.

— Ну, тогда все в порядке, — обрадовалась она и улыбнулась доктору.

— А где Кинумэ? — поинтересовался инспектор.

— Да где-то рядом.

Они молча поднялись и увидели, что сыщик Риттер дремлет на кушетке в гостиной.

— Где японка, Риттер?

— А, что? Мне она не попадалась, инспектор.

— Так ступай и поищи ее.

Риттер, позевывая, удалился, а Эва робкими шагами двинулась к спальне. Инспектор добродушно заметил:

— Не волнуйтесь, все будет хорошо, мисс Макклур. Можете подняться наверх, если хотите.

— Я пойду с вами, — заявил Терри.

— Я бы предпочла пойти туда одна, Терри.

Эва скрылась за дверью, ведущей на лестницу, к мансарде.

Они слышали, как она неторопливо, но решительно начала взбираться по ступенькам.

— Бедная девочка, — пожалел ее инспектор. — Ей и правда тяжело досталось, доктор. Если мы можем чем-нибудь помочь…

Доктор Макклур подошел к окну, выглянул в сад.

— Инспектор, какие будут распоряжения по поводу тела Эстер?

— Закону от нее больше ничего не требуется, доктор.

— Тогда я возьму на себя организацию ее похорон. — Он помедлил. — И конечно, похорон Карен тоже.

— Да, разумеется. О, входи, Кинумэ.

Японка боязливо остановилась в дверях, и ее раскосые глаза сверкнули, оценивая обстановку. Фигура Риттера виднелась сзади, преграждая ей выход.

— Одну минутку, инспектор.

Доктор Макклур приблизился к Кинумэ и взял ее за сморщенные желтые руки.

— Кинумэ…

— Ло, доктор Маккло, — пролепетала она.

— Нам уже все известно о Карен, Кинумэ, — ласково проговорил он. — И об Эстер.

Она с испугом поглядела на него:

— Эстер. Она умерла. Эстер давно умерла в больсой воде.

— Нет, Кинумэ. Ты же знаешь, что это не так. Ты знаешь, что Эстер жила в маленькой комнате, наверху. Ты сама видишь, что лгать сейчас бесполезно.

— Эстер умерла, — упрямо твердила Кинумэ:

— Да, Кинумэ. Эстер умерла. Но она умерла лишь несколько дней назад. Полицейские нашли ее тело в другом городе, недалеко отсюда. Ты поняла?

Какое-то время старушка с ужасом смотрела ему в глаза, а потом горько зарыдала.

— Тебе больше не нужно лгать ради кого бы то ни было, — продолжал бормотать доктор.

Она по-прежнему плакала.

— Кинумэ, у тебя осталась только Эва. Только Эва. Тебе ясно, Кинумэ? Одна только Эва.

Но старушка была слишком поглощена своим горем и не смогла уловить тонкий намек западного человека. Она лишь тихонько причитала:

— Мисси умерла. Эстер умерла. Что теперь будет с Кинумэ?

— Бесполезно, — шепнул Терри на ухо Эллери, — До нее ничего не дошло.

А вот инспектор явно одобрял поведение доктора и сиял от удовольствия. Он разрешил Макклуру усадить Кинумэ на кушетку. Она села и, не помня себя от горя, принялась раскачиваться взад-вперед.

— Не беспокойся о будущем, Кинумэ, — утешал ее доктор. — Ты ведь хочешь остаться с Эвой и заботиться о ней?

Кинумэ внезапно кивнула сквозь слезы:

— Кинумэ заботилась о матери Эвы. Теперь Кинумэ позаботится о Эве.

— Ты будешь ее защищать, — шепотом внушал ей доктор. — Ты ничем ее не обидишь и ничего дурного не сделаешь. Правда, Кинумэ?

— Я позабочусь о Эве, доктор Маккло.

Доктор выпрямился и вновь подошел к окну. Больше он ничего не мог поделать.

— Кинумэ, — обратился к ней Эллери, — это мисс Карен велела вам никому не говорить, что Эстер жива и находится тут, в доме?

— Мисси сказала не говорить, и я не говорила. А теперь мисси умерла, и Эстер тозе.

— Ты знаешь, кто убил мисси, Кинумэ? — пробормотал инспектор.

Она изумленно подняла заплаканные глаза:

— Убил? Кто убил мисси?

— Эстер.

Кинумэ слегка приоткрыла рот и окинула взглядом всех собравшихся. Было очевидно, что ее рассудок не выдержит очередного потрясения. Она вновь расплакалась.

Эва спустилась по лестнице и негромко проговорила, подойдя к двери:

— Я не могу… не могу ни к чему прикоснуться. Там такая мертвая тишина. Что же со мной случилось?