— Молодец, детка, так ему и надо! — улыбнулся Терри. — Скажите этому старому бабуину, какого черта он к вам прицепился!

— А вы тоже хороши, — с презрением заметила Эва. — Если вам известно, где моя мать, то почему вы ни слова не говорите? Отведите меня к ней, немедленно!

Терри виновато моргнул.

— Послушайте меня, детка, и успокойтесь. Я не утверждал, что мне известно, где она. Я лишь предположил…

— Почему вы не заставите его во всем признаться? — прикрикнула на инспектора Эва. — Женщин вы запугивать научились, а вот когда перед вами мужчина…

Терри схватил ее за руку:

— Послушайте, детка…

Она оттолкнула его и пристально поглядела на старика:

— А вы лучше поищите ее! Бог знает что с нею может случиться? Одна, в Нью-Йорке, впервые в жизни, после девяти лет заточения в мансарде…

Инспектор Квин кивнул стенографу.

— Ты записал, Муши? Ну ладно, — вздохнул он. — Позовите сюда Томаса Вели. Нам надо ее забрать.

Эва очень медленно расслаблялась и успокаивалась. Но постепенно ее возбуждение улеглось. Она неторопливо осмотрелась по сторонам: доктор Макклур, как и прежде, расхаживал по комнате, а доктор Скотт… Кстати, кто он такой? У Эвы создалось впечатление, будто она его никогда не видела. Стоит у окна, глядит на небо, кусает ногти… Терри Ринг хмурился и курил одну сигарету за другой, а Эллери Квин безучастно стоял на месте, словно статуэтка из оникса на столе инспектора Квина.

— Да, сэр, — ответил полицейский стенограф и встал из-за стола.

Но не успел он подойти к двери, как та распахнулась и на пороге появился высокий, худощавый, небритый мужчина в старомодном котелке и с дымящейся черной сигарой во рту.

— О, кого тут только нет! Целая компания, — проворчал помощник судмедэксперта доктор Сэмюэль Праути. — Здравствуйте, Квин. А, доктор Макклур! Мне искренне жаль, что все это… Слушай, Кью. У меня для тебя плохие новости.

— Плохие новости? Для меня? — удивился инспектор.

— Знаешь, эта половинка ножниц, ну, которая лежала у тебя в столе…

— Да? И что же?

— Так вот, Карен Лейт убита не ею.

Терри Ринг прервал затянувшееся молчание:

— И что еще вам об этом известно?

— Ты что, решил подшутить над стариком, Сэм? — спросил инспектор, пытаясь улыбнуться.

— Я же тебе говорю, — нетерпеливо отозвался Праути, — послушай, у меня мало времени, через двадцать минут я должен вернуться в морг. Так что болтать мне некогда. Но полагаю, что после первого отчета о вскрытии, полученного во вторник, мне нужно тебе объяснить.

— Да уж, я об этом давно догадался, — буркнул старик.

Терри Ринг подошел к доктору Праути и крепко пожал ему руку.

— Матросы уже на берегу!

Затем он приблизился к Эве и с усмешкой снова подвел ее к дивану.

— Садитесь, детка. Сейчас вам покажут шоу. Смотрите внимательно.

Растерянная Эва опустилась на диван. Мысли теснились в ее голове, и она смутно догадывалась, что эта пробудившаяся активность связана с мощными выбросами адреналина. Однако все казалось бессмысленным. Она постаралась сосредоточиться. Половинка ножниц… Отпечатки пальцев…

— Это моя вина, — признался Праути. — Я был занят и поручил вскрытие, ну, не важно кому. А это совсем неопытный молодой человек. И, кроме того, я полагал, что процедура окажется сугубо рутинной. Ведь никаких сомнений по поводу причины смерти не было.

Эллери подбежал к нему, схватил Праути за лацкан пиджака.

— Да не тяните вы так, Праути, а не то я вас задушу! Если Карен Лейт убита не этой половинкой ножниц, то чем же еще?

— Другой половинкой. И если вы дадите мне возможность…

Эллери стукнул кулаком по отцовскому письменному столу.

— Только не говорите мне, что рана ножницами должна была скрыть первую, меньшую рану, то есть замаскировать ее!

Заросшая черной щетиной и нуждающаяся в основательном бритье челюсть патологоанатома отвисла от изумления.

— Господи! Я и представить себе не мог… Праути, вам удастся это доказать? Вы уже определили яд?

— Яд? — недоуменно переспросил доктор Праути.

— Ну да. Я только вчера догадался. Долго обдумывал все дело, можно сказать, поворачивал его под разными углами. И в конце концов заподозрил Кинумэ. — Эллери заметно оживился. — Я вспомнил слова Карен Лейт о том, что старая японка родом с островов Лу-Чу. Тут же сверился с «Британской энциклопедией», случайно обнаружив, что большая часть этих островов, и особенно местность Амами-Ошима, буквально кишит ядовитыми змеями хабу и животные там погибают от их укусов.

— Как вы сказали — «ха…»? — со смехом переспросил Праути.

— Надеюсь, что это тримересурус и я правильно произнес латинское название. У них нет колец, гладкая голова, длина от полутора до двух метров, а их укусы приводят к мгновенной смерти. — Эллери тяжело вздохнул. — И что же, Праути, у нее на шее, под раной, оказались следы змеиных зубов?

Праути вынул изо рта сигару.

— Кью, что случилось с твоим сыном? Он что, свихнулся?

Эллери перестал улыбаться.

— Вы имеете в виду, что никакого змеиного укуса не было?

— Нет, не было!

— А я полагал… — жалко промямлил Квин-младший.

— И откуда вы взяли, будто ножевое ранение замаскировало другую, небольшую рану?

— Но когда я спросил вас…

Праути лишь махнул на него рукой.

— Знаешь, Кью, позвони сначала в психушку, пусть они заберут твоего сына, а потом покажи мне ту половинку ножниц.

Инспектор достал из ящика сверток с половинкой ножниц. Праути распаковал его.

— Хм!.. Выходит, я был прав.

Он швырнул на стол половинку ножниц и вынул из кармана маленькую коробочку. В ней на слое ваты поблескивало крохотное треугольное стальное лезвие.

— Я сам извлек его из горла умершей сегодня днем. Мой ассистент во вторник ухитрился его не заметить. — Он передал коробочку инспектору, и все столпились у стола.

— Кончик лезвия ножниц, — медленно проговорил старик. — Он сломался от удара. А кончик этого лезвия, — он поглядел на половинку ножниц на своем столе, — по-прежнему цел и на месте.

— Такой же кончик, как и у той половинки, не правда ли? — пробормотал Терри.

— А что ты думаешь, Эл?

— Тут и вопросов нет. Этот кусочек — отлетевший кончик второй, пропавшей половинки ножниц.

— В таком случае ты прав, Сэм, — мрачно констатировал инспектор. — Значит, Карен Лейт убили не той половинкой ножниц, что сейчас у меня.

— О'кей, детка!

Терри подбежал к Эве.

— Сегодня ночью вы будете спать в своей постели.

— А вы нашли вторую половинку? — осведомился Праути, двинувшись к двери.

— Нет!

— Ну ладно, вы уж на меня не злитесь. — Праути почесал подбородок. — Хм… доктор Макклур, мне перед вами неудобно. Не хочется, чтобы вы думали, будто подобные ошибки у нас в порядке вещей. Знаете, он просто неопытен. Как говорят, молодо-зелено.

Доктор Макклур рассеянно махнул рукой.

— Кстати, — полюбопытствовал Эллери, — что вы еще обнаружили, Праути? Я не видел вашего отчета.

— Да, ничего особенного. Коронарный тромбоз. Вы об этом знали, доктор? Вы ведь были ее врачом?

— Подозревал, — пробормотал доктор Макклур.

— Коронарный тромбоз? — повторил Эллери. — А я полагал, что этот вид сердечного заболевания встречается лишь у мужчин.

— У мужчин он чаще, — пояснил доктор Праути. — Но страдают им и женщины. У Карен Лейт был довольно запущенный тромбоз. Вот почему она так быстро умерла.

— Быстро? Да она мучилась по меньшей мере пятнадцать минут.

— Обычно при ранении горла живут по нескольку часов. Истекают кровью, а на это нужно время. Но со слабым сердцем, как правило, умирают в считанные минуты.

— А еще что?

— Ничего интересного. Анемия, вялость кишечника. Пожалуй, все. Теперь, не доверяя помощнику, я сам тщательно проверил результаты вскрытия. Ну, мне пора. До свидания, доктор! — И Праути ушел.

— Я никогда не говорил Карен о тромбозе, — вздохнул доктор Макклур. — Ее это только расстроило бы, а болезнь была не слишком серьезной. При ее образе жизни — без особых волнений и напряжения, окруженная заботой — она могла бы прожить еще много лет.