Кардинал спустился в полуподвал. Там пахло озерными и речными запахами, навевавшими воспоминания о сине-белом просторе, но все забивал запах труб и бетона. Пол на зависть гладкий по сравнению с лунными кратерами в собственном подвале Кардинала. Он заглянул под лестницу, осмотрел внутренность, так же как и внешние панели сушилки и стиральной машины. Сплошное запустение — пыль, плесень и паутина.

В комоде из «Икеи» обнаружилась темно-синяя футболка с надписью крупными буквами на спине: «Полицейское управление Нью-Йорка».

— По крайней мере, в чувстве юмора им не откажешь, — заметила Делорм.

— Но спрашивается, почему группа таких боевых канадских парней, как викинг-байкеры, заимев дом в таком живописном месте, не пользуется им?

— Может, они мошкару не любят, — сказала Делорм. — Лично я не разделяю все эти восторги относительно загородных домов. Приезжаешь в такой, и оказывается, что здесь шумнее, чем на Мэйн-стрит.

— Мне это знакомо, — сказал Кардинал.

Собственный его дом был тихим убежищем, круглый год атакуемым снегоходами, моторками и всеми другими мыслимыми разновидностями двигателей внутреннего сгорания.

— Здесь так чисто, что можно подумать, будто они ожидали обыска.

— Да, мне такое тоже пришло в голову, — сказал Кардинал. — А может быть, это они просто так, на всякий случай. Ведь как-никак убили их товарища.

Он потянул за уголок экземпляр «Алгонкинского магнита». Первая страница была посвящена новости двух-трехнедельной давности: победитель ежегодного конкурса сумел отгадать, в какой именно день вскроется озеро Ниписсинг.

— А с другой стороны, — сказал Кардинал, — может, дом этот слишком опасное местечко для проживания. Потому что, если это перевалочный пункт для торговли наркотиками, никому не охота здесь жить. Случись рейд, и виновным в первую голову окажется тот, кого обнаружат в доме.

В пустом доме гулко разнесся голос Арсено — он звал их.

Нашли они его стоящим на четвереньках и исследующим внутренность шкафа. Одну доску пола он уже снял.

— Я нашел здесь в глубине частички белого порошка. Их совсем немного, но для экспертизы достаточно. Ведь порошок этот летучий, и чисти не чисти, что-нибудь да останется. Думаю, они хранили здесь порядочное количество наркотика. И тайником этим пользовались не один раз.

— Стало быть, теперь мы точно знаем, что это перевалочный пункт торговцев героином, — сказала Делорм. — Я потрясена. Другого слова не найти.

— И сторожить всю партию они оставили одного Вомбата. О чем это говорит?

— О том, что для них это дело самое обычное. Совершенное не раз и не два.

— Именно. Они чувствовали себя абсолютно уверенно. Но потом приходит кто-то и не только грабит их, но и убивает Вомбата, расчленяя его тело. Кто же мог такое сотворить?

— Возможно, банда конкурентов?

— Но каких и откуда? Других байкерских сообществ ближе чем в Торонто здесь нет, иначе мы бы об этом знали. Эй, Желаги! — крикнул Кардинал куда-то в прихожую. — Ты Вомбата по «Викласу» пробил?

Дверной проем загородила массивная фигура Желаги:

— Нет его там. Нигде не упоминается и ни с кем не связан.

— И даже в «висяках» его нет?

— В «висяках» не в «висяках» — нет, и точка.

— А про знаки на стене тоже ответа нет? Может, ты не посылал?

— Посылал конечно. — Казалось, Желаги обиделся. — Я просил их проверить и то, и это. Заключение утром вам на стол положил.

— Не могу себе представить, что им не удалось ничего нарыть, — сказала Делорм. — На них это непохоже.

— Лучше подумаем насчет оружия, — сказал Кардинал. — Нам известно, что Вомбат выкрал его где-то примерно месяц назад.

— Но напасть с ним на Клыка после своей смерти он не мог.

— Верно. Значит, убивший Вомбата, кто бы он там ни был, заодно стащил у него и пушку. Позднее он или она разрядили ее в Терри Тейт и Клыка. Каждый из них связан тем или иным образом с наркоторговлей — Терри через брата. Но кроме пуль, ничем существенным, объединяющим Терри с Клыком и Вомбатом, мы не располагаем.

Делорм в раздумье морщила лоб.

— Что? — спросил Кардинал. — О чем ты думаешь?

— А если предположить, что байкеры говорят правду — что кто-то посторонний их ограбил и что Вомбата сами они не убивали, так, наверное, это дело рук серьезного преступника, не такого, с каким запросто в обычной жизни могла общаться Терри Тейт, да и Клык тоже. Ведь этот тип за короткое время убил двоих, хотел убить и третьего. Такое можно расценить как крайнюю жестокость, редкую даже в среде наркодилеров, — впечатление, что он просто ищет повод убивать.

— Согласен. А это значит, что он, вероятно, все еще не оставил своих поползновений.

Изучение энтомологии и в связи с этим необходимость практических занятий подтолкнули Энгуса Чина организовать среди поросших соснами холмов территории Канадского Северного университета нечто вроде опытных полей, где он сейчас и собрал группу студентов — своих подопечных. Они сгрудились в березовой роще, склонившись, как над гробом, над трупиком дохлой крысы. Крыса была помещена в клетку, словно чтобы помешать ей сбежать, но на самом деле ограждение это должно было уберечь ее от более крупных плотоядных — лис, собак и ворон, в то время как мухам и личинкам дозволялось поедать крысу в свое удовольствие.

Увидев приближающихся к нему Кардинала и Арсено, доктор Чин поручил студентам самостоятельно продолжать работу, осматривая другие важные поля и производя записи, которые он с ними впоследствии обсудит. Мистера Филберта он подвел к пришедшим, придерживая его, как слепого, за локоть.

— Вы уже осматривали нашу маленькую лабораторию на свежем воздухе?

— Хм… нет, — отвечал Кардинал. — Было бы крайне интересно ее когда-нибудь осмотреть, но сегодня у нас для этого мало времени.

— Не беда. Будем говорить на ходу. Так это обычно называется в кино. Примерно раз в год ко мне обращаются с просьбой выступить в качестве консультанта телевизионной постановки или картины. Это гораздо менее интересно, чем можно подумать.

Он махнул рукой в сторону заключенного в клетку и обглоданного трупика:

— У нас, видите ли, имеется восемь так называемых опытных площадок, на каждой из которых ведутся наблюдения за трупом. Крысы поступают к нам уже дохлыми.

— За это ответственен факультет психологии, — заметил Филберт. — В психологии немало дохлых крыс.

— Мы одновременно помещаем их в разные условия, а затем наблюдаем, кто из насекомых и как долго станет пировать на трупе. Наблюдения эти нас очень развлекают, не так ли, мистер Филберт?

— Развлекают некоторых из нас. Остальные занимаются делом, которым предпочли бы заниматься мы.

— Мистер Филберт стал очень самонадеян, потому что получил очередной грант за свои макабрические опыты над ДНК. Министерство юстиции, Служба государственной безопасности от него просто без ума. Конечно, почему бы нет? Ведь это мой ученик.

Филберт ткнул пальцем в сторону клетки, стоявшей подальше:

— Видите, вот это мы поместили на южной стороне. Здесь много солнца, что ускоряет процесс разложения.

— Ускоряет, — подтвердил Арсено. — По-моему, процесс этот вообще окончен.

— Перешел в сухую стадию, — сказал Чин. — Все соки постепенно вытекли. Но панцирным жучкам сейчас раздолье. — Он опустился на корточки перед трупиком. — Да, вот они, тут как тут. Жуют, вгрызаются… Хр-хр. — Он распрямился. — А теперь давайте посетим ее сородича на противоположной стороне холма.

— Нам требуется ваше заключение, док, по поводу ранее представленных вам образцов. А кроме того, мы принесли вам и кое-что новое.

— Чудесно, чудесно. Чем больше, тем лучше.

Они спустились с другой стороны холма к кампусу. За деревьями было видно, как студенты играют в мяч. Крики их гулко разносились среди холмов. На кисть его руки села мушка, и он смахнул ее. Она опустилась на другую его кисть и укусила его.

— Вот, глядите. Этот грызун был помещен сюда в то же самое время, что и его сородич на другом склоне холма. Но здесь, как говорится, мы наблюдаем совершенно иную картину.