Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Мы с таким нетерпением ожидали нашей прогулки, что казалось, пройдет вечность, прежде наступит суббота. Наконец этот день настал – теплый и солнечный. Я села в кровати, переполненная радостью. Выглянув в окно, я увидела бескрайнее море синевы. Нежный бриз играл в ветвях жимолости. Мир ждал нас.

На кухне Лоуэла сообщила мне, что Евгения проснулась на заре.

– Она никогда не была такой голодной по утрам, – заметила Лоуэла. – Мне нужно поторопиться с ее завтраком, пока она не передумала. В последнее время Евгения так похудела, что просто светится насквозь, – с грустью добавила она.

Я взяла завтрак Евгении и, войдя к ней в комнату, обнаружила, что она уже сидит и ждет.

– Лилиан, нам нужно было бы организовать там пикник, – предложила она. – Мы успеем проголодаться после ланча.

– В следующий раз – обязательно, – сказала я и, поставив поднос на специальный столик на ее кровати, смотрела, как она ест. Несмотря на то, что Евгения проголодалась больше обычного, она, как всегда, едва дотронулась до еды, как пугливая птичка.

Ей необходимо было в два раза больше времени на что-либо, чем здоровой девочке ее возраста.

– Сегодня чудесный день, правда, Лилиан?

– Волшебный!

– Бог услышал все мои молитвы.

– Спорю, Он ничего другого и не мог услышать, – пошутила я, и Евгения рассмеялась. Ее смех был для меня музыкой, несмотря на ее тихий, тонкий голосок.

Я вернулась в столовую позавтракать с Эмили и мамой. Папа рано позавтракал и уехал в Лангсбург на встречу с мелкими табачными фермерами, которые, по словам папы, не на жизнь, а насмерть, вели борьбу с корпорациями. Даже в отсутствие папы мы произнесли молитву перед едой. Эмили проследила за этим. Отрывки, которые она выбирала и то, как она читала их, показались мне подозрительными, но я была так счастлива от предстоящей авантюры, что едва замечала все это.

Эмили открыла «Исход», девятую главу и прочитала как Бог наказал Египтян, когда фараон не позволил иудеям уйти. Голос Эмили звучал так громко и сурово, что даже мама вздрогнула от испуга.

– «И был град и огонь между градом, град очень сильный, какого не было во всей земле Египетской со времен поселения ее».

Она оторвала взгляд от страницы и свирепо взглянула на меня через стол, показывая, что каждое слово на этой странице она выучила наизусть.

– «И побил град по всей земле Египетской все, что было в поле, от человека до скота».

– Эмили, дорогая, – мягко сказала мама. Она не посмела бы прервать чтение в присутствии папы. – Сейчас утро, поэтому немного рановато для огня и града, дорогая. У меня в животе все и так бурлит.

– Огонь и град никогда не приходят слишком рано, мама, – отрезала Эмили, – только слишком поздно.

Эмили с ненавистью глянула на меня.

– Боже мой, Боже мой, – простонала мама. – Давайте приступим к еде, пожалуйста, – взмолилась она. – Лоуэла, – позвала мама, и Лоуэла внесла яичницу с беконом. С неохотой Эмили закрыла Библию. Как только она это сделала, мама тут же принялась рассказывать какие-то пикантные сплетни, которые она собиралась проверить в эту субботу.

– Марта Атвуд только что вернулась из поездки на Север и говорит, что женщины там курят сигареты у всех на виду. Ну, а у Капитана есть двоюродная сестра, – продолжала она. Я слушала рассказ мамы, а Эмили уже погрузилась в свои собственные мысли, свой мир или еще куда-нибудь. Но когда я напомнила маме, что беру Евгению на прогулку, Эмили загадочно посмотрела на меня.

– Только не перестарайся, – предупредила мама. – И следи, чтобы она не переохладилась.

– Хорошо, мама.

Я поднялась наверх, чтобы подобрать одежду для сегодняшней прогулки. Я заглянула к Евгении, чтобы убедиться, что она приняла все лекарства и легла вздремнуть после завтрака. Я пообещала разбудить ее за час до прогулки, чтобы помочь ей причесаться и выбрать, что одеть. Мама купила ей новые туфли и голубой капор с широкими полями, чтобы защитить лицо от солнца во время прогулок Я прибралась в комнате, немного почитала и затем оделась. Но когда я спустилась в комнату Евгении, чтобы разбудить ее, она уже сидела в постели, и вместо восторга ее лицо выражало беспокойство.

– Что случилось, Евгения? – спросила я ее, как только вошла. Она кивнула в сторону того угла, где все время стояла ее инвалидная коляска.

– Я только что обнаружила, что ее здесь нет и я не могу вспомнить, когда видела ее здесь в последний раз. Я ничего не понимаю. Ты случайно не брала ее отсюда для чего-нибудь?

Сердце мое упало. Конечно, я не брала коляску, и мама ничего не сказала, когда я сообщила ей, что беру Евгению на прогулку.

– Нет, но не волнуйся, – сказала я, выдавливая из себя улыбку. – Она где-нибудь в доме. Может Тотти передвинула ее куда-нибудь, когда убирала у тебя.

– Ты так считаешь, Лилиан?

– Я уверена. Я пойду и посмотрю прямо сейчас. А ты тем временем начинай причесываться.

– Хорошо, – сказала она тихим голосом. Я бросилась из комнаты по коридору в поисках Тотти. Она протирала мебель в гостиной.

– Тотти, – закричала я, – ты никуда не передвигала коляску Евгении, когда убирала в ее комнате?

– Ее коляску? – Она отрицательно покачала головой. – Нет, мисс Лилиан, я даже не притрагивалась к ней.

– Ты нигде ее не видела? – в отчаянии спросила я. Она отрицательно покачала головой.

Как курица, убегающая от огромного ножа Генри, я металась по огромному дому, заглядывая в комнаты, проверяя чуланы и кладовки.

– Что ты так упорно разыскиваешь? – спросила Лоуэла. Она накрывала стол для ланча мамы и ее гостей и наполняла поднос бутербродами.

– Инвалидная коляска Евгении исчезла, – закричала я. – Я везде искала.

– Исчезла? Как она могла исчезнуть? Ты уверена?

– О, да, Лоуэла!

Она покачала головой.

– Может, лучше спросить у твоей мамы, – предложила она. Конечно, подумала я. Почему я не сделала этого сразу? Мама была так занята своим субботним ланчем, и, возможно, просто забыла сказать мне об этом. Я заторопилась в столовую.

Мне казалось, что все дамы в столовой одновременно рассказывали каждая свое, и никто не слушал друг друга. Я подумала, что папа был прав, когда называл это шумным собранием, похожим на стайку кур, кудахтающих вокруг петуха. Но я так внезапно ворвалась в комнату, что они все замолкли и посмотрели на меня.

– Как она выросла, – проговорила Эми Гранд.

– Пятнадцать лет назад она бы уже шла к алтарю, – заметила миссис Тиддидейл.

– Что-нибудь случилось, дорогая? – спросила мама, улыбаясь.

– Кресло Евгении, я не могу найти его, – сказала я. Мама взглянула на окружающих ее женщин и разразилась коротким смехом.

– Ну в чем дело, дорогая? Я уверена, ты сможешь найти такую большую вещь как инвалидное кресло.

– Но его нет на месте в ее комнате, я весь дом обыскала и спрашивала у Тотти и Лоуэлы, и…

– Лилиан, – сказала мама, резко прервав меня. – Если ты вернешься и посмотришь внимательнее, я уверена, что ты найдешь кресло. Ну не раздувай из мухи слова, – добавила она, засмеявшись, и все женщины засмеялись вместе с ней.

– Да, мама, – сказала я.

– И помни, что я говорила тебе, дорогая: не слишком долго и следи, чтобы Евгения была тепло укутана.

– Хорошо, мама, – ответила я.

– Тебе в любом случае сначала следовало бы поздороваться со всеми, Лилиан, – сделала замечание мама.

– Извините. Здравствуйте.

Все женщины кивнули и улыбнулись. Я повернулась и медленно вышла. И не успела за мной закрыться дверь, они уже продолжали болтать как ни в чем не бывало, как будто я туда и вовсе не приходила. Медленно я пошла назад в комнату Евгении и остановилась, увидев поднимающуюся по ступенькам Эмили.

– Мы не можем найти кресло Евгении, – крикнула я. – Я всех спрашивала и все обыскала.

– Сначала тебе нужно было спросить у меня. Когда папа в отъезде, никто не знает, что происходит в Мидоуз, лучше чем я. И конечно, не мама, – добавила она.

– О, Эмили, ты знаешь, где оно. Слава Богу! Ну, где же?

27
{"b":"104820","o":1}