– Эй, – мягко произнес он. – Что случилось?

Барри заморгала и посмотрела ему в глаза. Он что, прочел ее мысли, почувствовал ее обеспокоенность?

– Ничего, – солгала она. – А почему вы спрашиваете?

– У тебя на лице было такое отрешенное выражение, такое грустное… – Он покачал головой. – Нет, не это. Может быть, скорее испуганное. Беспомощное.

Его проницательность поразила ее. Она с усилием изобразила улыбку и бодрым, поддразнивающим тоном произнесла:

– Вы все придумываете. Наверное, перед моим приходом читали сценарий какой-нибудь душещипательной мыльной оперы?

Он внимательно посмотрел на нее, словно обдумывая, стоит ли развивать эту тему, и, к великому облегчению Барри, решил не развивать.

– Нет, – весело подхватил он. – Я в поте лица своего трудился над плитой. Вы готовы оценить мои усилия?

– Разумеется. Ни разу не встречала мужчину, чьи кулинарные способности простирались бы дальше куска мяса, зажаренного на жаровне во дворе.

Он посмотрел на нее с самым негодующим видом.

– Моя дорогая, да будет вам известно, что французская повариха – мой любимый телеперсонаж.

– Мне кажется, она несколько высоковата для вас.

– Переживем. Зато какие рецепты! С'est magnifique! – С серьезным видом он поднес пальцы к губам и звучно причмокнул.

Барри засмеялась.

– Если она так сильно на вас действует, то непонятно, почему вы не вернули ей лучшее время в эфире?

– Поверьте, я уже думал об этом. Только представьте себе полнометражную комедию, построенную на утке a l'orange с трюфелями!

Она сделала вид, будто серьезно задумалась над этой идеей.

– Нет. Боюсь, что не могу себе этого представить.

– Ах, мисс Макдоналд, мы должны поработать над развитием вашего воображения.

Если бы только он знал! – совершенно серьезно подумала она. С того самого момента, как всего лишь один-единственный день тому назад они встретились, ее воображение работает не переставая, хотя, конечно же, не над телесюжетами. Сегодня ей пришлось собрать все свои силы, чтобы сконцентрироваться на репетиции, ведь образ Майкла постоянно всплывал у нее перед глазами. Пламя, пылавшее в его глазах, когда он смотрел на нее, и еще более тревожившая ее воображение атлетическая фигура, каменно-налитые мускулы. Мысленно она снимала с него элегантный пиджак, шелковый галстук, мягкую рубашку и, наконец, обтягивающие брюки, которыми не замаскируешь сильные, классической формы ноги. Ее глаза получали удовольствие, любуясь его красотой, его мужественностью, и она содрогалась от желания, точно этот образ был реальностью.

А сейчас он перед ней наяву. И может стать таким, как виделся ей, если она захочет.

Майкл сидел за столом напротив нее, и колеблющийся свет свечей бледнел в сравнении с ярким пламенем желания, разгоравшимся в его глазах. Эти глаза обладали ею, наслаждались ею, соблазняли ее. Даже пока они ели восхитительную лососину, поджаренную на гриле, с ароматным соусом, глаза его говорили о том, что мысленно он уже унес ее в какой-то укромный уголок и они слились наконец в единое целое.

Мысли Барри бежали в том же направлении, она жаждала этой близости, возбуждалась от его воображаемых прикосновений. Она сделала глоток вина и совершенно непроизвольно провела языком по влажным губам. Майкл застонал, отвернулся, чтобы сбросить с себя ее чары, и хриплым голосом спросил:

– Барри Макдоналд, вы вообще-то понимаете, что вы делаете со мной?

Если это то же, что он делает с ней, то она понимает. Однако в этом нельзя признаваться. Признаться – значит ускорить развитие их отношений, направить их по пути, откуда не будет уже возврата и откуда придет только боль и беда.

– Барри, я хочу, чтобы мы были вместе, – открыто и честно признался он. – То, что я сказал вчера вечером, правда. А сегодня это еще большая правда. Ты поразительная женщина. Умная, дельная, острая на язык. Такую женщину я всегда искал, но не находил. И к тому же мы оба зрелые, взрослые люди. Мне понятна твоя сдержанность, но это все можно отрегулировать: мы не будем смешивать деловые и личные отношения.

Такой монолог вполне мог бы сочинить Хит Доналдсон, он был произнесен с абсолютной убежденностью, и в нем бесспорно чувствовалась искренность. Если бы Барри прочитала его в одной из рукописей, услышала по радио или с экрана, то поверила бы и решила, что желания и взаимного уважения более чем достаточно, чтобы оправдать вступление в половые отношения. Так сочла бы и Карен Деверо, которую она придумала для сериала «Снова до свиданья» и которая исповедовала ее собственные эмансипированные взгляды. Но тогда почему же ей самой недостаточно того быстрого и легкого сближения, которое предлагает Майкл? Откуда это внезапное чувство пустоты под ложечкой?

Ответ на эти вопросы был прост и горек. Им с Майклом будет хорошо вместе. Слишком хорошо. Об этом говорило ей возникшее глубоко внутри всесжигающее влечение. Но впервые в жизни у нее появилось чувство, что этого ей будет недостаточно и что с Майклом ей захочется много большего. Возможно, такого, что совершенно несбыточно.

Не забудь про свое обещание, напомнила она себе. Всю жизнь она повторяла клятву, что никогда не станет такой же уязвимой, такой же беззащитной, как ее мать. У нее не будет никаких мучительных расставаний, только легкие «прощай». Значит, нельзя слишком близко подпускать к себе никого, особенно такого человека, как Майкл, ведь близость с ним почти неизбежно приведет к эмоциональной привязанности.

А кроме этого, Майкл обладает слишком сильной потенциальной властью над ней. Он может не только разорвать ее сердце на кусочки, но и взять под контроль или даже уничтожить ее как продюсера. Гигантский риск!

Барри покачала головой.

– Не пойдет, – твердо заявила она, удивившись тому, как сильно прозвучал голос, ведь внутренне она вся дрожала и у нее не было обычной уверенности. – По-моему, мне уже пора домой.

– Сбегаете? – упрекнул он.

– Ни в коем случае. – Она просто отступала, чтобы привести в порядок свои оборонительные позиции. Это не одно и то же, но она не была уверена, что Майкл поймет разницу. Она сомневалась и в том, сумеет ли объяснить ему это, а потому не стала и пробовать.

– Ждет работа, так я понимаю?

– Нет.

– В таком случае побудьте еще немного! – Он смотрел на нее умоляющими глазами. И слова произносил мягко, убеждающе. – Выйдем погулять.

Она почувствовала, что он примирился с ее отступлением, но скепсис не оставлял ее.

– Погулять?

В глазах у него промелькнул огонек – он уловил, что она колеблется.

– Вы помните, что значит «погулять»? Пройтись пешком. Это один из эксцентричных обычаев, которому человечество отдавало свою дань до появления на свет автомобиля. Весьма удобный способ перемещения из одного пункта в другой.

– Звучит интригующе. Вы хотите предложить какой-то определенный маршрут?

– Нет. В том-то вся и прелесть прогулок пешком. Просто делаешь первый шаг, а потом идешь куда глаза глядят.

Барри внимательно посмотрела на него. Это предложение не внушало ей опасений, если, конечно, пускаясь в путь куда глядят его глаза, он не заведет ее в какую-нибудь романтическую ловушку посередине Беверли-Хиллз.

А ночь была полна очарования. Сухой жар полуденного солнца отступил, вытесненный прохладным дразнящим бризом. Черное небо было испещрено серебряными искорками, над горами висела полная луна.

– О'кей, – наконец согласилась она. – Пошли гулять.

– У вас есть с собой курточка?

– Нет.

– Тогда одолжу вам свою.

Он вытащил из гардероба ярко-синюю ветровку и набросил ей на плечи.

Барри натянула ветровку и вдохнула пьянящий, лесной аромат его лосьона после бритья. Ей показалось, будто ее обняли его руки, и она чувствовала себя уютно и надежно. Чувство это было опасно приятным, не дай Бог к нему прицыкнуть…

Мысленно приготовившись к быстрой ходьбе, Барри удивилась, когда Майкл двинулся вперед неторопливым размеренным шагом. Проходя мимо очередного дома, он рассказывал ей коротенькие истории и даже анекдоты о своих соседях. Не прошло и нескольких минут, как она узнала о стареющей кинодиве, которая ни за что не выйдет к почтовому ящику за газетой, не вырядившись в лучшее платье и не наложив на лицо грим по полной программе; о короле недвижимости, чьи легендарные сделки в свое время не сходили с первых страниц газет; о паре, которая с шумом и треском, а также с завидной регулярностью разводится, чтобы вскоре снова воссоединиться…