Уэссекс заметил впереди человеческую фигуру, недвижно стоящую в лунном свете. Когда герцог узнал ее, что-то кольнуло его в сердце.

Сара, маркиза Роксбари.

Она могла временно лишиться воспоминаний, но смертоносный звук взводимого курка Сара Канингхэм узнала бы всегда — даже не разумом, а всем своим естеством. Женщина застыла на месте.

— Одну минутку, мамзель. Стойте где стоите, и я вам ничего не сделаю.

В голосе неизвестного звучал незнакомый акцент, столь же не похожий на интеллигентный выговор Сен-Лазара, сколь черный хлеб не похож на макароны.

Сара взглянула в сторону террасы и, к ужасу своему, увидела, что Сен-Лазар стоит в дверном проеме курительной комнаты, и фигура его отчетливо выделяется на освещенном фоне. Льдисто-голубой атлас, из которого был сшит костюм, в эту лунную ночь превращал Сен-Лазара в прекрасную мишень. Еще мгновение, и Сен-Лазар вместе со своими собеседниками выйдет на террасу — и тогда убийца выстрелит.

— Пожалуйста, не надо! — в отчаянии воскликнула Сара. Ну где же Уэссекс?!

— Не беспокойтесь, мамзель, — сказал убийца. — Я не покушаюсь ни на ваши драгоценности, ни на вашу добродетель. Одна минутка, и я исчезну из вашей жизни — идет?

— Вы не можете убить ни в чем не повинного человека! — заявила Сара. Этот разговор начал казаться ей слегка сюрреалистичным. Конечно, он может убить Сен-Лазара. Каждый день погибает множество невинных людей.

— Я должен, — просто произнес убийца. — Мне заплатили. Но еще я должен спросить себя: как так вышло, что вы так много знаете о моих делах, а?

Сен-Лазар остановился у выхода и оказался в тени. При таком положении появлялся риск промахнуться, но, возможно, это соображение не остановило бы убийцу. Послышался скрип гравия, и Сара почувствовала, как на ее плечо легла чужая рука.

— Наверно, я должен попросить вас рассказать об этом.

Сара повернулась лицом к убийце.

Это оказался вульгарного вида небритый мужчина в молескиновой куртке, с нечесаными волосами, падающими на глаза, но в руке он держал тускло поблескивающий «Бейкера». Это ружье было радостью стрелков и ужасом их врагов; оно было столь же капризным, как «Браун Бесс», но при этом било втрое точнее мушкетов, состоящих на вооружении армии. Если убийца и вправду умеет обращаться с этим ружьем, он не промажет.

— Нам надо поговорить, Гамбиту и вам, ma chère belle.[9]

Улыбнувшись, убийца вскинул ружье к плечу и взглянул Саре в глаза. Еще мгновение, и он выстрелит. Нужно остановить его!

Но прежде, чем Сара успела что-либо предпринять, ее опередили.

— Смею заметить, что я, конечно, не из вашей лиги, но из этой штучки я попадаю в игральную карту с десяти ярдов, а вы куда ближе, — слегка растягивая слова, произнес Уэссекс. Это заявление сопроводил недвусмысленный щелчок взведенного курка.

Хоть ситуация сложилась не в его пользу, убийца все же попытался выстрелить. Почти над самым ухом у Сары раздался ужасающий грохот, — но у стрелка не было возможности как следует прицелиться, и выстрел пропал впустую. Сара вцепилась в ружье и чуть не упала — с такой легкостью оно перешло к ней в руки. Опытный стрелок мог делать из «Бейкера» три выстрела в минуту, но теперь у убийцы не было возможности перезарядить ружье, и оно стало для него бесполезно.

Сара пошатнулась под солидным весом ружья, и тут мимо нее промчалась причудливого вида фигура в темно-алом наряде: Уэссекс бросился в погоню за убийцей. Женщина быстро взглянула на террасу. Терраса была заполнена гостями; они что-то выкрикивали и указывали в сторону парка.

Сара отшвырнула ружье и побежала.

Единственным утешением было то, что Костюшко непременно должен был услышать выстрел. Уэссекс не знал, пострадал ли Сен-Лазар. У убийцы — герцог услышал, как тот называл себя Гамбитом, — не было возможности прицелиться, но Уэссекс в свое время повидал, какие чудеса способна выкидывать мушкетная пуля. Нужно брать Гамбита живым — не зря же они старались.

Несколько минут спустя они миновали английский парк с его факелами и очутились в темноте. Гамбит продолжал мчаться вперед, хотя должен был понимать, что его наверняка схватят. Роксбари поднимет крик — а сегодня вечером у нее наверняка гостят все местные служители правосудия, — и вскоре вся округа будет на ногах. И всадники, и пешие будут прочесывать окрестности, разыскивая убийцу. Гамбиту не уйти.

Если только у него нет здесь сообщников, готовых предоставить беглецу укрытие.

Уэссекс начал выдыхаться, а Гамбит все мчался меж деревьев, стремительный, словно олень, хотя расстояние между ними и сократилось. Уэссекс продолжал держать пистолет в руке, хотя весь порох наверняка уже просыпался с полки. С тем же успехом он мог тащить с собой дубинку.

Дубинка!

Уэссекс остановился. Гамбит начал удаляться. Уэссекс подбросил пистолет, перехватил его за ствол и швырнул, как дубинку. Пистолет врезался убегающему убийце в спину меж лопаток, и сила удара швырнула беглеца на землю.

Когда он вскочил и запустил руку под полу куртки, пытаясь вытащить нож, из тени огромного дуба выступил призрак — чудовищный, неестественно высокий, с уродливыми очертаниями и широко раскинутыми крыльями, которые со скрежетом цеплялись за нависающие ветви, словно пальцы скелета. Гамбит закричал.

Илья Костюшко уставился на него с искренним интересом, а острие его сабли тем временем уткнулось в горло убийцы.

— Где вас черти носили?! — в изнеможении выдохнул Уэссекс. Он рухнул на колени, едва дыша. Проклятые доспехи наставили ему ссадин везде, где только было можно.

— Искал его лошадь, — сообщил Костюшко. Он отвел взгляд от человека, лежащего у самых копыт собственной лошади.

— О, мы не одни! — жизнерадостно объявил он.

Уэссекс, пошатываясь, поднялся на ноги и повернулся — как раз вовремя, чтобы оказаться лицом к лицу с Сарой, которая мчалась, подобрав юбки до самых коленей. Завидев всадника, женщина выпустила подол и приобрела чуть более респектабельный вид. Ее костюм пострадал столь же сильно, как и костюм Уэссекса; прическа сбилась набок вместе с плюмажем и нитями жемчуга, а перья повыпадали. Кроме того, Сара потеряла одну туфельку, веер и накидку.

— Что вы тут делаете? — возмутился Уэссекс.

— Я тут живу! — нелюбезно парировала Сара. — А этот человек пытался застрелить одного из моих гостей!

— А может, оставим этого типа ей? — предложил Костюшко. Уэссекс скривился. Ситуация и без того уже была донельзя абсурдной, а возмущение этой малявки сделало ее еще и смехотворной. Герцог взглянул на Гамбита. По крайней мере, убийца, похоже, воспринял гнев маркизы вполне серьезно.

— Возможно, так мы и сделаем, — произнес Уэссекс, подстраиваясь под тон Костюшко. — Мы наверняка отыщем где-нибудь здесь веревку и найдем судью, который одобрит наши действия.

— Ох, нет, капитан, вы не сделаете этого с бедным Гамбитом! — умоляюще воскликнул убийца.

Уэссекс прищурился. В некоторых кругах он был известен под именем капитана Дайера. Было ли обращение Гамбита чистой случайностью, или истинной мишенью этого заговора был он сам?

— Кто вы такой? — строго спросила Сара, глядя на всадника в фантастическом одеянии.

Костюшко сдернул кивер и поклонился так низко, что его косички, качнувшиеся вперед, задели холку лошади — как будто он находился на Пикадилли-стрит.

— Илья Костюшко, мэм, ваш преданный слуга.

Поляк обаятельно улыбнулся, и, к тайному облегчению Уэссекса, Сара тоже не удержалась от улыбки. Выпрямившись и убрав саблю в ножны, Костюшко соскочил с коня и принялся связывать убийце руки за спиной. Пленник яростно сверкнул глазами, но не стал сопротивляться.

— Так уж вышло, что Костюшко — мой друг. Уверяю вас, он совершенно безвреден, — добавил Уэссекс.

Сара на миг скорчила гримасу, выражающую сомнение, и снова посмотрела в сторону дома. Издалека все еще слышалась негромкая музыка, а гости, наиболее склонные к авантюризму, уже устремились в парк на поиски неизвестного стрелка. Каких-нибудь несколько минут — и они отыщут его здесь, а с ним и всех прочих.