9. СУТОЧНЫЙ БОГОСЛУЖЕБНЫЙ КРУГ.

Во II веке он только ещё начинает формироваться. К концу века в этом отношении царит полнейший разнобой. Если на более традиционном Востоке Евхаристия ещё соединена с агапами, то на бурно развивающемся Западе она уже отрывается, меняется с агапой местами, а в экстренных случаях даже переносится на утро, явственно превращаясь в Литургию.

Агапа теряет своё священное значение, отходит на второй план, становится благотворительным институтом. Вот как описывает её Тертуллиан:! "У нас существует род кассы… собранное… упот!ребляется для пропитания и погребения бедных, для воспитания си!рот, для старцев… Что бы ни стоили вечери наши, выгода в том,!что мы издерживаемся во имя благочестия на неимущих, ибо мы при!носим им пользу угощением…"! Мы садимся за стол не иначе как помолившись Богу; вкушаем!столько, сколько нужно для утоления голода; пьем как приличес!твует людям, сторого соблюдающим воздержание и трезвость… бесе!дуем, зная, что Бог все слышит. По омовении рук и возжжении све!тильников, каждый вызывается на середину воспеть хвалебные песни! Богу, извлеченные из Свящ. Писания или кем-нибудь сочиненные. Ве!черя оканчивается, как и началась, молитвою". ("Апологетика" гл. 39).

Как видим, упоминание о Евхаристии отсутствует, но трудно избавится от ощущения, что перед нами какой-то очень ранний протокол Вечерни. Особенно наводит на эту мысль обряд возжения све тильников, который пройдёт через все этапы формирования Вечени.

Но, конечно, ни Вечерни, ни Утрени во II веке ещё нет. Правда, есть часы молитвенные — III, VI и IX, но это домашнее молитвенное правило, состоящее из нескольких псалмов и "Отче наш". Тем не менее, домашняя жизнь уже полна христианской обрядности.

10. ТЕРТУЛЛИАН О ХРИСТИАНСКИХ ОБРЯДАХ.

Тертуллиан в послании "К жене", выразительно описывает эти обряды, рисуя мучения христианки, бывшей замужем за язычником:!"Сможешь ли ты тайком крестить постель и свое тело или же сплю!нуть [когда попадётся]! что-нибудь нечистое? Если ты встанешь!ночью помолится, не сочтут ли тебя колдуньей? Неужели муж не за!метит,!что ты тайком съедаешь перед каждым приемом пищи? [т. е. евхаристический хлеб]…!" (гл. 5).

!"Как мало подобный муж совместим с обязанностями!христианки!.. Нужно явиться на бдение? Муж назначает в это вре!мя свидание в бане. Придет день поста? Муж именно в этот день!приглашает друзей на пир. Случится ли крестный ход? Именно в этот!день как никогда много хлопот по дому… Какой муж захочет рас!статься с ней ночью, чтобы она пошла молиться с братьями во вре!мя ночных собраний? Стерпит ли он, чтобы она проводила ночь в!праздновании Пасхи? Отпустит ли он ее со спокойной душой на тра!пезу Господню (т. е. на Евхаристическое собрание).!Допустит ли он,!чтобы она тайком ходила в темницу целовать оковы мученика? Чтобы!лобзанием приветствовала братьев… проводила время в созерцании!и молитве?" (гл.4)!.

Этому браку Тертуллиан противопоставляет брак христианский, когда!" нет опасности!присутствовать при совершении Святых Тайн,!нет нужды тайком креститься и шепотом произносить молитвы. Они!вместе поют псалмы и гимны, стараясь друг друга превзойти в вос!хвалениях Бога". (гл. 9)!.

Отметим, что хотя таинства Брака ещё нет, пресвитер Тертуллиан уже противопоставляет церковный брак нецерковному и явно не благословляет последний. По-видимому церковный брак сводился к благословлению епископа и совместному причащению, т. е. заключался в Евхаристии из которой выделяется в отдельное таинство очень поздно.

В отличии от восточных гностиков, кафолические христиане не отвергали брак, но рассматривали его очень утилитарно:!"И жену,!которую он взял по установленным у нас законам (т. е. с благословения епископа)! каждый из нас имеет только для деторождения. Как!земледелец, бросив в землю семена, больше уже не сеет… так и у!нас мерою пожелания служит деторождение. — пишет другой западный апологет конца II века. Афинагор Афинский.!-!Между нами найдешь!даже многих и мужчин и женщин, которые старятся безбрачными, на!деясь теснее соединится с Богом". ("Прошение", гл. 33). Это ещё не аскеза, но лишь непрерывная евхаристичность образа жизни, которая утоляет всякий другой голод.

12. СЕДМИЧНЫЙ И ГОДОВОЙ БОГОСЛУЖЕБНЫЕ КРУГИ.

Из приведённых свидетельств Тертуллиана видно, что даже в конце II в. седьмичный круг едва намечен тремя опорными точками: днями стояний (т. е. однодневных постов в среду и пятницу) и воскресеньем, которое полностью вытеснило иудейскую субботу. Оно является центром этого круга и рассматривается как «восьмой» день (следующий за седьмым), т. е. эсхатологически и евхаристически.

В таком же неразвитом состоянии находится и годовой круг. Хотя его пасхальный центр уже ясно намечен, но оказывается, что сама Пасха — вне календарного времени. В 196 г. 13 — й Римский папа Виктор (189–199) спорит с восточными епископами о дате Пасхи. Восток, опираясь на авторитет апостола Иоанна, настаивает на традиционной иудейской дате. Запад, изначально не связанный с иудейской традицией, предлагает (разумеется от имени ап. Петра) подвижную дату, совпадающую с воскресным днём. Эта позиция победит в истории и будет утверждена I Вселенским Собором.

Ириней Лионский, выступающий в споре Востока с Западом, как примиритель, пишет по этому поводу письмо, цитируемое Евсевием ("Церк. ист." V, 24). Судя по этому письму, Пасхальный пост ещё ограничен 1–2 днями (!"Одни думают, что нужно поститься только 1!день, другие — 2 дня, некоторые же исчисляют этот свой пост в 40!часов"). Т. е. «Великого» поста ещё нет.

В другом месте Ириней упоминает о праздновании Пятидесятницы, в которую он!" не преклонял колен" (Сочинения, М. 1871, стр.-695). Но скорее всего это ещё не оформившийся праздник, а только конец «светлого» 50 — ти дневного периода.

Другими опорными точками годового круга становятся дни памяти мучеников — прежде всего апостолов Петра и Павла. По свидетельству "Мученических актов Игнатия Богоносца":!"проведя нес!колько дней над его гробом в пении гимнов, христиане положили и!впредь воспевать жизнь и страдания его" (Asta mart. I,48). По свидетельству "Martirium Policarpi" ("Мученичества Поликар па" Смирнского) ежегодно в годовщину смерти христиане собирались на могиле мученика, служили литургию и раздавали милостыню нищим. Эти основные элементы и образовали первоначальный культ святых. Ежегодные поминовения мучеников понимались как воспоминание дня их нового рождения (в вечную жизнь). Эти празднования включали чтение актов мученичества, поминальную агапу и совершение литургии.

От III до нас дошло достаточно много литургических памятников, главные из которых: "Апостольское предание Ипполита Римско го" и "Te s tamentum" ("Завещание"). Они свидетельствуют о резком скачке в развитии богослужения, который объясняется тем, что оно стало храмовым.

1. ПОЯВЛЕНИЕ ХРАМОВОГО БОГОСЛУЖЕНИЯ.

Первые намёки на существование самостоятельных храмов относятся ещё к концу II века. Сначала христиане устраивали их в каких-то!" старых зданиях" (Евсевий), а затем, в царствование имп. Коммода (180–192) стали строить новые. Тертуллиан и Климент Александрийский (+ 215) уже упоминают о храмах в виде отдельных зданий.

При либеральном имп. Александре Севере (222–235) христиане приобрели участок земли для храма, но это место было выгодным для постройки харчевни и трактирщики начали с христианами судебный процесс. Однако, император вмешался и решил дело в пользу христиан. (А. Голубцов "Места молитвенных собраний христиан I–III вв" Сергиев Посад.1898 г. стр. 13).

Когда свт. Григорий Чудотворец прибыл в Неокесарию (а это было ок. 240 г.),! "тотчас приступил он к построению храма… Храм!этот видим доныне… Сей великий муж заложил его на самом видном!месте города" — пишет автор его жития свт. Григорий Нисский (Там же. стр. 11–12).

Очевидно, таким же «видным» был храм в тогдашней столице империи Никомедии, о разрушении которого гонителями свидетельствует Лактаций:! "На рассвете дня пришли к храму нашему воен!ные и полицейские чиновники со значительным отрядом стражи и,!разломив двери, стали жечь священные книги, все грабить и разру!шать. Галерий и Диоклетиан равнодушно смотрели на это позорище, #ибо Никомедийский храм был построен на возвышении и можно было #видеть его из дворца!. Они рассуждали между собой, предать ли сож!жению это священное здание…" (Там же, стр.13).