Внезапно услышав громкий боевой клич, Ройс оглянулся, и кровь застыла в его жилах. На гребне холма стояло еще одно шотландское войско! Он допустил роковой просчет, и его воинам придется дорого заплатить за это. Они окружены со всех сторон, и надеяться больше не на что.

На мгновение позволив себе роскошь еще раз вспомнить свою возлюбленную, Ройс снова пожалел о том, что ему больше не представится возможность что-либо исправить. «Впрочем, – подумал он, оглядывая вражеские полчища, – Господь все же дал мне последний шанс. По крайней мере мы с Бетани будем неразлучны в смерти». Но времени предаваться праздным размышлениям не было. Выскочивший из неприятельских рядов воин направил меч в сердце Ройса. Тот, успев в последний миг увернуться от удара, выхватил из-за голенища кинжал Бетани и по самую рукоятку погрузил его в обнаженное тело шотландца. Высвобождая древний клинок, Ройс подумал, что Анни вместе с ним и никогда его не покинет.

Окруженный со всех сторон врагами, Ройс увидел, как к месту сражения во главе своего клана мчится Брам Мактавиш.

– Проклятие! – выругался он, давая зарок обагрить свой меч кровью лэрда за то, что тот присоединился к врагу.

Нормандским воинам не устоять перед удвоившимся числом шотландцев. Подняв меч, Ройс издал боевой клич. Он заберет вероломного язычника с собой в ад!

Брам, рубя направо и налево, пробивался к Ройсу. Они встретились в самой гуще сечи.

Шотландец, отбил удар нормандского рыцаря.

– Я пришел к тебе на помощь, Ройс де Бельмар!

Ройс изумился, но тут Синклер со всей силы опустил на него меч, и Мактавиш, подтверждая свои слова делом, отразил этот выпад.

Спина к спине мужчины сражались, выручая друг друга. После вступления в битву людей Мактавиша соотношение сил изменилось в пользу нормандцев, и все же битва с северянами шла почти весь день, пока те наконец были сломлены и отступили.

Эта битва оказалась исторической. Не впервые шотландцы сражались с шотландцами, но на помощь нормандским воинам ни один клан еще никогда не приходил.

К вечеру воины Синклера обратились в беспорядочное бегство, и союз двух знатных родов был окончательно закреплен.

– Я был бы рад услышать от тебя, что здесь сегодня произошло, – сказал Брам Мактавиш, отирая со лба пот и грязь.

– Рассказ мой будет долгим, и вам лучше выслушать его за кубком эля, – ответил Ройс.

– Согласен, – хлопнул его по спине Брам. – А из тебя еще может получиться что-нибудь путное, рыцарь! – Он повернул коня. – Я переговорю со своими людьми, а потом мы встретимся в замке.

У Ройса сжалось сердце при мысли о том, что ему предстоит поведать Мактавишу о болезни Бетани и предательстве Мери. Сейчас далеко не лучший момент извещать шотландского лэрда о том, что одна его племянница сбежала из дома, а другая находится между жизнью и смертью.

К Ройсу приблизился нормандский воин:

– Всего на одно слово, милорд.

Рыцарь выслушал подробный доклад и принял от воина кое-какие бумаги и перстень Бетани.

К ночи с поля битвы наконец поступили хорошие вести. К тому времени, как над Нортумберлендом засияет полная луна, воины, изгнав захватчиков со своей земли, вернутся в замок с ранеными. Ги жалел лишь о том, что к радостному известию о победе не может добавить сообщение о благополучном исцелении Бетани. Молодая женщина по-прежнему находилась в том же состоянии, в котором ее оставил Ройс, уходя на бой.

Произнеся мысленно молитву, Ги отворил дверь спальни Бетани и тотчас же в ужасе застыл на пороге, увидев заплаканное лицо Майды.

– Мадам, что-нибудь случилось? – спросил он, опасаясь услышать худшее.

Громко всхлипывая и вытирая красные от слез глаза фартуком, кухарка указала дрожащим пальцем на кровать.

– Несомненно, такова была воля Господа, – с трудом выдавила она.

У Ги заныло сердце от сознания того, что сейчас ему предстоит увидеть жену брата мертвой. Но, взглянув в сторону кровати, он, словно громом пораженный, раскрыл рот от изумления.

Бетани – бледная и осунувшаяся – сидела в постели.

– Что с тобой, Ги? Ты выглядишь так, словно увидел привидение.

Ги покачал головой, переводя взгляд с Бетани на Майду.

– Дело вовсе не в том, что я не рад видеть тебя выздоровевшей, сестренка. Просто я ума не приложу, как это могло произойти.

Бетани грустно вздохнула:

– Сестра принесла мне теплого молока. Оно было таким приторно сладким, что мой желудок отказался его принимать; и, чтобы не огорчать Мери, я, когда она отвернулась, вылила молоко в горшок. Я даже не знала, что оно отравлено.

Подойдя к кровати, Ги стиснул еще дрожащие после болезни пальцы Бетани.

– Так, значит, тебе известно, что это сделала Мери?

– Да, когда яд начал оказывать действие, она мне все рассказала. Ги, я до сих пор не могу в это поверить. – Бетани часто задышала, пытаясь сдержать слезы. – Сердцем своим я не могу понять ее ненависть.

– Не стоит вспоминать о ней, миледи, – вставила Майда, по-видимому уже извещенная о случившемся.

– Теперь это уже не имеет значения. Ты поправилась. Ройс будет безумно рад!

Лицо Бетани исказила горечь:

– Будет ли? Ведь я незаконнорожденная, Ги.

Отвернувшись, она уставилась в стену. Одинокая слезинка, сорвавшись с ресницы, скатилась по ее щеке.

– Я спала, и мне приснился Ройс. Он говорил со мной. Его слова были такие нежные, такие прекрасные. – Бетани покачала головой. – Наверное, это все из-за болезни.

– Non, это тебе не почудилось; ты действительно слышала моего умирающего от любви брата. Он любит тебя, Бетани. Очень любит. Я даже не представлял себе, что такое возможно.

– Ги, ты ничего не понимаешь, – отозвалась она. – Если у Ройса и было ко мне какое-то чувство, оно тотчас же испарится, как только он узнает о моем происхождении.

Услышав в ее голосе безутешное отчаяние, Ги понял, что настал его черед действовать. Усевшись на кровать, он взял руку Бетани:

– Дорогая, ты не слушала мои наставления по поводу того, как увлечь мужчину, но воспользуешься ли ты советом, как заставить Ройса признаться в любви?

Бетани улыбнулась, однако глаза ее остались печальными. Взор ее заволокло туманом усталости и страха.

– Ги, разумно ли так шутить над Ройсом? Он ведь этого никогда не простит.

– Бетани, ты даже представить себе не можешь, на что способен мой брат, – возразил Ги. – Я уверен, в твоих интересах – и в его также – прислушаться к голосу сердца.

– И к чему это приведет? – опустила взгляд Бетани.

Ги взял ее за подбородок, заставляя взглянуть ему в глаза.

– Бетани, это освободит Ройса.

Некоторое время она молчала, не отрывая от него взгляда.

– Ну хорошо.

Уловив сдержанность в ее голосе, Ги ободряюще похлопал Бетани по руке. На самом деле сейчас он старался помочь не столько брату, сколько ей самой. Именно Бетани должна расстаться с последними сомнениями по поводу любви к ней Ройса.

– Отлично. Итак, нельзя открывать ему твое выздоровление.

Бетани ахнула. Ги, поднявшись с кровати, повернулся к Майде:

– Кому-нибудь, помимо нас двоих, известно о том, что Бетани поправилась?

– Нет, милорд. Пока продолжался бой, всем было не до того, – ответила кухарка, и лицо ее озарилось заговорщической улыбкой.

Прочтя понимание и одобрение в глазах служанки, Ги привлек ее к себе.

– Мы оставим это в тайне. – Он повернулся к Бетани. – Ройс, придя сюда, будет по-прежнему уверен в том, что ты при смерти. И тогда, дорогая сестричка, ты услышишь голос его сердца.

Внезапно дверь распахнулась, и в комнату вбежал Брет.

– Бетани! – радостно воскликнул он, до полусмерти перепугав Ги.

Мальчик бросился в обьятия сестры:

– Я люблю тебя!

– И я тебя люблю, – ответила Бетани, прижимая его к себе.

– Брет, клянусь, это будет стоить мне десяти лет жизни, – притворно схватился за сердце Ги. Он повернулся к Бетани. – Если бы на месте мальчика оказался Ройс, наш замысел провалился бы.