В нескольких ярдах от нее кучер наемной кареты высадил пассажиров. Подняв руку, Амелия отчаянно замахала ему.

Тим тихо выругался, подхватил ее под локоть и потащил вперед.

– Стой! – грозно крикнул он кучеру, уже поднявшему кнут.

Кучер обернулся и, замерев при виде Тима, испуганно кивнул. Они подбежали к карете, Тим распахнул дверцу и затолкал Амелию внутрь. Затем оглянулся на двух сопровождавших их лакеев:

– Вернитесь и найдите миссис Сент-Джон. Расскажите ей, что произошло.

Рыжий Сэм, много лет служивший Сент-Джону, коротко кивнул:

– Ладно. Будь осторожен.

Тим влез в карету, задвинув Амелию подальше в угол.

– Мне это не нравится, – сердито сказал он.

– Быстрее! – торопила она. – Можешь ругать меня хоть всю дорогу.

Он что-то проворчал и снова выругался, затем дал указания кучеру.

Наемная карета двинулась и влилась в поток экипажей.

Колокольчик еще позванивал, когда Мария резко остановилась в дверях лавочки.

Высокий, элегантно одетый джентльмен преградил ей дорогу. Рядом с ним стояла хорошенькая блондинка, одетая по последней французской моде. Мария перевела взгляд с одного на другого.

– Саймон! – ахнула Мария от удивления, узнав Куинна.

– Mhuirnin. – Он взял ее руку и поднес к губам, в голосе ясно слышалась нежность и симпатия. – Вы, как всегда, выглядите потрясающе.

Саймон Куинн стоял перед ней, вызывая восхищение и греховные мысли, как будто имел на это право. В бежевых панталонах до колен и темно-зеленом камзоле, он своей мощной фигурой привлекал взгляды всех женщин, находившихся поблизости. Он походил на простого работника, одетого в превосходно сшитую одежду, достойную самого короля.

– А я и не знала, что вы вернулись в Лондон, – мягко упрекнула Мария. – И признаюсь, я более чем обижена, что вы не сразу же нашли меня.

Француженка улыбнулась улыбкой, не коснувшейся ее холодных синих глаз. «Куинн…» Она покачала головой, и украшавшие ее яркие ленты зашевелились.

– Кажется, дурное обращение с женщинами становится чертой вашего характера.

– Тихо, – грубо перебил он.

Мария нахмурилась, она ни разу не замечала, чтобы Саймон был так резок с хорошенькими женщинами.

Снова звякнул колокольчик, Мария хотела отступить в сторону, но ее остановила чья-то рука, схватившая за плечо. Взмахнув пышными розовыми юбками, Мария резко повернулась и увидела рядом с собой встревоженного Сэма.

– Мисс Амелия увидела карету, – неосторожно начал лакей, – и побежала за ней. С ней Тим, но…

– Амелия? – Только теперь Мария заметила, что сестры нет рядом с ней. Она распахнула дверь и выбежала на заполненную людьми улицу.

– Там, – сказал Сэм, указывая на двигавшуюся по улице наемную карету.

– Она увидела Монтойю? – спросила Мария, сердце сжималось от предчувствия. Приподняв юбки, она проталкивалась сквозь толпу. Саймон и блондинка быстрым шагом шли за ней по пятам, а следом за ними, не отставая, торопились люди Сент-Джона. Вся эта процессия казалась, наверное, очень странной, но Мария об этом не думала. Ее единственной целью было догнать Амелию.

Когда стало ясно, что нет никакой надежды догнать карету пешком, Мария остановилась.

– Мне нужна карета.

– Я уже послал за ней, – заверил Сэм, остановившийся рядом с хозяйкой.

– Найди Сент-Джона и все объясни ему. – Она уже перебирала в уме, что можно сделать за несколько оставшихся часов. – Остальных людей я возьму с собой. Как только мы найдем Амелию, я кого-нибудь пришлю с указаниями.

Сэм кивнул в знак согласия.

– Черт возьми, что происходит? – спросил Саймон, сведя брови над ярко блестевшими синими глазами. Блондинка ко всей этой неразберихе проявляла весьма слабый интерес.

Мария вздохнула:

– Несколько дней назад моя сестра влюбилась в незнакомца в маске, которого встретила на балу, и сейчас гонится за ним.

Саймон настороженно напрягся, и тревога Марии возросла. Если он чувствовал опасность в создавшейся ситуации, то одного беспокойства было недостаточно.

– Это тревожит меня, – продолжала Мария, – но она непоколебима. Я пыталась разубедить ее, но она решила найти его. И Сент-Джон тоже. Я предложила помочь Амелии в ее поисках. Зная хотя бы часть дела, я могла бы каким-то образом повлиять на происходящее, но, очевидно, несколько минут назад она увидела его на улице и сейчас гонится за ним.

– Боже милостивый! – воскликнул пораженный Саймон.

– О, это восхитительно! – сказала мисс Руссо, и ее глаза оживились.

– Я поеду с вами, – заявил Саймон, махнув рукой лакею, ожидавшему его неподалеку. Лакей побежал за каретой.

– Вам не стоит вмешиваться, – вздохнув, сказала Мария, – вы сейчас заняты. Развлекайтесь.

– Вы расстроены, mhuirnin. А я, может быть, помогу. Мы направлялись куда-нибудь за город погулять. Мисс Руссо не возражает, если мы направимся в другое место.

– Нет, нисколько, – с улыбкой сказала мисс Руссо. – Я с удовольствием поеду. Глупые молодые любовники всегда так забавны.

Саймон издал настолько угрожающий звук, что Мария перестала возражать и замолчала.

Саймон много лет был ее наставником. И его помощь сейчас была бы неоценима. Какие бы отношения ни связывали его с мисс Руссо, Мария предоставляла им разобраться самим. Ей хватало и своих забот.

Прошло еще несколько минут, и блеск черной лакированной кареты возвестил о приближении кучера Сент-Джона. Мария надеялась, что им не придется ехать далеко и более тяжелой дорожной кареты не потребуется. Экипаж Саймона остановился позади ее кареты, и они поспешно пустились в погоню.

Колин с облегчением вылез из дорожной кареты – за многие часы пути от Лондона до небольшой гостиницы за Ридингом у него затекли ноги. Он на минуту остановился во дворе и оглядел залитые лунным светом окрестности. Жак вылез из кареты следом за ним, и они вошли в гостиницу, где собирались переночевать.

Внутри было сумрачно и тихо. Лишь несколько постояльцев оставались в общем зале; остальные уже спали. Колин и Жак быстро договорились с хозяином, и вскоре Колин очутился в маленькой, скудно обставленной комнате, чистенькой и удобной.

Как только он остался один, тоска тяжелым грузом опустилась на сердце. День пути отделял его от Амелии, а завтра расстояние между ними увеличится. Расстроенный развитием событий, он надеялся, что сон принесет ему короткое облегчение, но после долгих лет, в течение которых Колина не покидали мечты об Амелии, он не мог на это рассчитывать.

Он собирался задвинуть занавеси, когда дверь за спиной открылась. Схватившись за рукоятку кинжала, спрятанного под одеждой, Колин пригнулся, чтобы стать незаметнее.

– Монтойя.

При звуке мелодичного женственного голоса Амелии он так и застыл в этой позе. Он полагал, что за ним кто-то будет следить, но только не она. Теперь опасность, грозившая ему, нависла и над нею.

– Я должна была увидеть вас, – тихо сказала она. – Ваша карета там, на улице, проехала мимо меня, и я не могла допустить, чтобы вы уехали.

Только годы выучки и привычка жить своим умом сдержали его удивление, помешали ему разрушить все, открыв перед ней лицо. Он задвинул занавеси, приглушив слабый свет луны, и только тогда повернулся к ней. Если повезет, то неяркий огонь в камине позволит прятать лицо в тени, и Амелия не узнает его.

Колин совершенно не был готов к встрече с ней. Ее появление в его комнате было подобно удару, из сжавшегося горла вырвался рык властного первобытного зверя. Амелия вздрогнула от этого звука и, раскрыв губы, прерывисто задышала.

Его опущенные вдоль тела руки сжались в кулаки. Понимала ли она, что делает с ним?

Гордая и бесстрашная, в шляпе с небрежно завязанными лентами, в платье из блестящего шелка и изящных белых кружев она стояла у двери.

Скромный покрой ее платья возбуждал и разжигал в нем жгучее желание овладеть ею. Колин любил ее страстно, чувство переплеталось с оставшимися следами мальчишеского обожания, он желал ее, всем своим сердцем.