– Амелия?

Мария. Единственный человек в доме, на которого нельзя не обращать внимания.

Сонно откликнувшись, Амелия с трудом села в постели, Распахнулась дверь, и на пороге появилась сестра.

– Привет, малышка, – сказала Мария, направляясь к Амелии, ее грациозная походка давно вызывала зависть. – Прости, что разбудила тебя. Однако уже поздно. Я и так долго ждала. Жаль, но мое терпение не такое безграничное, как тебе бы хотелось.

– Мне так нравится это твое платье, – ответила Амелия, с восхищением глядя на кремовый муслин, так подходивший к оливковой коже Марии.

– Спасибо. – Мария села на выдвижной стул у окна. – Хорошо провела вечер?

Амелия вспомнила Уэра, потрясающе выглядевшего в вечернем костюме. Прошлый вечер был одним из бесконечной вереницы балов и раутов. Однако он был немного другим. Она сама была другая. Уэр был другим. Их отношения изменились, и Амелия инстинктивно чувствовала, что они никогда не станут прежними.

Он настойчиво двигался вперед, искусно маневрируя, заставляя ее видеть холодные жесткие факты. Проведя детство среди обмана и лжи, она, естественно, была благодарна ему за его искренность. Но в данном случае это лишь усиливало ее чувство вины и смущение.

– Это был приятный вечер, – ответила она.

– Гм… – Это прозвучало явно скептически. – Последнее время ты грустишь.

– И ты пришла поговорить об этом.

– Лорд Уэр вчера днем, на террасе, чуть не поцеловал тебя, однако ты не проявляла желания видеть его чаще, чем обычно. Как же я не могу спросить тебя?

Закрыв глаза, Амелия снова уронила голову на подушку.

– Если бы ты делилась со мной своими бедами, – терпеливо настаивала Мария, – может, я бы помогла. Я хочу помочь.

Открыв глаза, Амелия посмотрела на атласную подкладку балдахина и вспомнила прежние времена. Все в ее комнате было голубого цвета разных оттенков, от бледно-голубого до синего, именно такой была и ее детская спальня. Она сознательно выбрала эти цвета, чтобы лишний раз заявить о решении вернуться к тому моменту, когда их связь с сестрой была грубо разорвана. Отец украл у них целые годы, но в этой комнате Амелия чувствовала, что вернула их.

– Ничто мне не поможет, Мария. Ничего не вернешь, и ничего не переделаешь.

– А что за история с твоим поклонником в маске?

– Я больше не буду с ним встречаться.

Наступила тяжелая пауза, затем Мария сказала:

– Когда ты последний раз говорила о нем, в твоем голосе не было такой обреченности. Ты видела его во второй раз, да? Он нашел тебя?

Амелия повернулась и увидела устремленный на нее взгляд сестры.

– Я заманила его, и он рассердился на меня за это. Он хочет уехать из Лондона, хочет держаться на расстоянии, чтобы я снова не добралась до него.

– Этим он выразил заботу о твоей репутации, а тебя это расстроило. – В черных глазах Марии Амелия видела недоумение. – Почему?

Взмахнув руками, Амелия призналась:

– Потому что я не хочу, чтобы он уезжал! Я хочу узнать его, и мне страшно обидно, что мне этого не позволяют. Я расстраиваю Уэра и тебя, но я не могу отказаться от увлечения и не могу сказать, как я устала от того, что меня вечно оставляют в стороне. С меня довольно одного такого обращения. Так обращался со мной отец.

– Амелия… – Мария протянула к ней руку. – Что же такого в этом незнакомце, что тебя так притягивает к нему? Он красив? Нет… не сердись. Я только хочу понять.

Амелия вздохнула. Она почти не спала и не ела и теперь расплачивалась за это. Она не могла побороть чувство, что Монтойя ускользает от нее, что каждая напрасно потерянная минута все больше отдаляет ее от него.

– На нем опять была маска, – наконец сказала она. – Я понятия не имею, как он выглядит без маски, но мне это безразлично. Меня волнует то, как он говорит со мной, как касается меня, как целует. В его отношении ко мне чувствуется уважение, Мария. Тоска. Желание. Я не верю, что такую глубину чувств можно подделать.

Сведя брови, Мария отвернулась, погрузившись в размышления. Темные локоны беспокойно метались по ее обнаженным плечам, выдавая тревогу.

– Как он может испытывать к тебе такие чувства после нескольких минут знакомства?

– Он говорит, что я напоминаю ему его возлюбленную, которую он потерял, но у меня впечатление, что я нужна ему в действительности. – Амелия нервно перебирала пальцами край простыни. – Сначала он подошел ко мне из-за сходства с ней, но второй раз он пришел ко мне.

– Как ты можешь быть в этом уверена?

– Я ни в чем не уверена. – Амелия повернулась к двери будуара, опасаясь, что слишком многое можно понять по ее лицу.

– Потому что он уезжает. – Голос Марии смягчился. – Он сказал, почему и где будет путешествовать?

– Он сказал, что ему грозит какая-то опасность.

Смертельная опасность.

– От Сент-Джона? Или от кого-то другого?

Амелия впилась пальцами в покрывало.

– Он не имеет никакого отношения к твоему мужу. Он так сказал, и я верю ему.

– Тс-с, – остановила ее Мария, снова вставая. – Я знаю, ты расстроена, но не надо вымещать на мне свое настроение. Я хочу тебе помочь.

– Как? – усомнилась Амелия. – Ты поможешь мне найти его?

– Да.

Не в силах поверить, Амелия взглянула на сестру:

– Правда?

– Конечно. – Мария расправила плечи, верный знак ее решимости. – Люди Сент-Джона ищут его, но у нас есть преимущество. Ты единственный человек, который сумеет приблизиться к этому мужчине.

Амелия лишилась дара речи. Она не ожидала, что кто-нибудь поддержит ее желание найти Монтойю, и не могла бы выбрать для помощи более подходящего человека, чем Мария, которая ничего не боялась и имела неплохой опыт в поисках вещей, не желающих быть найденными.

– Уэр тоже ищет его.

– Бедный граф Монтойя, – сказала Мария, усаживаясь на край кровати рядом с Амелией и беря ее за руки. – Мне жаль его. Он обращает внимание на хорошенькую девушку, и из-за этого за ним начинают охотиться со всех сторон. Сент-Джон будет искать его криминальными методами. Уэр – дворянскими. Так что мы с тобой должны искать Монтойю женскими методами.

– Это как же? – недоверчиво спросила Амелия.

– Мы поедем делать покупки. Мы побываем у всех поставщиков масок и узнаем, не запомнил ли кто-то из них графа. Если он всегда скрывает свое лицо, то должен приобретать маски в большом количестве. Если нет, то, вероятно, это была недавняя покупка. Это немного, но это начало. Конечно, мы будем осторожны. Если ему грозит опасность, то, найдя его, и мы подвергнемся опасности. Ты должна довериться мне и беспрекословно слушаться. Согласна?

– Да. – Нижняя губа Амелии дрожала, и она прикусила ее, чтобы скрыть предательскую дрожь. Ее руки, которые держала сестра, сжались. – Спасибо, Мария. Я так тебе благодарна.

Мария прижала ее к себе и поцеловала в лоб.

– Я всегда буду рядом, чтобы помочь тебе, малышка. Всегда.

Это тихое заверение придало Амелии сил, и она, ухватившись за него, выскользнула из постели и начала готовиться к предстоящему дню.

По улице неторопливо двигались пешеходы, телеги и кареты. День выдался солнечный и довольно теплый, воздух, омытый коротким утренним дождем, был чист. Однако Колина не покидала тревога. Что-то в этом дне не нравилось ему.

– Вам не стоит так беспокоиться, – сказал Жак. – С ней все будет в порядке. Никто не обнаружил связи с вашим прошлым или с мисс Бенбридж.

Колин грустно улыбнулся:

– Неужели по мне так заметно?

– Oui. Когда вы думаете, что на вас никто не смотрит.

Колин смотрел в окно кареты, люди шли по своим обычным делам. Что касается его, то в этот день у него было только одно дело – уехать из Лондона. В этот момент его карета направлялась к дороге на Бристоль. Вещи погружены, расчеты за взятый внаем дом произведены.

Колин же чувствовал незавершенность.

Чувство, что он оставляет здесь свое сердце, было тяжелее, чем раньше. Осознание, что он смертен, становилось глубже с каждым днем. Жизнь коротка, и мысль, что он проведет ее без Амелии, была невыносима.