Яакко Ланкинен забеспокоился о судьбе несчастных бельчат и стал думать, как улучшить условия их жизни. Он стал выяснять, можно ли заменить лишайник каким-нибудь другим материалом, но ученые ответили, что настоящий природный лишайник-единственный подходящий материал для строительства дупла. Вот только он перевелся в лесах Финляндии. Его, конечно, можно искусственно выращивать специально для белок.

Паромщик Яакко Ланкинен вспомнил, что лишайник в больших количествах растет в Сибири. Но не везде, а лишь там, куда еще не добралась промышленность, убивающая природу. Он поехал в экспедицию за Урал и лично в этом удостоверился. Заодно он подружился с местными жителями и поведал им о своей идее закупать в больших количествах лишайник. Он пытался их заинтересовать, обещая заплатить за мох вожделенной западной валютой. В зимнее время в Сибири полным-полно праздношатающихся крестьян — почему бы не привлечь их для сбора лишайника? Но все оказалось гораздо сложнее: пришлось изобрести инструменты для сбора мха, выдержать продолжительную бумажную войну со всеми инстанциями и, наконец, раздобыть через отделение иностранной торговой комиссии разрешение на закупку мха. Потом Яакко Ланкинен возвратился в Финляндию, чтобы уладить денежный вопрос.

Ланкинен взялся за работу, договорился о спонсорстве, заключил необходимые соглашения, завязал отношения.

Наконец-то проект сдвинулся с места. В Сибири начали собирать лишайник: тысячи старушек лазили по деревьям. Пригласили и ветеранов войны в Афганистане, оставшихся без работы, — они тоже участвовали в выщипывании лишайника. Под аккомпанемент веселой болтовни росли горы мха. Добычу развешивали на высоких пряслах, потом везли на совхозную молотилку, где паковали в мешки. Тюки с лишайником отвозили на склад у Сибирской трассы. Оттуда, после проверки, тюки грузили в вагоны и отправляли на пограничный пункт Ваалимаа, где Ланкинен вместе с официальным представителем железных дорог принимал товар. Расплатившись с таможней, Ланкинен выгружал тюки и оставлял лишайник на хранение.

В ВВС Ланкинен взял в аренду вертолет средней тяжести, где установил механизмы для распыления и ворошения мха. Их для него спроектировал Государственный научно-технический центр. Паромщик стал с вертолета разбрасывать сибирский мох по всей Южной Финляндии и в Сале, там, где по данным ученых, были самые крупные поселения белок, страдающих от отсутствия необходимых материалов для строительства домов. Распылитель выдавал клочки мха нужного размера, и они плавно опускались с неба на леса. Белки, охваченные безнадежным пессимизмом, вдруг получили с небес необходимые стройматериалы и растащили их по дуплам. Проект удался на славу. В финских лесах появились тысячи новых гнезд, в которых самки вывели прелестных бельчат. Теперь у них были дома что надо, и бельчата росли здоровыми, с пушистой шерсткой.

По мнению Сорьонена, речь в его запутанной фантастической истории шла о том, как улучшились условия существования белок в Финляндии. Вместе со сказочным материалом дети получали обширные сведения о современном обществе: о законодательстве и изучении животных, Советском Союзе и торговой политике, поездах и банковском деле, вертолетах и даже картах, составленных по данным аэрофотосъемки, и т. д.

Сеппо Сорьонен предлагал рукопись нескольким издательствам, но ни в одном из них она не приглянулась.

Наутро подъехали к немецкой границе. Ууле в его первый в жизни загранпаспорт поставили первую в жизни печать. Таможня осмотрела весь автобус. Их очень удивили сухие березовые дрова — несколько вязанок из запасов Уулы. Обшарили и мешок с палаткой, даже дали понюхать собаке на предмет наркотиков. В конце концов, группа смогла продолжить свой путь. Теперь за баранкой сидел Корпела, он выбрал широкую дорогу, которая вела в Швейцарию. По Европе проехали по 45-й трассе. Корпела хорошо знал эту шестиполосную магистраль.

Между Гамбургом и Ганновером хлынул дождь как из ведра. На трассе образовался затор. Радио, настроенное на местную волну, сообщило, что на дороге произошла страшная цепная авария. Включив мигалку, Корпела свернул в сторону, к отелю «Фаллингс». Он сказал, что не хочет подвергать своих пассажиров опасности. Лучше подыскать какой-нибудь мотель и переждать грозу. Корпела устал; меняясь с Корване-ном, они проехали без остановки от северной Швеции до Германии. Да и пассажирам хотелось поспать на нормальных кроватях.

Километров через десять они въехали в городок Вальсроде. На краю города стоял мотель. Анонимные Смертники под проливным дождем побежали в укрытие. Усталые, мокрые, они заполнили документы. В мотеле едва хватило места на всю компанию.

Но как только группа заполнила гостевые карточки и собралась разойтись по номерам, во двор въехал другой автобус. Холл заполнили бритоголовые молодые люди в кожаных куртках-человек сорок. Они были совершенно пьяны и начали грубо требовать ночлега. Оказалось, что эта отвратительная толпа едет из Гамбурга, где состоялся футбольный матч местной команды и команды из родного города бритоголовых, Мюнхена. В Гамбурге они потерпели поражение и до сих пор не могли успокоиться. Весь день они потягивали пиво и теперь дошли до кондиции, так что еле держались на ногах.

Хозяева мотеля, пожилая пара, попытались объяснить им, что свободных комнат не осталось. Только что прибыла финская группа, и ей отдали последние места. Но парни никого не слушали и довольно нагло заявили, что их не радует перспектива ехать в такую погоду домой в Мюнхен. На дороге сплошные пробки. Они напомнили хозяевам, что и раньше останавливались в их мотеле. Короче говоря, они постоянные клиенты. Кроме того, они сейчас в таком состоянии, что никакие иностранцы не уведут комнаты у них из-под носа. Они ведь не кто-нибудь, а немцы, и немцы из Западной Германии (Западная Германия у финнов пользовалась большим авторитетом.).

Хозяин и сам хорошо помнил эту шайку. После них всегда оставалась грязь, поломанные вещи. Но теперь это не имело значения: свободных комнат нет.

«Футболисты» стали таскать из автобуса свои вещи. Часть осталась в холле допивать свое баночное пиво. Холл наполнился возбужденным гулом. Вновь прибывшие начали нагло оттеснять финских самоубийц от стойки портье. Уула Лисманки этого вынести не мог. Он набросился на ближайших нахалов и заорал:

— Sprehen das saami? Ahtung! Ausfart![16]

Получив за эти слова мощный удар в пах, оленевод шлепнулся на пол. К нему на помощь бросились сухопутный капитан Хейкинен и фельдфебель в отставке Корванен. Полковник Кемпайнен попросил хозяина вызвать полицию. Он ясно дал понять, что его группа уезжать не собирается. Они без остановки ехали сюда из северной части Скандинавии, устали и хотят провести эту ночь в полном покое. А воинственных нахалов нужно выдворить отсюда за драку в общественном месте.

Хозяин позвонил в Вальсроденскую полицию. Там ему сказали, что полицейских прислать не могут: все выехали по тревоге на трассу разбираться с аварией, которая там произошла. Оставалось самим как-то разруливать ситуацию. Полковник решительно заявил, что добровольно его группа здания не покинет. Футбольные хулиганы вошли в раж. Они вышвырнули вещи финнов на улицу, под проливной дождь, а потом стали выпихивать и самих финских самоубийц. В дело пошли кулаки, опрокинули какой-то стол, послышался звон разбившегося стакана. Женщины выбежали на улицу. Кто-то в кожанке схватил проректора Пууса-ри за волосы и дал ей пинок под зад.

Полковник со своим отрядом организованно отступал. Женщин отвели в безопасное место, в заднюю часть мотеля, где находились склад и какие-то подсобные помещения. Корпела подъехал туда на автобусе. Провели короткое совещание и решили, что Анонимные Смертники подверглись агрессивному нападению. Их честь и достоинство в опасности. Полковник объявил военное положение. Началась спешная подготовка к войне. Мужчин вооружили сухими дровами. Полковник призывал нещадно бить врага: