– Я знаю, что так оно и есть, – не стал спорить Дисисто.
– Итак, – продолжала Рош, – я могу рассчитывать, что ты не станешь нам мешать – по крайней мере до тех пор, пока мы не попытаемся провести переговоры?
Дисисто снова вздохнул.
– Ладно, – ответил он. – Если это поможет мирно решить проблему, я попробую.
– Хорошо. Потому что ты войдешь в состав десанта, и я не хочу тащить тебя за собой, как мешок с камнями. – Рош улыбнулась, довольная, что ей наконец удалось договориться с ним. – А теперь, если не возражаешь, я попытаюсь превратить шайку сборщиков в боевую единицу.
Дисисто откинулся на спинку кресла, и у него на лице появилась улыбка, но, прежде чем он успел ей ответить, в имплантатах Рош сработал сигнал тревоги. Она сразу поняла, что включились коммуникационные системы.
Она повернулась к панели управления, чтобы изучить показания приборов. Импульс был похож на тот, который она засекла перед разговором с Дисисто, только теперь он был входящим. Ответ от основной части Ящика?
Дисисто что-то сказал относительно Мавалина, но она его уже не слушала.
– Ящик, что, черт подери, ты затеял?
– Морган, – заговорил он, игнорируя вопрос. – Я обнаружил мощный выброс нейтрино из Хинтубета.
Она бросила взгляд на приборы. Так и есть – они зафиксировали мощный пик излучения, который постепенно понижался. Тут же последовал новый выброс – только теперь пик оказался еще более высоким.
– Это опасно?
– Это может повлиять на некоторые виды связи, но не более того. Меня беспокоит источник выброса.
– Хинтубет? Я не понимаю... – Рош замолчала. – Рукавица? Ты не думаешь?..
Еще один пик, самый мощный, зафиксировали датчики нейтрино.
– Некоторое время назад мы перехватили сигнал, направленный на солнце. Тогда я решил, что это обычный сигнал настройки оболочки звезды. Теперь же, судя по резко изменившемуся поведению солнца, я делаю прямо противоположное предположение.
Тон голоса Ящика подвел Рош к аналогичному выводу.
– Они его уничтожают, не так ли?
– Мне так кажется. Отдав приказ находящейся на орбите внутри хромосферы флотилии реакторов множителей кварков сбросить весь запас странной материи на звезду, они могут вызвать гибель солнечной оболочки.
– Как скоро, Ящик?
– Это зависит от скорости цепной реакции. Она может пойти водопадом, вызвав катастрофический коллапс в течение нескольких часов, или ее задержат силы, находящиеся внутри...
– Сколько времени у нас есть, по твоим оценкам?
– Если принять во внимание равномерное возникновение пиков, в нашем распоряжении осталось около шестидесяти часов.
Шестьдесят часов? Рош погрузилась в размышления. Всего три дня на то, чтобы доставить сборщиков к «Четвертому Галину», преодолев расстояние около миллиарда километров, ворваться на станцию, освободить Майи и Кейна, выяснить, что известно Руфо, и покинуть станцию. Причем они должны успеть выбраться из системы до того, как оболочка взорвется...
– Рош? – позвал ее Дисисто. Она лишь раздраженно махнула рукой, чтобы он помолчал.
– А как насчет «Себетту»? – спросила Рош у Ящика.
– Наверное, он уже в пути.
– И если Руфо направляется на встречу с ним, нам необходимо его найти, выровнять скорости – причем сделать это так, чтобы нас не заметили... Действительно, нельзя терять ни минуты.
– Пожалуй, я не стану с тобой спорить.
Она решила не обращать внимания на нахальство Ящика и быстро проговорила в микрофон на панели:
– Аудитор Бирн, ваши люди должны быть готовы через два часа. Повторяю: два часа.
– Я вас слышу. – Ответ Бирн последовал без малейшей задержки. – Почему вдруг такая спешка?
– Мне удалось выяснить, что взрыв оболочки солнца может произойти значительно раньше, – ответила Рош. – У нас осталось всего три дня, чтобы закончить все дела и унести отсюда ноги.
– А это возможно?
– Мы попытаемся, – сказала Рош. – Большего я обещать не могу...
ЧАСТЬ IV
«СЕБЕТТУ»
ИНТЕРЛЮДИЯ
Он проснулся, охваченный паникой: кто-то говорил с ним!
Сначала он подумал, что это кто-то из слуг Жилища теней. Но голос был холодным и скользким, острым, словно игла шприца, и гибким, как проволока. Он миновал все защитные рубежи и пронзил мозг, точно рыболовный крючок.
Он пытался разыскать базисную точку. А когда его постигла неудача – нашел лишь пустоту, – он вспомнил, где находится.
Мерзость!
– Ты меня слышишь?
Он отчаянно пытался думать. Когда он заснул? Как мог позволить себе стать таким уязвимым?
ПОМОГИТЕ
Он почувствовал, как техник поднял голову, услышав голос, идущий от мониторов.
– Мне казалось, ты потерял сознание после моего удара.
Неблагодарный мерзавец. Разве ты не хочешь отдохнуть?
ПОМОГИТЕ
МНЕ
– Что-то не так?
МЕРЗОСТЬ
– Что?
ЗДЕСЬ
– О чем, черт побери, ты говоришь? Тут нет никого, кроме меня и тебя.
Он сдался, вновь побежденный пространственными координатами. К тому же голос исчез, растворился в темных провалах, словно дурной сон. Может быть, ему привиделось...
– Кто-нибудь меня слышит?
Его туловище скорчилось от ужаса, а орган эпсенса вертелся в задней части черепа, точно электрический угорь в грозу.
Каждая клеточка тела содрогалась от внутренних прикосновений чудовищного голоса. Где-то прозвучал сигнал тревоги, он ощутил его чувствами техника. Что это значит? Страх за его благополучие? Или техник боится, что он попытается сбежать? Он не знал ответа. Возможно, верно и то, и другое.
– Я чувствую что-то – я чувствую тебя! Кто ты? Где я?
УБЕЙ
– Кого убить? К кому ты обращаешься?
ЕЕ
– Подожди. Изображение проясняется. Теперь я вижу тебя лучше. Ты тот, кто поглощает все мысли в системе!
ПОМОГИТЕ
– Кто ты? Олмахой? Что означает «ирикейи»?
Я
– Имена... Жестокая и ее слуга... Загадка и Сияющий...
Голос смолк. Он ждал затаив дыхание, не смея поверить, что удалось так легко от него избавиться.
– Мерзость? Проклятие! Кто ты есть, чтобы меня судить?
Щупальца с острыми кончиками окружили его разум. Он расслабился. Если нападение будет таким, он в безопасности.
Щупальца соскользнули, не сумев ни за что уцепиться.
– Я не могу – как тебе удается?
Глубоко внутри себя он создал место, в котором имел возможность размышлять, убежище, где даже она не могла его достать. Слуга Жестокой недооценил ее угрозу, а он не умел его предупредить. Его затопил страх. Мерзость не могла причинить боль непосредственно, но ей все еще по силам ему навредить.
Укус смерти для него ничуть не хуже, чем необходимость кому-нибудь принадлежать. Более того, собственная смерть могла прийти как облегчение, если бы подарила свободу.
И все же надежда еще оставалась. Она всего лишь ребенок. Без взрослого ведущего разума ее талант пропадает зря.
Если повезет, она никогда не узнает, на что способна, – во всяком случае, до тех пор, пока он не запрячет эту мысль как можно глубже, куда не доберется ее любопытный разум.
Он не представлял, что делать дальше', но понимал: ему ничего не достичь, если он и дальше станет прятаться в своем убежище. Рано или поздно ему придется выйти, чтобы выполнить приказ слуги Жестокой. Иначе Мерзость будет предпринимать все новые и новые попытки прорваться...
– Чего ты боишься? Я действительно не хочу причинить тебе боль. Просто перестань искать возможности меня убить, ладно?
«Интересно, почему я должен заключать сделки с такими, как она?» – подумал он.
– Потому что я могу оказаться тебе полезной. Ты и сам здесь в ловушке. Они тебя используют. Мы можем помочь друг другу спастись.
Но ему некуда бежать.
– На «Ане Верейн» есть работающий гипердрайв. Мы можем улететь в любой момент.
Так почему же она все еще здесь?
– Потому что мы не закончили то, ради чего сюда прибыли. Вот, послушай.