– Как ты, моя бедная девочка? – спросил он, взволнованно осматривая ее с головы до ног. – Этот подонок сильно тебя напугал? Как такое вообще могло случиться?! Почему ты была столь неосторожной?

Порывисто притянув ее к себе, он осыпал ее лицо быстрыми поцелуями, а затем крепко прижал к своей груди. Его сердце так сильно колотилось, будто стремилось вырваться наружу.

– Я не была неосторожной, Ред, – улыбнувшись в ответ на его вопрошающий взгляд, объяснила Виктория. – Просто эти каторжники остановились слишком близко от меня. Я хотела убежать, но этот рыжий Саймон так неожиданно прыгнул вперед, что я не успела увернуться.

– Постарайся забыть об этом. – Ред успокаивающе гладил ее плечи. – Такого больше не повторится. Это случилось из-за моей оплошности – я не должен был оставлять тебя одну в незнакомой обстановке.

Окончательно успокоившись, Виктория вспомнила сцену с комендантом порта и не смогла удержаться от побуждения уязвить Реда.

– Кстати, – заметила она, ехидно сощурив глаза, – я неприятно удивлена твоим поведением. Я не ожидала, что ты так снисходительно отнесешься к обидчику твоей так называемой «жены»! Мог бы хотя бы пару раз врезать по его мерзкой физиономии!

Шарп бросил на нее укоризненный взгляд.

– Неужели ты не понимаешь, что я не мог избить его при всех? – проговорил он с чуть заметным раздражением. – Эта партия каторжников была отправлена в колонии, чтобы работать на рудниках, в том числе и на моих. С каким настроем они приступили бы к работе, если бы одного из их товарищей отделали, словно котлету, в день приезда. Любого можно заставить работать с помощью угроз, но пользы от такого работника будет мало.

– И ты решил играть роль гуманного хозяина?

Ред медленно убрал руку с ее талии.

– Я заключил договор с английскими властями о том, что тем каторжникам, которые будут работать добросовестно, сократят сроки наказания, – сухо пояснил он. – И сами каторжники уже знают об этом. Поэтому я и не хотел запугивать их с самого начала.

– И все-таки ты должен был наказать этого мерзкого Саймона за его поступок! – упрямо повторила Виктория, хотя в душе совсем так не считала. – И то, что ты не сделал этого, говорит о том, как мало ты меня ценишь и уважаешь!

Метнув на нее гневный взгляд, Ред досадливо стукнул кулаком по сиденью экипажа.

– Или ты нарочно говоришь мне все это, или ты просто глупа! – раздраженно воскликнул он.

Виктория испуганно вжалась в угол и притихла. Она уже жалела о своих язвительных словах, но было поздно: Ред нахмурился и замкнулся в себе. Их хрупкий мир вновь оказался разрушен. Исправить положение было возможно, только извинившись перед ним, но как раз этого Виктория и не могла сделать. Оставалось лишь напустить на себя притворное безразличие и делать вид, что ее вовсе не тяготит эта новая размолвка.

Гостиница, в которой Шарп снял номер, представляла собой двухэтажное строение в колониальном стиле, с розовыми стенами и длинными балконами, увитыми зеленью с экзотическими цветами. В просторном холле сновало множество слуг самых различных оттенков кожи – от светло-коричневого до шоколадного. Не успели Виктория с Редом войти в стеклянные двери, как к ним тут же бросился хозяин гостиницы, рассыпаясь в любезностях. Не прекращая льстивые речи, он проводил их до самого номера на втором этаже, в котором уже все было готово к приезду постояльцев.

Пока горничные распаковывали сундуки, Виктория с интересом рассматривала апартаменты. Первая комната представляла собой просторную светлую гостиную с вычурной мебелью, обитой бледно-зеленой тканью. К ней примыкала меньшая по размеру спальня. В этой комнате стены и кресла были задрапированы светло-желтым шелком. В центре находилась огромная кровать с резными деревянными столбиками, а над ней – роскошный золотисто-желтый балдахин, сделанный в виде своеобразного шатра. Подойдя поближе, Виктория внимательно оглядела эту замысловатую конструкцию и тут же почувствовала, как ее щеки загорелись от смущения. С внутренней стороны балдахина было укреплено большое круглое зеркало, в котором как на ладони отражалась вся кровать.

– Какое бесстыдство, – возмутилась девушка, пытаясь скрыть свое замешательство за ворчливым тоном. – И это называется «гостиница для состоятельных постояльцев»! Подобный интерьер годится разве что для борделя, а не для гостиницы, в которой останавливаются порядочные люди.

– А по-моему, весьма неплохая идея, – поддразнил ее Ред. – Когда у нас будет собственный дом, обязательно закажу такое великолепное ложе для нашей спальни.

Завтрак им подали прямо в номер. Он состоял из фруктового сока, говяжьего жаркого и какого-то замысловатого блюда, в котором чувствовались фасоль, сладкий перец и томаты. Все это было изрядно приправлено острым соусом, но Виктория так проголодалась, что с удовольствием съела все, что было подано. Сразу после трапезы Шарп извинился перед ней и поспешил на пристань, предоставив Викторию самой себе и заботам темнокожих служанок.

Не дожидаясь приказаний, горничные принесли в номер просторную медную ванну и наполнили ее водой. Потом одна из них капнула в воду несколько капель ароматного масла, и по комнате поплыл одурманивающий запах жасмина. Раздевшись, Виктория отослала прислугу и с наслаждением погрузилась в душистую воду. Ее тут же охватило блаженное, расслабленное состояние, однако сознание оставалось на удивление ясным.

Казалось, все ее чувства внезапно обострились.

Взгляд девушки скользнул в сторону кровати, и она почти физически ощутила, как Ред ласкает ее на этом ложе любви, а его стройное тело заманчиво отражается в зеркальном круге. Ей вдруг так сильно захотелось, чтобы он оказался рядом, что ее захватила волна желания. Однако рассудком она понимала, что это едва ли возможно – ведь Ред ни разу не занимался с ней любовью с того дня, когда он лишил ее невинности. Достанет ли у него терпения и дальше отказывать себе в удовлетворении столь насущной потребности? Чуть подумав, Виктория решила, что не станет противиться, если он попросит ее о близости. Но тут же сказала себе, что это должно выглядеть не иначе, как вынужденной уступкой.

Ожидания Виктории не оправдались. Ближе к вечеру Шарп прислал записку, где сообщал, что дела заставляют его заночевать на бригантине. Прогулявшись перед сном по гостиничному садику, Виктория вернулась в номер и легла в постель, намереваясь хорошенько выспаться в нормальных условиях. Но заснуть она смогла только с рассветом, измучавшись от непонятного томления и тщетно пытаясь убедить себя, что ее вовсе не тревожит отсутствие Реда.

Шарп вернулся в гостиницу только во второй половине следующего дня. И сразу ошарашил Викторию неожиданным известием:

– Мы приглашены на ужин к губернатору Гвианы. Пожалуйста, поторопись со сборами. Прием начнется уже через два часа.

– Мог бы и пораньше предупредить! – недовольно заметила Виктория. И тут же досадливо прикусила язык, заметив лукавый взгляд Реда.

«Это какое-то наваждение, – сказала она себе. – Как случилось, что я стала подыгрывать ему?»

– Если ты вообразил, что я со всем смирилась, то глубоко ошибаешься, – раздраженно процедила она. – Я соглашаюсь играть роль твоей жены только потому, что пока у меня нет другого выхода. Но, можешь не сомневаться – как только он появится, я тут же воспользуюсь им!

– Ничуть в этом не сомневаюсь, – сдержанно промолвил Ред.

Он снова куда-то ушел, а Виктория отправилась в спальню и начала перебирать свои наряды. Оказалось, что у нее только три новых платья, которые она еще ни разу не надевала. Все они были очень нарядными и ослепительно яркими, и совершенно не подходили для молоденьких дебютанток. Виктория собиралась надевать их после свадьбы, но теперь это было уже не важно.

Разложив наряды на кровати, Виктория в задумчивости осмотрела их. Платье из зеленого бархата она отвергла сразу – оно было слишком похоже на то, что она надевала в тот памятный вечер в театре, и могло вызвать у Реда неуместные ассоциации. Ярко-алое шелковое платье выглядело слишком вызывающе для первого появления в джорджтаунском обществе. Оставалось лишь дорогое платье из темно-синего шифона, усыпанное серебристыми блестками. К тому же под него имелся и подходящий головной убор наподобие восточного тюрбана с белыми страусовыми перьями.