Литмир - Электронная Библиотека

После того как Джош дочиста вылизал все тарелки и ушел кататься с горки на чайном подносе, Дэвид принес другой поднос – с кофе, еще теплыми булочками, которые выпекла Клер, и клубничным вареньем.

После этого они забрались под лоскутное одеяло и долго, неторопливо занимались любовью. В это утро Клер разнежилась; ей было особенно хорошо и уютно с Дэвидом – вот так лежать бы и лежать, не открывая глаз и чувствуя его рядом. Но временами дремота вдруг слетала с нее, и она ощущала себя полной энергии, красивой, счастливой, готовой хоть горы своротить.

– Как жаль, что не все мужчины такие, как ты, – шепнула она на ухо Дэвиду. – Ты получаешь от физической близости и ласк такое же удовольствие, как женщина. Как бы мне хотелось, чтобы все мужчины получали удовольствие от всего своего тела, а не только от одного его маленького, вихляющегося туда-сюда кусочка.

– Я всегда считал, что самый важный половой орган находится между ушами, – ответил Дэвид, целуя ее.

Глава 21

Четверг, 29 февраля 1968 года

В последний день февраля загорелая, посвежевшая Шушу спускалась по трапу самолета в лондонском аэропорту. На ней был потрясающий белый брючный костюм от Капри (прощальный подарок Берты), и она чувствовала себя бодрой и энергичной.

К ее удивлению, у трапа ее ждала девушка из наземной службы, которая тут же отвела ее в зал для особо важных персон. Когда они вошли, навстречу поднялся Адам.

– Что-нибудь… с Элинор? – с трудом выговорила Шушу, бледнея.

Адам коротко, в осторожных выражениях рассказал ей, что произошло в ее отсутствие.

Шушу выпрыгнула из автомобиля едва ли не прежде, чем он, прошуршав шинами по гравию, остановился посреди подъездного двора. День для конца февраля стоял необычно солнечный, и веселые медсестры в ярко-красных накидках неторопливо прогуливали пациентов, под руку или в креслах-каталках, по дорожкам сада.

Одна из сестер, катившая перед собой кресло, пошла к ним навстречу, и потрясенная Шушу вдруг поняла, что закутанная, точно запеленатая в кокон, неподвижная фигура в нем – Элинор. Она выглядела маленькой и хрупкой, глаза пустые, отсутствующий взгляд, как будто она только что проснулась и еще не поняла, где находится.

– Привет, Нелл, – сказала Шушу. Элинор не подняла глаз.

Шушу молча слушала нескончаемое щебетание медсестры:

– Мы отлично провели утро, не правда ли, миссис О'Дэйр?.. Мы смотрели на птичек – как они купаются, и угощали их крошками, да?.. Наклонитесь-ка немножко вперед, дорогая, – ваша подушка опять сбилась. Вот так… так ведь лучше, правда?.. Потом мы покушали и, как всегда, немножко поспорили насчет нашего тихого часа. А потом мы послушали прекрасный концерт по радио, не правда ли?

Медленно подняв веки, Элинор взглянула вверх, и глаза ее обрели некое подобие выражения. В душе Шушу встрепенулась надежда.

– Похоже, ты одета не совсем по погоде, Нелл, – сказала она. – Но не беспокойся, я мигом докачу тебя до твоей комнаты.

В чересчур натопленной спальне Элинор, уложив подругу в постель, Шушу принялась изучать температурный лист и список назначений, висевшие на спинке кровати. Она нахмурилась, увидев, что в списке фигурирует пять разных препаратов успокоительного и снотворного действия: понятно, почему Нелл перестала соображать, что к чему. Припомнив ее обычно вспыльчивый характер, Шушу усмотрела в этом еще одну искорку надежды, но тут же подумала: если они так и будут обращаться с Нелл, как с ненормальной, в конце концов она и вправду сойдет с ума.

Снова вчитываясь в список назначений, она было начала говорить что-то Элинор, но осеклась, вспомнив, что в спальне находится и Адам.

Шушу обернулась к нему:

– Я привезла подарок Элинор. Он в машине, среди ручного багажа. Ты не мог бы принести его? Знаешь, такая красная коробка. – И, снова повернувшись к Элинор, произнесла громко и медленно, как говорят, обращаясь к глухим: – Я привезла тебе сюрприз, Нелл.

Как только дверь закрылась за Адамом, она спросила шепотом:

– Что они сделали с тобой, родная моя? Элинор, бессильно лежавшая среди подушек, медленно покачала головой, но не произнесла ни слова.

– Завтра я приду опять, – торопливо продолжала Шушу. – Просто заявлюсь безо всякого предупреждения. До тех пор не пей никаких таблеток. Ты слышишь меня, Нелл? – Склонившись над подругой, она тряхнула ее за плечи. – Не глотай ни одной чертовой таблетки! Спрячь их под язык и сделай честные глаза, поняла? А потом потихоньку выплюнь в носовой платок и спрячь его под подушку.

Дверь снова открылась, и вошел Адам.

– А мы тут поправляем подушки, – как ни в чем не бывало сказала Шушу, тыча в них кулаком.

Выходя из спальни вместе с Адамом, она обернулась. Элинор лежала безмолвная и неподвижная, глядя в потолок.

Подарок, что привезла Шушу, – перламутровая шкатулка – остался одиноко лежать на столике перед кроватью, и даже в тусклом полуденном свете ее поверхность озарялась яркими лучами.

Когда взятый напрокат лимузин, заурчав мотором, снова повез их в аэропорт Хитроу, Шушу спросила:

– Почему ты не сообщил мне, что с Нелл худо? На „Стелла Поларис" ведь был этот, как его… радиотелефон.

– Ваше присутствие, Шушу, ничего бы не изменило: вы ничем не смогли бы ей помочь. Поэтому было решено не портить вам отдых, – объяснил Адам. Шушу обратила внимание на слова „было решено": он не уточнил, кем именно. А Адам печально добавил: – До сих пор еще не ясно, оправится ли Элинор когда-нибудь настолько, чтобы обходиться без постоянного надзора медсестры.

– Ну уж в этом-то деле я понимаю чуточку больше, чем все эти австралийские девицы! – презрительно фыркнула Шушу.

И тут Адам спокойно сообщил ей, что она освобождена от своих прежних обязанностей.

Побледневшая Шушу слушала его молча, сжав губы, не веря своим ушам. Ее еще никогда в жизни никто ниоткуда не выгонял! Даже после того как ее застали с Джинджером Хигби в той разрушенной церкви, начальница женского персонала, обслуживавшего санитарные машины, хоть и была порядочной стервой, все-таки не выгнала ее.

Наконец она спросила:

– Элинор знает об этом?

– Разумеется, нет, – ответил Адам. – Вы же видели, она не в том состоянии, чтобы с ней можно было обсуждать какие бы то ни было дела. Но члены Правления рассмотрели данный вопрос со всей возможной тщательностью.

– Эти твои члены Правления сидят где-то у черта на рогах, на каких-то там Бермудах! Что они могут знать о Нелл? – вспылила Шушу. – А я ее знаю, и, кстати, получше, чем ты, мальчишка!

– Разумеется, разумеется, – подтвердил Адам. – Но дело в том, что это мнение врачей и консультантов Элинор: они предчувствуют, что вы больше ей не понадобитесь. Мне кажется, я достаточно ясно выражаюсь.

Потрясенная, все еще не веря, Шушу не могла больше выговорить ни слова. Но, молча сидя в несущемся вперед лимузине, она припомнила многое… Как они с Нелл, удрученной и подавленной какой-нибудь очередной скотской выходкой Билли, и с маленьким Эдвардом ходили в кафе выпить чашку чаю, а еще более того – просто немного развеяться; как они вместе, по камушку, по щепочке, приводили в жилое состояние Старлингс – это после войны-то, когда негде было раздобыть ни доски, ни кирпича, будь ты хоть членом королевской фамилии; как она утешала и подбадривала Нелл, когда ее внучки одна за другой покидали ее.

И вот теперь ее выгоняют! И, что хуже всего, она даже не может сказать об этом Элинор.

Мало-помалу Шушу удалось взять себя в руки настолько, чтобы спокойно задать вопрос:

– Девочкам известно об этом?

– Они сами просили меня сообщить вам, – солгал Адам. – Нам всем приходится считаться с фактом, что в жизни Элинор произошла внезапная перемена и что состояние ее, возможно, будет постоянно ухудшаться.

– И что – они не были против моего ухода? – с болью в голосе спросила Шушу.

28
{"b":"104120","o":1}