– Я взяла его напрокат. – (Девушки захихикали).

– Когда ты возвращаешься в Голландию, Трикси? – спросил кто-то, пытаясь сменить тему.

После чая они шумно удалились. Прощаясь, Джилл спросила:

– Ты поедешь с профессором в Вену, правда? Он же не захочет оставить тебя одну?

Вечером Трикси рассказала мужу о том, что заходили ее подруги, а после добавила:

– Джилл сказала, что ты собираешься в Вену; когда это будет?

– Где-то в конце января – там будет международная конференция.

– А я – ну, ты возьмешь меня с собой?

Он мягко проговорил:

– Учитывая обстоятельства, я думаю, тебе приятней будет остаться с моей семьей в Шаакслоте.

– Какие обстоятельства?

– Дорогая Беатрис, может, мы не будем в это углубляться?

К сожалению, в этот момент вошла Глэдис и сообщила, что обед готов. За едой Трикси уже не могла вернуться к начатому разговору.

После кофе профессор направился в свой кабинет.

– Ты еще не закончил свою книгу? – сердито спросила Трикси, заставив его обернуться.

Он ответил так небрежно, что она рассердилась еще больше.

– Скоро закончу. А потом решим, что дальше.

– Что ты имеешь в виду? – начала она, но его и след простыл.

– Вернусь к чаю, – сказал он ей на следующий день за завтраком. – На Рождество я собираюсь в Тимоти, но на святки весь день буду дома.

Испорченное настроение девушки мгновенно сменилось радостным возбуждением.

– Как здорово! И что мы будем делать? Он сгреб свои письма, собираясь уходить.

– Может, поедем к морю и пообедаем в портовой гостинице? А на вечер я заказал столик в «Рице». Как ты на это смотришь?

Ее маленькое личико засияло.

– О, Крийн, это замечательно! Ты вернешься к чаю?

– Да. Хочешь пойти на Всенощную?

– Да, очень. – Она улыбнулась во весь рот. – Какое прекрасное у нас будет Рождество!

Он не ответил на ее восклицание, лишь молча коснулся ее плеча и вышел из комнаты. В предыдущий вечер они оба немного погорячились, но теперь уже все позади, решила Трикси.

Они попили чаю у камина, потом вместе поужинали, после чего он принялся просматривать бумаги, а она вышивала и краем глаза посматривала в телевизор. Прямо как пожилые супруги, умиленно подумала Трикси и, сама того не заметив, вздохнула, что не укрылось от чуткого профессорского уха.

Они пошли в ту самую церковь, где не так давно венчались; Трикси не знала, куда он ее отвезет, однако, очутившись там, нисколько не удивилась. Он остановил машину в тихом переулке, и они органично влились в поток людей, входящих в церковь.

Вернувшись домой, они пожелали друг другу спокойной ночи. Уже перевалило за полночь, и поэтому он поздравил ее с Рождеством, наклонился и поцеловал в щеку.

– И я поздравляю тебя, Крийн, – прошептала она и, даже не взглянув на него, взбежала по лестнице. О, как она желала вернуться, остаться с ним, но…

Когда наутро Трикси спустилась к завтраку, возле своей тарелки она увидела несколько свертков с подарками. Не распечатывая их, она протянула ему свой подарок и стала с беспокойством следить, как он разрывает обертку.

– О, да тут такая нужная вещь! – воскликнул Крийн, и ее сердце радостно забилось.

– Я так рада, мне было ужасно трудно найти тебе подарок… – Только сейчас ее сияющие глаза переметнулись на лежащие перед ней подарки. – Интересно, от кого это все?

– Открой и посмотри.

Миес подарила ей пару вязаных перчаток, а в пакете Глэдис были тончайшие носовые платки. Свекровь передала для нее круглую золотую брошку с бирюзой. Последний же подарок прятался в длинной узкой коробочке из темно-красного бархата. Это было золотое ожерелье, инкрустированное золотыми же листьями с сапфировыми цветами. Посередине сверкала крупная жемчужина.

– О, Боже мой, – выдохнула Трикси. – Это от тебя, Крийн? Оно так прекрасно… – Она осторожно дотронулась до ожерелья. – Я никогда не предполагала… Оно… оно… – Трикси едва сдерживала подступившие рыдания.

– Оно очень подойдет тебе, Беатрис, – закончил за нее Крийн. – Я рад, что подарок тебе понравился.

Она улыбнулась дрожащими губами:

– Я надену это в «Риц».

Днем они собрались в больницу – Крийну нужно было взрезать рождественского гуся и обойти с поздравлениями палаты. Пока он разговаривал с пациентами и обменивался вежливыми приветствиями с медсестрами, Трикси болтала со своими подружками. В одной из палат он взял ее за руку прямо при сестре-монахине Снелл, и Трикси охватила мстительная радость. Она была в том же платье, в каком выходила замуж, и Снелл, скосив глаза, с презрением оглядывала каждую складку на юбке.

А как приятно было снова очутиться дома! Они почаевничали, а потом и пообедали – рождественский обед был восхитителен. Какой замечательный день, подумала Трикси вечером, забравшись под одеяло. Полежав немного, она снова вылезла из постели, чтобы еще раз взглянуть на ожерелье. Какая красота! Ее до краев переполняло счастье. А вот если бы оно было подарено еще и с любовью, размечталась Трикси…

Ну и пусть профессор не любит ее, зато отношения у них прекрасные. Святки удались на славу. Они добрались до Восточного побережья, прогулялись по тем самым местам, куда как-то уже наведывались, и съели ланч в портовой гостинице, а вечером отлично поужинали и потанцевали в «Рице». Трикси так и таяла от счастья.

И лишь позже, вспоминая события прошедшего дня, она вдруг подумала, что они никогда не говорят о своем браке. Если Крийн отвлекался на время от своей медицины, он вел так называемую «светскую беседу», и так день за днем… Точно так он мог вести себя и со случайной знакомой, и с дальней родственницей, и даже с пациенткой.

На следующий день после святок никаких планов у них не было. Профессор последний раз съездил в Тимоти, принял последнего частного пациента; теперь до конца февраля ему незачем оставаться в Англии. Видимо, день будет свободным, подумала Трикси, выбираясь из постели. Вещи можно собрать за полчаса, еще надо бы поболтать с Миес, а потом – потом можно будет снова куда-нибудь съездить… Так или иначе, весь день они будут вместе – она и Крийн. Она спустилась к завтраку, предвкушая что-то интересное.

За завтраком Крийн спросил:

– Я говорил тебе, что сегодня к нам кое-кто зайдет на кофе?

Дрогнувшей рукой Трикси поставила чашку на стол.

– Нет, не говорил. Кто же это будет?

– Мои коллеги из Тимоти; хотят пожелать нам счастливого путешествия.

– Понимаю. К чаю тоже надо ожидать гостей?

– Вполне возможно…

– Ладно, скажу об этом Миес. Но мы теперь никуда не можем отлучиться.

Он вдруг пристально посмотрел на нее.

– А ты бы хотела?

– Не так уж это обязательно, у меня еще достаточно дел до отъезда.

После завтрака она пошла искать Миес, чтобы попросить ее приготовить кофе и бисквиты для гостей, а потом пустилась в объяснения о том, как управлять домом, пока их не будет. Профессор каждый месяц выписывал Миес чек на домашние расходы.

– Денег больше чем достаточно, – сказала Миес на своем ломаном английском. – Но давайте я буду теперь посылать квитанции вам? Не будем беспокоить профессора по мелочам.

– Хорошая мысль, Миес, а если вам вдруг что-нибудь понадобится, сообщите мне. Его действительно не стоит беспокоить.

Она прошла в свою комнату, поправила прическу, чуть подмазала губы и надела голубую блузку и такого же цвета юбку – как раз для утреннего кофе. Дополнила наряд золотой цепочкой – чтобы выглядеть празднично, – и спустилась в гостиную.

И как раз вовремя. Казалось, все коллеги Крийна со своими женами собрались здесь, чтобы пожелать им счастливо отпраздновать Новый год в Голландии. Трикси, разливая кофе, тихо удивлялась тому, сколько же у Крийна друзей.

К полудню они снова остались одни.

– Пойду прогуляюсь с Цезарем, – сказал профессор и ушел, даже и не подумав спросить ее, не хочет ли Трикси присоединиться.