– Эй, ты, недотепа, разведи костер и приготовь пожрать чего-нибудь, я скоро закончу! – И опять скрылся в пещере.

Вайгар, разрываясь между надеждой и отчаянием, насобирал веток и, отвернув дерн, разложил небольшой костер. Идти на охоту не было ни сил, ни желания, и он достал кое-какие припасы, которыми они с Кваном запаслись заранее, так, на всякий случай, и опять стал ждать.

Кван выполз из норы, когда на небе засверкали первые звезды, и сразу же устремился к еде.

– Ну, что там? – не выдержал Вайгар.

Тот промычал что-то неопределенное, и Вайгар не стал настаивать, опасаясь прямо сейчас услышать самое худшее. Кван несколько минут понаблюдал за ним из-под кустистых бровей и сжалился над несчастным гайром.

– Да что это с тобой, Вайгар? У тебя самого такой вид, что краше в гроб кладут. Может, помочь?

Вайгар злобно блеснул глазами на этот образец тонкого юмора Квана и прошипел:

– Ты, подлая тварь, ты скажешь мне, как там Кинари, или нет?

– Эй, эй, успокойся, ненормальный! – с усмешкой начал отодвигаться от него Кван. – Я сделал все, что надо! Теперь все зависит от нее. Захочет – вернется, не захочет – нет. А нам с тобой остается только ждать. Ну, тебе проще, а мне отсюда ни на шаг нельзя отходить.

Вайгар уже устыдился своей вспышки. Его казнь откладывалась на девять месяцев, а у Кинари все же появился шанс, благодаря этому нерхашскому уродцу.

– Кван, – негромко спросил он, – а когда ты меня вытаскивал, ты тоже вот так сидел при мне столько времени?

– А ты как думал? – оскалился Кван. – Хотя с тобой было проще. Я же тебя сам сюда притащил. Почти сразу после того, как Заргон тебя прикончил.

– И какого хрена ты там отирался? Только не говори мне, что случайно там грибы собирал!

– Как же, случайно! Конечно, я ходил за тобой везде как привязанный! Разве я мог потерять такого ценного гайра, как ты? – съязвил по своему обыкновению Кван, уходя от ответа. Впрочем, на данный момент Вайгара больше интересовало другое.

– Как он ее убил, Кван?

Тот сморщился так, что лицо его, и так не отличающееся красотой, стало похоже на печеное яблоко.

– Этот... не мужик... ударил ее кинжалом в спину. Женщину. В спину. Сволочь! – сказал он с презрением и грязно выругался. Вайгар присоединился, потому что в этом вопросе был с ним совершенно согласен.

– И что ты с ним теперь будешь делать, Вайгар? – спросил Кван через некоторое время.

Тот пожал плечами, как будто это было чем-то само собой разумеющимся.

– Убью.

Кван удивленно поднял свои мохнатые брови.

– А раньше чего?..

Вайгар отвернулся. Если бы он знал, как все обернется, Заргона давным-давно не было бы в живых. А с Кинари все было бы в порядке.

– Она его любит, – неохотно сказал он. – Но теперь мне на это наплевать.

– Дурак. – В голосе Квана прозвучала прямо-таки вселенская безнадега, но разубеждать Вайгара он не стал.

Немного спустя Кван заснул прямо там, где сидел, а Вайгар, чувствуя, что оказаться в объятиях Морфея ему сегодня не грозит, спустился к Кинари. Видеть ее в таком состоянии было сложно, а не видеть – еще сложнее. Он просто выбрал из двух зол меньшее.

Под утро сон все же сморил его, и проснулся он только к обеду, да и то лишь потому, что краем уха услышал негромкий разговор у входа в пещеру. Его отец не проявлял ни малейшего беспокойства, и Вайгар нисколько не сомневался, что ни о какой опасности речь не идет. Он погладил по щеке Кинари, желая ей доброго утра, и выполз на свет божий.

Оказалось, что это Шиго почтил их своим присутствием. Они с Кваном что-то там готовили и разговаривали между собой. Когда Вайгар вылез из пещеры, оба представителя нерхашской фауны дружно обернулись к нему.

– Приветствую вас, благородный гайр! – с едва уловимой насмешкой поклонился Шиго, вызвав недоумение Вайгара. С утра такая вежливость! С чего бы это?

К счастью, Кван, как всегда, остался верен себе.

– Ну ты и здоров дрыхнуть, Вайгар! – вместо приветствия заявил он. – Жрать хочешь? Присаживайся, а то все остынет. И так целое утро тебя ждем.

Настроения разговаривать у Вайгара не было, и он просто уселся рядом с ними и взял ломоть черствого хлеба и кусок копченого мяса. Сегодня надо будет поохотиться. Но спокойно позавтракать ему не дали.

– Слышь, Вайгар, тут Шиго такие новости на хвосте принес. Ты бы послушал, – как всегда напрямик заявил Кван.

– Ну? – буркнул Вайгар. – Чего еще? Заргон сдох?

– Боги мои ясные! – возвел глаза к небу Кван. – Как ты выражаешься, Вайгар? Ты же благородный гайр! У кого ты вообще таких слов нахватался?

Вайгар молча повернулся к Шиго. Обсуждать с Кваном свои манеры никоим образом не входило в его планы. Нерхашский оборотень, однако, делиться новостями не торопился и пристально разглядывал сына Ларов, немного по-птичьи склонив голову набок. Игра в гляделки затянулась, и, когда Вайгар уже готов был взорваться и послать его ко всем чертям вместе со всеми новостями, Шиго наконец заговорил:

– Вы знаете, Вайгар, я, конечно, понимаю, что вы, как Лар, больше склонны к созерцанию, нежели к действию. Но, может, объясните мне, глупому нерхашцу, почему, как только вы переходите от созерцания к действию, тошно становится всем вокруг?

– Чего? – не понял Вайгар.

– Чего? – сразу же передразнил его Кван. – Деревня! И кто тебя разговаривать учил?!

– Заткнись! – рявкнул на него Вайгар и продемонстрировал Квану вообще отсутствие всякого воспитания, отправив его в такое долгое интимное путешествие, что вернуться оттуда у Квана не хватило бы никаких сил. – Какого хрена я вам опять не так сделал? – спросил он, обращаясь уже к Шиго, потому что Кван в данный момент пребывал в нирване, переваривая все Вайгаровы пожелания.

– Да, собственно, ничего особенного, – спокойно ответил Шиго. – Вот только вчера вы посетили госпожу Кинари, после чего она насмерть разругалась со своим мужем. Поверьте, я очень хотел бы употребить выражение «насмерть» в переносном смысле, но, к сожалению, это не в моих силах, потому что во время этой ссоры он ее убил. Это раз.

После этого Заргон, каким бы выродком он не был, чуть не сошел с ума от горя. И тоже в самом буквальном смысле этого слова. К счастью для него, во дворце еще остались здравомыслящие люди и догадались послать за его отцом. Он сумел успокоить короля, и тот вышел к народу и объявил о том, что его жена скончалась в результате несчастного случая. После этого были похороны, и почерневший от горя Заргон шел за гробом своей жены, вызывая жалость и сочувствие всех своих подданных. Поверьте мне, столько слез я не видел ни на одних похоронах с самого основания гайровской цивилизации на Нерхаше. Но тягостный для всех день закончился, и Заргон вернулся в покои жены, чтобы утешиться хотя бы присутствием ее тела, но даже в этом ему было отказано. Несколько скорчившихся в невыносимых муках истинных гайров сквозь стоны поведали ему о том, что драгоценное тело его жены, которое они должны были охранять, похищено. И сделал это не кто иной, как совсем, по их мнению, не благородный гайр по имени Вайгар Лар-Турэн. Нетрудно догадаться, что после такого сообщения Заргон пришел в бешенство, и это еще мягко сказано. В общем, от королевского дворца осталась ровно половина. Вторую сейчас поспешно восстанавливают приглашенные из Трангара Нагрэны, получившие указания сделать все так, как было при жизни королевы Кинари. Это два.

– Дага не пострадала? – спросил Вайгар, не собираясь оправдываться в своих действиях.

– Почти нет. Небольшая царапина не в счет. Заживет как на кошке. Так вот. После того как Заргон во второй раз потерял свою жену, он провыл всю ночь. Это слышали все, но ни у кого не возникло мысли осуждать его за это и тем более смеяться над ним. Он затих только к утру, и эта тишина была еще страшнее его воя. И вот утром, не далее как два часа назад, он опять вышел к народу и обратился к нему с речью. В ней он прямо обвинил в убийстве королевы дом Ларов в полном составе. Но это еще не все. Он обвинил также весь Йасиар в заговоре против Ценеты и ее правящей династии. А также в том, что Йасиар якобы удерживает в качестве заложницы единственную наследницу ценетийского королевского дома, юную и беззащитную гайре Нерави Тенг-Лар. Это три.