Конечно, она это понимала. Кинари потерлась щекой о его грудь и подняла на него свои прекрасные бездонные глаза.

– Я не могу, Вайгар! Все висит на волоске, я должна хоть попытаться что-нибудь сделать! Как я могу оставить семью и Наргу? Они ведь даже не понимают, что происходит. А насчет Нерави ты прав, я пришлю ее с няней сегодня же. – Почувствовав, что не убедила его, она добавила: – Я не буду закрываться от тебя. Я буду постоянно открыта и, если что, ты всегда сможешь прийти ко мне. Все эти шпионские игры теперь не для нас, я доверяю тебе даже больше, чем себе.

На этот раз у нее получилось.

– Хорошо, – тяжело согласился он. – Только возьми с собой эту драную кошку Дагу. Она не так проста, как кажется. – Кинари при этих словах возвела к небу глаза. Похоже, это у него наследственное. – Да к тому же я сейчас покажу ей Нерхаш. – Но в целом идея была хорошая.

Прекрасному Заргону понадобилось всего три дня, чтобы навести порядок в Трангаре и приступить к осуществлению задуманного им плана. На Ценету напали ночью и первым делом уничтожили дворец Ангрицев вместе со всеми, кто в нем жил. Потом так же поступили с Нитарами. Потом, пройдя через защиту Дешэ, как нож сквозь масло, те, кто шел за Заргоном, проникли в королевский дворец и вырезали всю королевскую семью, никому не дав шанса уйти через портал. Затем они открыли из украденных старинных пушек стрельбу по королевскому дворцу. Они расстреляли все имевшиеся у них заряды, но дело того стоило. Огненные сполохи в ночном небе были видны даже в соседних странах. С момента основания цивилизации на Нерхаше ни люди, ни гайры не видели такой иллюминации, не слышали такого грохота и не испытывали такого страха оттого, что рушился не просто королевский дворец Ценеты, рушились основные устои жизни нерхашского общества.

А на рассвете произошло нечто еще более невероятное. Заргон лично заявился в гости сначала к Нецажам, затем к Цивинам и, грубо игнорируя все попытки его остановить, проник в святая святых их домов. Туда, где хранились амулеты, связывающие всех членов дома в одно целое. Он забрал их себе и заклял всех принадлежащих к этим домам гайров.

После чего объявил себя королем Ценеты.

Так что теперь, если Нецажи и слагали в честь кого-то свои прекрасные песни, то это был их прекрасный король, именуемый теперь не иначе, как Заргон Первый. А Цивины если и предпринимали попытки к сопротивлению, то оно ограничивалось неприсоединением своего голоса к этим песням. Простым людям ничего не оставалось делать, как смириться с новой властью, потому что ни о каком сопротивлении с их стороны не могло быть и речи.

Таким образом, под властью Заргона находилась уже половина Нерхаша, если считать и практически подконтрольный ему Трангар, и все понимали, что захват второй половины не за горами.

Но в этой второй половине вместо здравого смысла, к сожалению, в основном преобладали разброд и шатания. Кто-то, как последний идиот, радовался, что наконец-то на Нерхаше установилась хоть одна гайровская династия, и ожидал подобных перемен в своих странах. Те, кто поумнее, были в ужасе перед грядущей войной и искали возможности к сопротивлению. Подлые думали о том, как бы договориться с Заргоном, а если не получится, то повыгоднее продаться новому хозяину Нерхаша. Благородные и патриотичные вели переговоры и пытались объединиться между собой. И все их действия не имели почти никакого смысла, потому что Заргон оставил им слишком мало времени для ответных шагов. Они были гайры, их жизнь была долгой, даже слишком долгой, и они совсем отвыкли быстро принимать важные решения. Именно важные. Потому что принимать глупые и безответственные решения никого учить было не нужно: вспыльчивые индивидуалисты, они всегда были скоры на действия, имеющие своей целью немедленное удовлетворение их желаний. Но что касается разумных компромиссов, то тут остается только развести руками. Тем более что имел место жесткий цейтнот.

И именно поэтому Кинари почти ничего не удалось сделать в Нарге за эти дни. Никто не хотел ее слушать, а тем более прислушиваться. Все бегали, суетились, вели какие-то переговоры, как им казалось, очень важные. Впрочем, среди всей этой неразберихи ухитрились возникнуть два неплохих альянса между Наргой и Йасиаром, и они имели неплохие шансы на существование, хотя раньше такого никто не смог бы даже предположить. Семьи воинов, Наргийские Крэйги и Йасиарские Сьоны, плюнув на все разногласия, торжественно объединились, принеся при этом самые нерушимые клятвы верности друг другу и своим странам. Так же поступили и огненные Цэнги с погодниками Пасу, и последствия этого объединения никто предсказывать не брался. На этом объединения семей закончились, потому что объединяться с Ларами и Заргонами никто не пожелал, а между водными Вьорами и целителями Тенгами было слишком мало общего, чтобы это имело хоть какой-то смысл. Возможно, если бы Лары в этот момент выползли из своей скорлупы и сказали свое веское слово, то история Нерхаша пошла бы по другому пути, но все случилось так, как случилось. Нарга и Йасиар не объединили свои усилия в борьбе с Заргоном, более того, Нарга все больше склонялась к тому, чтобы признать факт основания новой королевской династии свершившимся и приступить к переговорам.

Кинари сбилась с ног в своих попытках помешать этому, но против нее выступили слишком серьезные силы в лице Высшего совета семейства Заргонов почти в полном составе. Это была тяжелая артиллерия, и Кинари вынуждена была капитулировать, тем более что Тенги отказались поддерживать ее. Старой королеве Намини в первый раз в жизни пришлось проигнорировать мнение своей подруги, и Кинари не могла винить ее в этом. Если уж она не смогла объяснить гайрам, что происходит сейчас на Нерхаше и что представляет собой сам Нерхаш, то чего можно было требовать от человеческого существа с очень ограниченным жизненным опытом. Королева всего лишь действовала так, как должна была действовать в данных условиях, чтобы спасти свою страну, а интересы Кинари простирались уже намного дальше этого.

Молчание же Ларов объяснялось до смешного просто: да, они все до единого знали и понимали, что происходит, но поделать с этим ничего не могли. Пока. И пока существовало это «пока», была надежда на то, что все еще может как-то рассосаться и утрястись.

В этой лихорадочной неразберихе, охватившей, как эпидемия, все дома гайров (то есть те, которые еще не были завоеваны и могли принимать решения самостоятельно), в доме Ларов состоялся большой съезд всехпредставителей семейства. Всех – это значит всех, включая полукровок, четвертькровок, незаконных, а также высокопоставленных членов других семейств, что вообще никогда не практиковалось. Свои тайны семьи не выдавали никому, даже близким родственникам. Сейчас же момент выдался особый, и Лары прошли это испытание с честью. Отбросив всякого рода подозрительность, Высший совет семьи, куда с недавних пор был единогласно зачислен Вайгар, объяснил ситуацию всем прибывшим и организовал на крыше своего дворца своеобразную школу по обучению видениюНерхаша.

Надо сказать, что многие от увиденного были в шоке, и потребовалось вмешательство целителей, дабы привести особо впечатлительных гостей в порядок. Этот съезд прошел в обстановке строгой секретности и чрезвычайно оперативно, уже на следующий день после захвата власти в Ценете, и продолжался всего в течение трех-четырех часов. Если бы Заргон знал, что Лары способны так быстро запрягать своих драконов, он или попытался бы их уничтожить заранее (что не вызвало бы в остальных домах ощутимого протеста), или, возможно, постарался бы склонить их на свою сторону, хотя неизвестно, что из этого могло бы получиться. Но теперь рассуждения на эту тему уже потеряли всякий смысл, кроме чисто теоретического, и события необратимым потоком направились в уготованное им русло.

Гости семейства Лар после тайного съезда частично разъехались по своим государствам, а частично остались в Йасиаре, если ехать было уже некуда. Но все имели своей целью как можно скорее разрешить ситуацию наиболее разумным способом, потому что на кону стояла не просто власть над осколками четырех древних цивилизаций, но и само существование этих осколков на Нерхаше.