Едва сыщики вошли в свой номер, зазвонил телефон, стоящий на тумбочке у кровати Воронова. Павел снял трубку:

— Я слушаю…

— Это господин Воронов? — быстро спросили по-английски. Голос звонившего был встревоженным, мужчина явно боялся, что разговор прослушивается.

— Да, это я, — так же быстро ответил Павел.

— Будьте завтра утром, в девять, у входа в собор святого Петра. — В трубке раздались короткие гудки.

— Что там, Паша? — спросил Дугин.

— Нам назначил встречу какой-то мужик… Завтра утром.

— Погоди, а что…

— Больше ничего не знаю, Вадик. Надо пойти…

— Понятное дело. Пойдем!

— Слушай, Вадик, — Воронов покосился на балкон, — дверь я бы на ночь закрыл…

— И шторы тоже.

— Снайперов после нашего последнего дела бояться начал?

— Ладно тебе… А с входной дверью что?

— Ключи у них свои, а защелки тут нет. Значит, приставить что-то надо.

— Да, открывается-то дверь в нашу сторону, в номер.

Через несколько минут вплотную к двери стоял стул, на сиденье которого находились пять пустых стеклянных бутылок. Бутылки были размещены так, что даже если кто-то открывал бы дверь очень медленно, то они непременно упали бы на пол, произведя грохот.

— Слушай, Паша, — тихо проговорил Дугин, когда друзья улеглись по удобным широким кроватям и выключили свет, — насколько же дело серьезно, если они нас уже не просто напугать — убить хотели… Кому же мы с этими акулами дорожку-то перешли? Какой мафии?

— Не мафии, Вадик… Хуже. Правительству страны Маджестия.

— Неужели…

— Именно. Посуди сам: страна живет благодаря туризму. Что она производит, кроме бейсболок да маечек с видами на море? Ну, тунцов ловят тут, лобстеров, креветок… Проживет ли на это целая страна? Фига с два. Значит, по крайней мере девяносто процентов средств идут в бюджет за счет туризма. Отели, рестораны, экскурсии, всякие аквапарки… А ты представляешь, что будет, если туристам станет известно, что тут акулы людей жрут? Да сюда никто больше не поедет, и тут наступит повальная нищета!

— Куда же они поедут? Дома будут сидеть? Отдыхать-то надо!

— А туда поедут, где есть акулы, но есть и защита от них! Ведь в Австралии, в Штатах, во многих других странах пляжи специальной сеткой огорожены. Никто никого не обманывает… Не плавай, где не положено — и никакая акула тебя не сожрет. А ведь они здесь, сволочи, что делают: просто скрывают случаи нападения акул на людей! Ты представляешь, Паша, кто тут у власти стоит, какие бандюги? Убийцы настоящие! А мы все свое правительство ругаем, думаем, что оно самое плохое в мире…

— Я почему-то только подумал… — проговорил Дугин после паузы. — Выходит, я там резвился, а она возле меня кружила, выбирала момент? В любую секунду могла напасть! Как представлю — мороз по коже…

— Так оно и было, брат.

— Ну а почему же она меня не тронула?

— Да напугалась, блин! Попробуй тронь такую тушу… Она, наверно, тебя за корову приняла. Или вообще — за кита.

— Смех смехом, а ведь на самом деле страшно, Паша…

— Страшно. Если серьезно, Вадик, то я и понятия не имею, почему она тебя не тронула. Но так, между прочим, часто бывает. Более того: потерпела, скажем, крушение какая-нибудь яхта и оказались в море пять человек. Держатся они на воде благодаря пробковым жилетам или спасательным кругам, видят, собираются вокруг них акулы. Кружат они, кружат, иногда целый час, а то и больше, и вдруг — представь себе — выбирают какую-то одну жертву и всем скопом бросаются на нее! Рвут на куски, через несколько минут человека как не бывало… Остальные — в полном шоке, в ужасе, ждут, когда настанет их черед, а акулы потихоньку растворяются в воде, как будто людей и не видят… Ученые объяснить этого не могут, а вот один католический патер, корабельный капеллан, сказал, что акулы в данном случае выступают как орудие Божьего гнева. То есть выбирают того, кто более других грешен.

— Если допустить, что Полина действительно погибла от акулы, то, спрашивается, когда же успела нагрешить эта девчонка?

— Ну, Вадик… За ответом на твой вопрос уже не ко мне обращаться надо, а вон куда… — Воронов указал пальцем вверх.

— А где же ты все это вычитал, насчет акул?

— У меня был однокурсник — Аркаша, фамилию носил забавную… Штепо. Он ни разу в жизни не был в тех местах, где водятся акулы, но почему-то с самого детства боялся их больше всего на свете. Книжки про этих тварей просто с замиранием сердца читал, а когда появился фильм «Челюсти», у него чуть крыша не съехала. Боялся купаться даже в пруду…

— Как же он сам свою манию объяснял?

— А никак. Но я думаю, что он в прошлой жизни моряком был… Или не обязательно моряком, но от зубов акулы смерть принял точно.

— Ну, сел на своего конька… Ты мне лучше скажи: откуда акулы в Средиземном море взялись?

— А почему ты думаешь, что их тут и раньше не было? Ты что, когда-нибудь этим вопросом специально занимался? Почему бы, скажи, пожалуйста, им в Средиземном море не водиться? Корма тут полно, климат располагает. Другое дело — Черное море, где только наверху всякая живность, а снизу — сплошной сероводород. Я, конечно, не биолог, всяких тонкостей насчет миграций не знаю, но что через Гибралтар акула может заплыть в Средиземное море, это и дураку понятно. И вообще — чего сомневаться-то, Вадик? Плавника на фото мало тебе? Слов этого болгарина — мало? А реакция Гали и этого козла на пляже? А студенты, как они из воды вылетели?

— Да, дело нешуточное…

— Ладно, Вадик, давай спать. Что еще нам завтрашнее утро преподнесет…

Ровно в девять утра Воронов и Дугин были в назначенном месте. На центральной площади Луэрты уже было многолюдно: «белые воротнички» с папками в руках торопились в свои офисы, ранние пташки туристы, позавтракав, выходили из дорогих отелей, сновали туда-сюда так любимые маджестийцами разноцветные кабриолеты.

Сыщики были настроены на встречу с мужчиной и несколько удивились, услышав сзади себя тихий женский голос:

— Не оборачивайтесь, завами следят. Сейчас вам надо постоять тут еще полчаса… Часто смотрите на часы, делайте недовольное выражение лица, показывайте, что тот, кого ждете, опаздывает. Через полчаса вам надо уйти отсюда, оторваться от слежки и в одиннадцать быть в кафе «Омар», это пригород Луэрты, южная часть.

Сыщики, понятное дело, не обернулись и таинственную незнакомку так и не увидели.

— Слушай, Паша, — насупившись, проговорил Дугин, — не нравится мне это. Может, нас в ловушку заманивают, просто замочить хотят? А у нас и оружия-то никакого… Ладно, ты руками-ногами махать здорово умеешь, меня тоже, как говорится, Бог силой не обидел, но против пушек-то разве что-нибудь сделаем? Хоть ножик купить, что ли…

— Ну а ножик тебе против пушек пригодится, что ли? Ладно, поглядим… Как-будет, так и будет. Ты лучше на часы посматривай, а я недовольную рожу строить буду.

— А ты их видишь?

— Двое вон в той черной машине — точно.

— Согласен, очень может быть. Да ничего, оторвемся. Не думаю, что они тут асы наружки. Давай-ка с ними пошутим. Вот что сделаем…

Через полчаса Воронов, внезапно сорвавшись с места, понесся по мостовой, будто молодой гепард. Он бежал вдоль проезжей части, и черная машина, естественно, со всей дури стартанула за ним. Громко крича: «Помогите!», Воронов кинулся к стоявшему возле супермаркета полисмену.

— Что случилось? — всполошился тот.

— Вон те двое, в черном «пежо»! — с перекошенным от страха лицом заорал Воронов. — Они хотели сбить меня, когда я переходил улицу, а теперь гонятся за мной! Это убийцы, убийцы!

Не долго думая полисмен направился к черной машине, которая тут же, круто развернувшись, скрылась в переулке. Передав по рации номер подозрительного транспортного средства, страж порядка обернулся… Он был очень удивлен, не обнаружив в обозримом пространстве того, кто только что обращался к нему за помощью. А Воронов уже ехал в такси, которое за это время поймал Дугин.