Английские империалисты вновь вытащили из архива испытанный рецепт изготовления королей и прибегли к старой стратегии, которую они применили почти 30 лет назад, чтобы создать благоприятное окружение для Суэца. Тогда, в марте 1921 года, Каирская конференция английских губернаторов и генерал-губернаторов на Ближнем Востоке под председательством Уинстона Черчилля приняла решение посадить марионеточного короля на только что созданный иракский престол. В Лондоне отыскался эмир Фейсал, сын хиджазского короля Гуссейна. На средства англичан было основано несколько журналов и политических партий, которые должны были подготовить почву для нового короля. Не прошло и пяти месяцев после окончания Каирской конференции, как Фейсал фактически уже вступил на иракский престол. Перед этим он лишь подписал один небольшой документ: соглашение о том, что Англия будет представлять Ирак в Лиге наций.

Тогда речь шла прежде всего об иракской нефти и об обеспечении восточного тыла Суэцкого канала. На сей раз стоял вопрос о создании баз подводных лодок и авиабаз на побережье Киренаики, а также о создании запасной стратегической территории вместо английской военной зоны вдоль Суэца, судьба которой висела на волоске.

Таким-то образом Сенусси после возвращения из египетской ссылки был принят на родине в Киренаике с надлежащим почетом. Англичане сумели обеспечить ему симпатии и в Триполитании. Так шаг за шагом начали они укреплять свое влияние в Ливии за спиной Организации Объединенных Наций, которая доверила им временное управление страной.

Дальнейшие события в Ливии, за которыми мы следили по сообщениям печати с африканского и американского континентов, развивались в том же духе. В течение четырех лет англичане успешно применяли тактику проволочек. Судьба бывших итальянских колоний в Северной Африке, казалось, повисла в воздухе.

В 1949 году нелепая грызня за Киренаику достигла высшей точки. В феврале английское правительство, не договариваясь с Советом по опеке ООН, официально «решило», что Киренаика будет включена в Британскую империю. Даже в дипломатических кругах Лондона признавали, что поступок английского правительства не имеет себе подобного в истории. План Бевина и Сфорцы о разделе бывших итальянских колоний в Африке между Англией, Италией и Францией в конце концов потерпел крушение.

Англичане сделали новый ход, опять не посчитавшись с тем фактом, что ООН еще не приняла решения о судьбе итальянских колоний. Первого июля они односторонне «признали независимость» Киренаики. Для «независимой» Киренаики предназначался статут, аналогичный статуту ТрансИордании, фактически подчинявшейся английскому министерству иностранных дел.

Затем 18 сентября эмир Сейид ас-Сенусси провозгласил конституцию, подготовленную во время его визита в Лондон. В права эмира должна была входить и привилегия когда угодно отменять конституцию и вводить в стране чрезвычайное положение. Согласно этой конституции, намечались выборы Собрания народных представителей, которое наделялось лишь совещательными функциями. Эмир Сейид ас-Сенусси должен был стать, таким образом, абсолютным монархом Киренаики и абсолютным подданным Великобритании.

Однако в ноябре 1949 года состоялось, наконец, решение ООН. С 1 января 1952 года всей Ливии предоставлялась полная независимость. Власть временно была передана верховному комиссару и совету представителей США, Англии, Франции, Египта и Пакистана вместе с представителями Киренаики, Триполитании и Феццана. Мировая печать не скрывала, однако, что такое решение — дело рук Соединенных Штатов, которые все прочнее обосновывались на североафриканском побережье.

Судьба Ливии «решалась» четыре года. Составной частью Ливии, Киренаикой, которая в восемь раз больше Республики Чехословакии, западные державы играли, как футбольным мячом. Лишь время от времени к решению судеб страны допускались люди, родившиеся в самой Киренаике. Но их было очень немного и они тщательно подбирались.

Более девяти десятых населения, с незапамятных времен проживающего в Киренаике, не могло принять участия в решении собственной судьбы и будущего своей страны.

Этот аморальный парадокс явился логическим результатом забитости и разобщенности широких масс ливийского населения. Ливийский народ начал пробуждаться лишь в 1948 году. Созданный в Триполитании «Союз народа» в мае 1949 года провел первое хорошо организованное крупное мероприятие. 20 тысяч человек приняли участие в демонстрации, требуя немедленного предоставления стране независимости. Английские военные власти ответили на это требование бомбами со слезоточивыми газами и обстрелом из автоматов. На мостовых Триполи осталось 13 убитых и тяжело раненных.

Напуганные ростом движения, англичане в начале 1950 года создали «армию Киренаики», предназначенную для подавления любых действий отдельных лиц или групп ливийского населения, направленных против английских и североамериканских «интересов» в Ливии.

При каждом упоминании о Ливии по радио или в газетах невольно вспоминается ее народ, бедный, измученный предвоенным «умиротворением», долгими годами неистовой войны и новым гнетом в послевоенный период. Жалкие домишки коренных жителей были разрушены бомбами и гранатами. На пастбищах и поныне людей, овец и верблюдов подстерегает смерть, притаившаяся в минах. Колонизаторы прогнали ливийцев от колодцев, из плодородных оазисов и с пастбищ. Они разрешают им работать на себя за недельную плату, которой хватает на два с половиной килограмма хлеба. А в стране против воли ливийцев обосновываются пришельцы, устраивают там новые рассадники смерти и уничтожения. Вновь сгоняют они людей с плодородной земли и стреляют в тех, кто поднимается для отпора, кто хочет быть хозяином в собственном доме.

Таких еще мало. Ливийский народ только начал пробуждаться от глубокого сна. Он осматривается и накапливает силы. Придет день, когда он возьмет власть в свои руки, и не по милости заморских держав, а по собственной свободной воле.

99 процентов всех приезжающих в Египет сходят на его землю либо по трапам в Александрии и Порт-Саиде, либо по передвижным лесенкам, которые приставляют к воздушным гигантам на каирском аэродроме. Немногие смелые автомобилисты, которые отважатся приехать с юга и проделать по мягким пескам Верхнего Египта путь в несколько сот километров, будут вынуждены из-за тропических дождей задержаться на летние месяцы в соседнем Судане. На востоке, со стороны Азии, Египет почти герметически закупорен кипящим котлом Палестины. Его западные границы у Эс-Саллума пересекают лишь пастухи, приезжающие сюда из Киренаики с козами и овцами на тяжелых грузовиках, да отдельные англичане в штатском, которым египетское правительство в виде исключения выдает въездные визы.

На всей территории Киренаики мы не встречали почти ни одного приезжего европейца. Лишь несколько скупщиков, которым английские военные власти продали остатки военных материалов, наблюдали за их погрузкой в каком-нибудь из портов страны. В полицейском управлении Киренаики в Бенгази мы вызвали немалое волнение, когда попросили поставить визы в наши паспорта. Англичанин, начальник полицейского управления, не мог скрыть своего раздражения тем, что британское консульство в Алжире выдало нам транзитные визы, не запросив предварительно Бенгази. Во все концы полетели телеграммы, и в итоге нам дали понять, что лучше всего для нас будет как можно быстрее исчезнуть из Бенгази…

Сегодня в Киренаике присутствие иностранцев не очень желательно. Видимо, у англичан есть для этого достаточные основания.