– Разве я плохо с этим справилась? – с невинным видом осведомилась она.

– Да нет, вроде хорошо. Но я не знаю, делала ли ты это намеренно или просто неумело. Впрочем, сейчас это не играет роли, но все же ты для меня по-прежнему загадка.

Как раз этого она и не хотела.

– Какая уж там загадка, Слейт? Я всего лишь обыкновенная слабая женщина, которая пытается выжить на Диком Западе.

– Что ты женщина, я не сомневаюсь, но, уж конечно, не слабая.

– А как насчет Хэнка? – Надо было срочно переключить его внимание со своей особы. – Ты думаешь, мы правильно сделали, что отпустили его? Это не опасно?

– Опасно. Но по-другому было нельзя. Я не хотел привлекать внимание к нам из-за Сейди, но и убивать его я тоже не хотел. Будем надеяться, что он вернется в лагерь и останется там.

– Но ты не очень-то в это веришь, не так ли?

– Не верю, так что нам придется быть осторожнее. Глупо было оставлять свой пистолет у себя в номере.

– Ты же не предполагал, что появится Хэнк. А мне следовало раньше предупредить тебя, что я видела его на вокзале. Он схватил меня и пригрозил, что доберется до тебя, а после кражи золота увезет меня в лагерь.

– Этот дурак никак не может смириться.

– Кроме того, он сказал мне, что он вместе с еще двумя бандитами проберется в поезд, чтобы следить за нами.

– Стало быть, Арн мне не доверяет?

– Он, наверное, никому не доверяет.

– Возможно. Но держу пари, Хэнку не следовало выбалтывать тебе, что они будут в поезде.

– И все же он проболтался.

– А теперь мы будем за ними следить.

– Да, Слейт, но нам придется быть очень и очень осторожными.

– Более осторожными, чем сегодня вечером?

– Гораздо более осторожными.

– Прошу меня простить. Меня обычно не так легко застать врасплох, но я ни о чем другом, кроме встречи с тобой, не мог думать, и мне казалось, что здесь, в «Монтесуме», мы в безопасности. Больше я тебя одну ни за что не оставлю.

– Неужели?

– Чтобы тебя защитить, мне придется проводить здесь все ночи.

– Это так плохо?

– Очень плохо. Мне придется просто силой заставлять себя делать это.

– Делать что?

– Сама знаешь.

Рейвен рассмеялась:

– Так, может, мне попросить кого-нибудь другого?

Слейт прижал ее к себе.

– Ты только что стала единственной женщиной одного-единственного мужчины. И этот мужчина – я.

Она провела рукой по его волосатой груди.

– А ты настоящий мужчина?

– Испытай меня.

Что она и сделала.

Рейвен заканчивала одеваться перед большим, во весь рост, зеркалом. Два дня минеральных ванн и две ночи любви со Слейтом сделали свое дело: ее кожа просто светилась. Как и глаза, хотя и не благодаря ваннам – и она это знала. В этом была заслуга Слейта, его одного.

В зеркале отражался и Слейт, сидевший на краю постели и ожидании, когда она оденется. Но выходить ему не хотелось. Он намеревался остаться с Рейвен в ее номере, потому что это был их последний вечер в «Монтесуме». Поезд прибыл днем, и его уже готовили к рейсу на юг, к прииску Шангри-Ла.

К сожалению, им не придется провести вечер наедине. Тед представил их друг другу еще утром и обеспечил на вечер билетами на шоу Маргариты. Потом он обещал им самые изысканные блюда на ужине в ресторане Харви, включавшие черепаховый суп и огромный салат из морского сельдерея. Слейт сделал большие глаза, услышав о таких деликатесах, но Рейвен лукаво заметила, что ему пора учиться рисковать.

Она бы и сама предпочла никуда не ходить. Ведь это конец их короткой идиллии. Как только они покинут замкнутый иллюзорный мирок «Монтесумы», ее снова начнут одолевать сомнения и страхи.

Если честно, сейчас ей было не до выступления Маргариты. Зачем ей лишнее напоминание о красоте и таланте техасской певички? Но ведь она попросила Теда купить ей билет на ее выступление, как только они приехали в отель, и сейчас было неудобно отказываться.

Рейвен снова взглянула на отражение Слейта в зеркале. Он выглядел очень элегантно в простом черном костюме из тонкого сукна и сером парчовом жилете.

«Интересно, – поду мала она, – откуда у него этот костюм? Ведь учитывая его необычайно высокий рост, он должен быть сшитым на заказ».

Это могло означать только одно: он привез его с собой и где-то прятал, когда находился с преступниками. О чем ей не хотелось думать, но все равно думалось, так это о том, что эту одежду, должно быть, держала у себя – вместе со своими костюмами – Маргарита. У Слейта вообще, наверное, было несколько костюмов: на все случаи жизни.

Она ненавидела себя за эти мысли и привычку анализировать самые незначительные детали. Почему бы ей просто не восхищаться тем, что Слейт одет как настоящий джентльмен, и на этом остановиться? Зачем ей знать все эти «как» и «почему»? Но отец научил ее, что сыщик, расследующий преступление, не должен упускать ни единой мелочи. Теперь это стало ее второй натурой.

– Как ты думаешь, ты смогла бы работать здесь девушкой Харви?

– Не знаю. Может быть. Но вопреки тому, что тебе, возможно, пришло в голову, здесь для тебя и твоих сообщников не будет удобного случая для кражи драгоценностей у богатых клиентов.

– У меня и в мыслях этого не было.

– Придется поверить. Но если серьезно: и думать не смей что-нибудь здесь украсть.

– Неужели ты думаешь, что я способен подвергнуть тем самым жизнь Сейди еще большей опасности?

– Не знаю.

– Успокойся, ничего такого не будет. И спасибо за доверие, – добавил он с сарказмом.

– Откуда мне знать, что у тебя на уме? Я тебя вообще почти не знаю.

Слейт встал, подошел к Рейвен и обнял ее за талию. Потом повернул ее к себе лицом и указательным пальцем поднял за подбородок ее голову, так что ей пришлось посмотреть ему в глаза.

– Не думаю, что можно узнать человека лучше, чем ты знаешь меня. Советую даже не пытаться.

– Все, что мне нужно, так это человек, который был бы рядом, пока я пытаюсь спасти Сейди.

– Ты прекрасно знаешь, что твой план может привести к тому, что Сейди будет убита.

– Но ты же обещал помочь!

– Я обещал не говорить бандитам, что ты на самом деле подумала, и сообщить им ложную информацию.

– Есть еще кое-что. Тед решил, что за Сейди поедут солдаты, когда бандитов обезвредят. Честно говоря, меня это очень беспокоит.

Слейт кивнул.

– Ты уже об этом думал?

– Да, но я хотел сказать об этом ближе к моменту ограбления.

– Мне страшно не хочется просить тебя об этом, но я бы предпочла, чтобы за Сейди поехал ты. Даже если солдаты будут точно знать дорогу в лагерь, неизвестно, с чем они могут столкнуться, когда туда прибудут. Если они начнут заранее демонстрировать, что они – сила, Сейди могут убить прежде, чем они доберутся до лагеря.

– Я тоже об этом думал. Я бы хотел поехать за Сейди сам, но Арн может привезти ее к поезду. Это было бы лучше всего. Пока у меня нет на этот счет никакой информации, и вряд ли мы что-то узнаем до того, как бандиты приступят к выполнению своего плана.

– Мы можем только надеяться, что они привезут Сейди с собой, но полностью на это полагаться нельзя. У нас должен быть свой план. А идея насчет солдат мне совсем не нравится. Во-первых, они не смогут поехать за Сейди, пока не справятся с бандитами. А во-вторых, если кому-нибудь из преступников удастся сбежать, у солдат не будет времени, чтобы это заметить. Меня это пугает больше всего.

– Но Тед считает, что Сейди будет в большей безопасности, если бандиты поймут, что их план сорвался.

– Да, он так считает, но я с ним не согласна.

– Я тоже. В Техасе у рейнджеров существует девиз: «Один рейнджер – одно дело». Другими словами, сколько бы ни было преступников, как бы велика и сложна ни была проблема, ею занимается только один полицейский. Я считаю, что в данной ситуации должно быть то же самое. Нужен только один человек. Я поеду за Сейди, что бы там ни говорил Тед.