«Слейт Слейтон – техасский рейнджер, – стояло в телеграмме. – Сейчас в отпуске. Сообщите его местонахождение». Рейвен чуть не расплакалась. Слейт говорил правду. Недаром их тянуло друг к другу: у них так много общего. Он просил доверять ему, и она прислушалась к тому, что подсказывало ей сердце. Как же она была счастлива!

Рейвен хотела положить телеграмму в сумочку, но передумала. Сохранять ее было опасно. Ее может увидеть Слейт, и он не простит ей, если узнает, что она наводила о нем справки. Она разорвала телеграмму на мелкие клочки и развеяла по ветру.

Рейвен захотелось тут же побежать к Слейту, броситься ему на шею и умолять, чтобы он женился на ней.

Но сейчас не время: сначала надо завершить начатое. Поезд скоро отправится, и если преступники действительно собираются напасть, они сделают это, как только поезд отъедет на несколько миль от города. Надо быстрее возвращаться и позаботиться о том, чтобы спрятать Маргариту и Сейди в безопасном месте.

Она уже шла к поезду, когда заметила какое-то движение возле последнего вагона – личного вагона Джереми. Из окна высунулась рука с черным платком. Три взмаха – и рука исчезла. Как странно. Не сигнал ли это?

Поезд неожиданно тронулся и начал быстро набирать скорость. Рейвен оглянулась: еще не все пассажиры успели сесть. Даже камердинер Джереми Томас, обвешанный покупками, вприпрыжку бежал за поездом. Что происходит? Может, у машиниста часы не в порядке? Но что бы ни случилось, ей отставать нельзя.

Рейвен побежала. Локомотив уже проехал мимо вокзала.

Она припустила изо всех сил.

Прыгнув на подножку первого же вагона, проходившего мимо, она схватилась за поручни и… зацепилась юбкой. Она чуть было не упала мимо платформы. Пока поезд на большой скорости покидал Дель-Рио, она крепко держалась за поручни, чтобы не упасть. Ее сердце бешено колотилось от пережитого потрясения.

Потом она заметила, что лежит на платформе багажного вагона. Теперь она находится недалеко от Слейта, а значит, ей больше ничего не грозит. Она медленно встала и, убедившись, что не подвернула лодыжку, осторожно нажала на ручку двери, но та неожиданно с треском распахнулась, и чья-то рука рванула ее внутрь и швырнула о стенку вагона.

В вагоне было темно, и она не разглядела, кто это был.

– Слейт?

Вместо ответа в горло ей впился холодный металлический крюк.

– У меня есть веская причина, чтобы прямо сейчас вырвать тебе глотку, – сказал Команчи Джек.

– Будет слишком много крови, – прошептала она, не двигаясь и еле дыша.

– Вот что я тебе скажу, девушка Харви: ты здорово струсила.

– Просто ты меня напугал.

– Так и должно быть. Будь у меня время, я показал бы тебе, что такое настоящий страх, но убить такую женщину, как ты, было бы оскорблением Великого Духа. Если бы только у меня было время прежде съесть твое сердце, то, так или иначе, я не стал бы этого делать. Так что живи. Свяжите ее, ребята, – добавил он и толкнул ее в кучку людей в масках.

Они быстро и умело заткнули ей рот и связали веревкой. Хотя Рейвен и напрягла мышцы, когда ее связывали, веревки все равно врезались ей в тело, когда она расслабилась. Очевидно, эта уловка, которой научил ее отец, годилась только для мускулистых мужчин. Ей она не помогла.

Ее толкнули в слабо освещенный угол вагона. Команчи Джек подошел к ней и посмотрел на нее в упор, но она не отвела взгляда. У всех бандитов было по два шестизарядных пистолета и полные патронташи.

Команчи Джек пнул Рейвен носком ковбойского сапога.

– Мы собираемся захватить серебро. Будешь сидеть тихо, останешься жива. Если развяжешь веревку и попытаешься помешать нам, смерть ждет тебя и тех, кто будет с тобой.

Закрыв маской половину лица, Команчи Джек сделал знак своим сообщникам, и они гуськом вышли из вагона. Стало неожиданно тихо, только монотонно стучали колеса по рельсам, и Рейвен подумала, как хорошо было бы задремать под этот стук.

Она в безопасности, так почему бы не позволить Команчи Джеку и его хозяину захватить это чертово серебро? Ведь у нее теперь есть для чего жить.

А где же Слейт? – неожиданно вспомнила она. Он же был с Команчи Джеком, когда того освободили его сообщники. Неужели они его убили? Нет, в это она не может поверить. Слейт, видимо, ненадолго оставил Джека одного, чтобы заняться другими делами. Да, именно так все и произошло. Он где-нибудь в поезде.

Раз Слейт в безопасности, а у нее впереди так много радостного, непростительно рисковать жизнью теперь, Она будет тихо лежать, пока ее не освободят.

Но правда ли, что Слейт сейчас в безопасности? И что случилось с другими пассажирами?

Нельзя допустить, чтобы они пострадали. Команчи Джек – опасный и жестокий человек. Если у нее есть хотя бы малейший шанс освободиться, она должна им воспользоваться. Если она не поможет людям, как ей жить дальше? Смерть отца, Сэма, семьи Слейта должна быть отомщена: Команчи Джек и его хозяин предстанут перед правосудием. Это сделать нелегко, ей придется рисковать своей жизнью. А разве она не рисковала все то время, как уехала из Чикаго? Правда, тогда ей нечего было терять…

Слейт ее поймет. Он рейнджер и знает, что такое риск. Они потому так хорошо подходят друг другу, что оба не пасуют перед опасностью, если того требует дело.

Впрочем, сейчас она чувствовала себя полной дурой. Как она допустила, чтобы ее поймал Команчи Джек? Каким образом преступники узнали, где находится Джек, и как им удалось проникнуть в вагон? Непонятно. Она так старалась быть осторожной, готовой ко всему и вот тебе на – лежит связанная, а Слейт куда-то исчез.

Она попробовала ослабить веревку, но, как ни напрягалась, у нее ничего не получилось. Вонючая от пота тряпка, закрывавшая ей рот, мешала дышать. Наверное, то же чувствовала Сейди, когда ее взяли в заложники.

Она не собирается сдаваться. Есть люди, которым она нужна. Она сделала еще одну попытку освободиться и почувствовала, как золотой талисман, который подарил ей Слейт, скользнул по коже. Раз она его не потеряла, у нее остается надежда на удачу.

Тихий стон заставил ее встрепенуться. Она прислушалась.

Стон повторился.

В вагоне был еще кто-то. Слейт? Может, он ранен? Она хотела крикнуть, но рот был слишком крепко завязан. Тогда она попыталась двинуться в ту сторону, откуда доносился стон, но бандиты связали ее слишком крепко.

Стоны продолжались, и Рейвен испугалась. Вдруг этот человек умирает? А если это Слейт?

Она лежала на боку. Ее руки за спиной и щиколотки были связаны одной веревкой. С большим трудом она поползла, извиваясь словно червяк. Она ползла очень медленно, тем более что ей приходилось огибать коробки и чемоданы. Очень скоро она вся покрылась потом и остановилась, чтобы отдышаться.

Стоны раздавались уже совсем близко.

Она проползла чуть дальше и уперлась в большой ящик. Сколько же у нее займет времени, и каких будет стоить усилий, чтобы его обогнуть?

Что все же происходит в поезде? Куда все подевались?

Вдруг кто-то схватил ее за плечо и сорвал с лица тряпку.

– Рейвен?

– Слейт!

– Что случилось?

– Команчи Джек и его банда схватили меня, связали и оставили здесь. Сейчас они грабят поезд.

– Знаю. Погоди минутку… Сейчас я тебя развяжу.

Речь Слейта была невнятной, руки дрожали.

– Что они с тобой сделали?

– Они решили, что я мертв.

– Слейт, они в тебя стреляли?

– Нет, они раскроили мне череп. Видно, здорово. У меня в глазах все двоится.

– Не двигайся. Ты серьезно ранен.

– Ничего. Надо их остановить.

– Они застали тебя врасплох?

– Да. Банда Джека, видимо, села в поезд в Дель-Рио. Не успел я опомниться, как они ворвались сюда, сбили меня с ног, освободили Джека, а потом нанесли мне, как они считали, смертельный удар. Все это они проделали без малейшего звука, в полной тишине, чтобы никто ничего не заподозрил.

– Я еще была у вокзала, когда поезд неожиданно тронулся. Чтобы не отстать, я побежала и прыгнула в первый же проходивший мимо меня вагон. Это оказался багажный. Остальное ты знаешь.