– Погодите, – вмешалась Рейвен, – Тед и мой друг.

– Но он в тебя не влюблен. Кроме того, я хочу, чтобы Слейт тебя немного обломал. Когда ты узнаешь, что может с тобой случиться, ты станешь более сговорчивой.

– Нет, не надо, – взмолилась Рейвен. – Я и так буду вас слушаться.

– Я хочу, чтобы моя подруга оставалась со мной, – сказала Сейди. – Если с ней что случится, Тед очень расстроится.

– Слейт ее не обидит, леди. Ей с ним будет очень хорошо. Давай, Слейт, уводи ее отсюда, пока мы не передумали и не пошли вместе с тобой.

Слейт взял Рейвен за руку и, обнаружив, что она все еще держит грязные, потные рубашки, бросил рубашку Хэнка на его распростертое на земле тело.

– Кто-нибудь полейте Хэнка холодной водой, а то он до ночи не придет в себя.

Слейт поднял с земли свой патронташ, застегнул его на поясе и потащил Рейвен подальше от лагеря. Они слышали, как плеснули воду на Хэнка, но когда вдруг закричала Сейди, Рейвен остановилась и пошла обратно. Ее подругу очень умело связывал какой-то парень, видимо, раньше бывший ковбоем.

Слейт снова потащил ее обратно по сухому руслу. Когда уже никто не мог их услышать, он сказал:

– Доверься мне, Рейвен. С Сейди все будет в порядке, и тебе ничего не грозит. Я просто не мог допустить, чтобы тебя забрал Хэнк.

– Не вижу большой разницы между вами, – возразила она.

– Ты прекрасно знаешь, что разница очень большая, – буркнул он и повел ее еще дальше от лагеря.

Слейт привел ее к расщелине в отвесной стене каньона, и они по обломкам скал выбрались наружу, оказавшись в густом лесу. Потом Слейт свернул на узкую, заросшую тропу, пролегавшую между вечнозелеными деревьями.

Чем дальше они удалялись от лагеря, тем становилось тише, и, наконец, стало так тихо, словно они были одни на всем свете. Напряжение, в котором она находилась с той минуты, как бандиты ворвались в салон-вагон, стало понемногу спадать, и ее мысли обратились к Теду.

Что он предпринял? Послал людей, чтобы найти их? Или ждет, когда его преступная шайка донесет ему, где они? Поможет ли он им или оставит на растерзание бандитам? Нет, он никогда не отдаст Сейди этим головорезам. Он искренне полюбил ее, независимо от того, стоял ли он за ограблением или нет. Нет смысла ждать, пока их спасут, они должны найти способ спастись самостоятельно. Ей надо как-то освободиться от Слейта, а он уводил ее все дальше в неизвестном направлении.

– Слейт, я устала, я не могу идти дальше.

– Уже недалеко. У меня здесь спрятан небольшой запас еды и есть два одеяла. Ты сможешь отдохнуть, поесть и рассказать, что произошло.

– Рассказать тебе, что произошло?

– Да.

– Это же смешно. Ты ведь все знал.

Наступило долгое молчание, потом Слейт спросил:

– Он сделал тебе больно, Рейвен? Если так, я его убью.

– Нет. Есть синяки и царапины, но ничего страшного.

– Он к тебе прикасался?

– Он… шарил руками… по груди.

– Проклятие!

– Но я что есть силы отбивалась.

– Я и представить себе не мог, что такое может случиться. Я даже не знал, что ты в этом поезде.

– Это имело бы какое-то значение? На нашем месте могли быть любые другие девушки Харви.

– Поверь мне, у меня и в мыслях не было, что они могут кого-нибудь похитить. Хотя я не могу винить Хэнка в том, что он сделал. Я хотел похитить тебя еще в Топике и увезти прямо из твоего пансиона. Я тогда еле с собой совладал.

Рейвен с трудом удалось уговорить себя, что он преступник и что она зла на него.

– А мне было трудно прогнать тебя, – наконец созналась она.

– Я рад. – Он сжал ей руку. – Ну вот. Мы пришли.

Он раздвинул кусты и пропустил ее вперед. Она наклонилась, но зацепилась волосами за ветку. Слейт подошел, чтобы помочь, и от тепла его тела ее вдруг охватила нервная дрожь. Что она делает здесь наедине с мужчиной, в присутствии которого она едва контролирует себя? Но разве у нее есть выбор? Слейт освободил ее волосы, и они оба проскользнули внутрь.

К ее удивлению, они оказались в прекрасной горной долине. Воздух был напоен смолистым ароматом высоких сосен. Под ногами у них пружинил многовековой слой сосновых иголок, образовавших мягкий ковер вокруг небольшого, освещенного солнцем пруда. Рейвен опустила руки в воду: она оказалось теплой.

В восхищении она подняла глаза на Слейта.

– Здесь красиво, правда?

– А почему вода такая теплая?

– От природных минеральных ключей. Задолго до того, как Фред Харви построил в Монтесуме отель, индейцы купались здесь в целебных источниках.

– Здесь чудесно, Слейт.

– И безопасно. Здесь тебя никто не увидит.

– А ты?

– Со мной ты в безопасности и можешь чувствовать себя так, словно ты совершенно одна.

– Но это не так.

– Вот увидишь. Но ты, должно быть, устала и проголодалась.

– И я грязная. Хорошо бы искупаться.

– Я бы тоже не отказался.

– Но я действительно хотела бы остаться одна.

– Я уже сказал, что пока ты со мной, можешь чувствовать себя в уединении. Я ведь собирался когда-нибудь увидеть тебя голой, Рейвен. Так почему бы не сейчас?

– Слишком светло.

– Так это же еще лучше. – Он сел и начал снимать пыльные сапоги.

– Неужели ты собираешься раздеться?

– У меня нет привычки купаться одетым.

– Тогда мне придется уйти.

– А куда ты пойдешь?

– Куда-нибудь в лес.

– Ты забыла, что кругом горы. Здесь полно медведей, горных львов и волков.

– Я возьму твой пистолет.

– Нет, ты останешься здесь. Раздевайся, Рейвен. Я так давно мечтал тебя увидеть. Я выиграл тебя в честном бою. Ты моя.

– Я не твоя. Нельзя кого-либо выиграть.

– Мне даже не придется платить.

– Я не хочу, чтобы ты платил. Я вообще тебя не хочу.

– Неужели ты думаешь, что я этому поверю?

Он встал, расстегнул джинсы и сбросил их на землю.

Рейвен вскрикнула и быстро отвернулась, чтобы не видеть его. Но в ее мозгу уже отпечатались стройная смуглая фигура и крупная, твердая плоть, готовая к тому, чтобы доставить ей наслаждение.

– Рейвен? – Сильные пальцы вонзились ей в плечо.

Она попыталась стряхнуть их.

– В чем дело? Тебе не нравится, как я выгляжу?

– Нет. То есть да, нравится, просто…

– Ты самая странная женщина на свете. Можно подумать, ты никогда не видела раньше мужского тела. Я-то думал, что мы покончили с играми.

Рейвен лихорадочно вздохнула.

– Иди и купайся. А я лучше что-нибудь перекушу.

– Нет, мы все будем делать вместе. А теперь повернись, я тебя раздену. Черт, похоже, они и впрямь тебя тащили.

– Да. Я могу сама раздеться, Слейт, но…

– Конечно, можешь. Это напоминает мне о том, что уже гнило. Я тогда тебя так хотел, что чуть с ума не сошел. Но на этот раз мы не будем ждать, Рейвен. – Она чувствовала его теплое дыхание у себя на шее.

Что же ей делать? Он был всего лишь рядом, а ей становилось то жарко, то холодно. Вид его обнаженного тела вызывал у нее непреодолимое желание соединиться с ним, но она была девственницей и когда-то была помолвлена с прекрасным человеком. А Слейт вовсе не прекрасный человек, он преступник. И все же…

Он повернул ее к себе лицом.

– Если бы я не был уверен в обратном, я бы подумал, что ты никогда не была с мужчиной. Я буду очень нежен. Знаю, что с тобой обошлись грубо. Мне жаль. Но я постараюсь, чтобы тебе было хорошо.

Ему тоже бывало больно: она видела на его теле старые шрамы. А сейчас в том месте на бедре, где его ударил Хэнк, вздулась большая шишка.

Они посмотрели друг другу в глаза. У него они были синими, как небо, у нее – черными, как ночь.

– Я мог бы утонуть в твоих глазах, Рейвен. Я мог бы сделать тебя своей прямо сейчас, но я хочу, чтобы тебе это было приятно. Мы сначала искупаемся, потом поедим, а потом займемся любовью. Я мечтал об этом с той минуты, как увидел тебя в Топике в том красном шелковом платье.