– Если учесть, чем ты занимаешься, ты должен знать все о техасских рейнджерах.

– Мне приходилось с некоторыми из них встречаться.

– Я согласна с тем, что лучше тебе поехать за Сейди, чем посылать туда солдат. Но за одним исключением.

– Каким?

– Я поеду с тобой.

– Что?!

– То, что слышал. Я поеду с тобой.

– Рейвен, я ни за что не стану подвергать тебя такой опасности.

– Я все продумала. И так будет лучше всего.

– Ты очень плохо ездишь верхом, да и Тед никогда не согласится на такое.

– Я умею ездить верхом. Может, не так хорошо, как ты, но я смогу не отставать от тебя.

– Ты будешь мне мешать, если дело дойдет до стрельбы. Мне придется оберегать тебя.

– И снова ты ошибаешься. Ты же видел, как я справилась с Хэнком. Я не такая уж и беспомощная, и у тебя уже была возможность в этом убедиться.

– Я не хочу, чтобы ты подвергала себя риску.

– Меня ничто не остановит. Я все равно поеду – с тобой или без тебя. И еще один вопрос: насколько близко ты сможешь подобраться к Сейди?

– Что ты имеешь в виду?

– Когда она видела тебя в последний раз, ты был членом преступной банды. Так что по своей воле она с тобой не пойдет.

– Об этом я как-то не подумал, но все равно смогу привезти ее обратно.

– С нее уже довольно страхов, Слейт. Она слишком много пережила, и незачем пугать ее еще больше. Если Арн не привезет ее к поезду, я поеду в лагерь. Тебе остается только выяснить, где они ее держат.

– Они все время меняют место стоянки, приближаясь к месту ограбления, но мне неизвестно, где и когда оно произойдет.

– Я думаю, Арн тебе сообщит.

– Я надеюсь, но все же не хочу, чтобы ты была в лагере, когда наступит развязка, Рейвен. Ты не поедешь за Сейди независимо от того, умеешь ли ты ездить верхом или управляться с оружием. Это очень опасно.

– Но я не хочу, чтобы и ты подвергался опасности.

– Это не одно и то же.

– Это почему?

– Ты женщина.

– Ну да, а ты мужчина. Ну и что? Сейди так или иначе надо спасать, и если я поеду, у нее будет больше шансов остаться в живых. Только это имеет значение, и ты прекрасно это знаешь.

Слейт долго молчал.

– Храбрости тебе, конечно, не занимать, – наконец согласился он, – но если ты поедешь, я сойду с ума, думая о том, что с тобой может случиться.

– У тебя не будет времени думать.

Слейт прижал Рейвен к себе и нежно погладил по спине.

– Больше всего мне хотелось бы запереть тебя в башне из слоновой кости, чтобы ты всегда была в безопасности. Но ты же никогда этого не потерпишь, не так ли?

– Нет. Ты же знаешь, Слейт, мы не можем всегда быть и безопасности, как бы мы этого ни хотели. Есть вещи, которые гораздо важней.

– И к ним относится спасение Сейди?

– Правильно.

– Знаю, что очень пожалею об этом, но… ладно, согласен. Если с тобой что-нибудь случится, я никогда себе этого испрошу.

– Ничего со мной не случится. Беспокоиться надо о Сейди, а не обо мне.

– Знаю. Мы обязательно ее вызволим.

– А бандиты будут наказаны. Ты не жалеешь, что пошел против своей банды?

– Нет. Как я уже тебе говорил, я обычно работаю один. Кроме того, преступники нарушили кодекс чести, существующий на Западе, и похитили двух невинных женщин. Я в долгу перед Сейди, а я всегда расплачиваюсь по долгам.

– Очень хорошо. А теперь, когда мы обо всем договорились, можем идти вниз.

– Ты уверена?

– Нас ждет Тед. Знаешь, мне кажется, что ты ему нравишься.

– Я удивлен. Насколько ему известно, я просто наемник, который умеет хорошо стрелять.

– Возможно, он сумел разглядеть в тебе и другие качества, ускользнувшие от внимания остальных?

– Мне казалось, ты отлично разглядела мои другие качества.

– Перестань. Я вижу, мне никогда не удастся выйти победительницей в этой дискуссии.

– Особенно одетой так, как сейчас.

На Рейвен было длинное блестящее черное платье, весь лиф которого был расшит черными стеклянными бусинками. На обнаженные плечи и руки она накинула прозрачную черную шаль. Платье подчеркивало ее черные, загадочно мерцающие глаза. Светлые волосы были убраны в красивую высокую прическу.

– Тебе не нравится мое платье?

– Оно мне так нравится, что хочется его с тебя сорвать.

– Пока не надо, – улыбнулась она.

Слейт взял ее под руку и повел к двери.

– Трудно поверить, что ты скромная, застенчивая девушка Харви.

– Я думала, что ты считаешь меня маленькой наглой янки с Востока, обожающей деньги…

– Я это говорю, только когда ты меня разозлишь.

Пока они спускались по лестнице, а потом пересекали холл, Рейвен размышляла о том, что бы подумал Слейт, узнав, что она всегда носит при себе золотую монету, которую он дал ей в Топике. Завернутая в носовой платок, она всегда была спрятана в кармашке под платьем возле самого сердца. Это, конечно, было глупо и сентиментально, но она все еще считала монету своим талисманом, приносящим удачу, и поклялась носить ее на себе до тех пор, пока не свершится правосудие над преступниками.

Ночью отель «Монтесума» выглядел еще величественнее, чем днем. Многочисленные люстры сверкали, дамы в вечерних платьях всех цветов и оттенков и джентльмены в черных костюмах прохаживались по огромному холлу, в одном конце которого небольшой оркестр исполнял тихую музыку, а из другого доносились звуки гитары и аккомпанирующего пианино. Слейт и Рейвен пошли на звук гитары, и попали в небольшой зал, украшенный в красных и розовых тонах, где их ждал Тед.

– Добро пожаловать, – приветствовал их Тед вставая. – Я рад, что вы подружились.

– Оказалось, у нас очень много общего, – ответил Слейт. – Ведь всех нас волнует благополучие Сейди Перкинс.

– Вы правы. Я очень благодарен вам за то, что вы согласились нам помочь. Прошу вас, садитесь.

Когда они сели за небольшой столик, им сразу же подали шампанское.

Тед поднял бокал с искрящимся напитком и предложил тост:

– За скорейшее освобождение моей любимой Сейди.

Они чокнулись и выпили.

– Чудесное шампанское, – оценил Слейт.

– Да, не сравнить с тем, что подают в салунах Топики, – добавила Рейвен.

– Выпивка там хоть и попроще, – ухмыльнулся Слейт, – зато действует безотказно.

– Это правда, – рассмеялся Тед. – Вообще-то мне тамошнее пойло не нравится, но с ног оно действительно сбивает.

На сцену вышел величественный конферансье в черном костюме и поднял руку, требуя тишины.

– Леди и джентльмены, разрешите представить вам блистательную Маргариту!

В зале захлопали, но про себя Рейвен отметила, что мужчина, объявлявший выступления Маргариты в «Серебряной туфельке», понравился ей больше.

Маргарита вышла на сцену под бравурную музыку – как всегда прекрасная и чарующая в своем облегающем красном платье, идеально подчеркивавшем ее изящную фигуру.

Под аккомпанемент пианино она проникновенно исполнила старинную балладу об опасности, которую таит в себе страсть, потом еще одну – о неразделенной любви. Ее взгляд часто останавливался на Слейте и его спутниках.

Рейвен старалась не ревновать к красавице испанке, которую так хвалили в Сан-Антонио за красоту и талант. Как же Слейту было в нее не влюбиться, особенно когда у них было так много общего – и в характере, и в жизни? Но ведь последние два дня он провел не с Маргаритой, а с ней.

Не означало ли это, что он способен меняться? Что, если он действительно изменился и оборвал все старые связи? Нет, он все еще остается слишком высоким преступником из Техаса, поэтому нет смысла мечтать о постоянных отношениях с ним. Ей надо продолжать дело отца и встать во главе детективного агентства. В ее жизни нет места для такого человека, как Слейт.

Впрочем, ей незачем об этом беспокоиться. Слейт вовсе не собирается становиться другим человеком, так что совершенно естественно, что рядом с ним – Маргарита, независимо от того, где он провел последние два дня. Но как ни старалась она убедить себя в этом, у нее ничего не получалось.