Наибольший интерес татцельвурм вызвал в конце 1934 года, когда швейцарский фотограф Балкин объявил, что, сам того не желая, сфотографировал это загадочное существо. Прогуливаясь в окрестностях Майрингена, чтобы заснять несколько пейзажей, он заметил нечто вроде причудливой гнилой ветки. В момент, когда он снимал ее, ветка вдруг задвигалась и оказалась большой, весьма агрессивно настроенной ящерицей. Фотограф пустился бежать. Проявив пленку, он с волнением убедился, что заснял в естественных условиях совершенно неизвестное животное. На фотографии можно хорошо различить нечто вроде большой рыбы презлющей внешности. Но, как известно, рыбы не занимаются альпинизмом.

«Берлинер Иллюстриртен Цейтунг» не только опубликовал эту фотографию, но даже финансировал обследование района, в котором, по всем предположениям, должен был находиться знаменитый «червь с лапками». К сожалению, наступление плохой погоды помешало поискам, а когда погода снова наладилась, газеты уже были заняты другими сенсациями, и охота за татцельвурмом не могла больше служить рекламой для журнала. Поиски не были возобновлены, и это досадно: будь то «червь с лапками», европейский вид ядозуба, гигантская саламандра или какое-нибудь другое, даже. совсем невероятное животное, факт тот, что оно существует.

История эта должна бы заставить задуматься людей, полагающих, что наука вполне осведомлена о фауне страны, «исследованной во всех ее уголках».

Пора уже по-настоящему заглянуть во все уголки земного шара. Немало сюрпризов ожидает зоологов. Если у нас еще остаются шансы открыть удивительнейших животных, то это именно там, где мы еще не удосужились хорошенько посмотреть. «Потерянные миры» — это миры, которые мы еще не позаботились достаточно изучить.

Жорж Кювье поступил весьма опрометчиво в тот день, когда в своем «Слове о теории Земли», служившем введением к «Исследованию об ископаемых животных», заявил:

«Надежда обнаружить новые виды крупных четвероногих весьма невелика».

Едва он успел высказать эту мысль, как в 1819 году его ученик Диар доказал ему всю несостоятельность такого утверждения. Он прислал из Индии своему учителю Кювье рисунок чепрачного тапира с припиской:

«Когда я в Баракпуре впервые увидел тапира, зарисовку которого и посылаю Вам, то был весьма удивлен, что такое большое животное еще неизвестно науке. И это тем более странно, что я сам видел в Азиатском обществе голову подобного животного, которую губернатор Фаркюхар прислал 2 апреля 1806 года с сообщением, что тапир распространен в лесах Индии так же, как слон и носорог».

В самом деле, индийский тапир был известен уже давным-давно. В старинных китайских словарях Эул-я и Шуен-вен он значился под именем «ме», и о нем говорилось:

«Me напоминает медведя. У него маленькая голова и короткие ноги; его короткошерстая лоснящаяся шкура вся в белых и черных пятнах; некоторые очевидцы говорят, что он желтоватого цвета; другие говорят, что он серовато-белый. У него хобот слона, глаза носорога, коровий хвост и лапы тигра».

Кроме того, во многих китайских и японских книгах по естествознанию можно было увидеть рисунок чепрачного тапира; даже в школьных учебниках и в детских книжках.

Однако, если животное это и было хорошо знакомо китайским и японским школьникам, то знаменитый ученый Кювье не имел о нем представления. Так или иначе, будучи человеком весьма реалистического склада мышления, гордящийся тем, что считается лишь с точными, поддающимися немедленной проверке фактами, Кювье относился с пренебрежением ко всем народным преданиям и рассказам простых людей, увлекающихся чудесным.

Тапир — в Индии? Смеетесь! Это американское животное.

Впрочем, по получении письма с рисунком своего ученика Диара мнение ученого изменилось. Кювье словно вдруг озарило: он поспешил дать научное описание этого тапира столь причудливой масти. Но он опоздал: другой ученый опередил недоверчивого француза.

Живое «ископаемое»

Индийский тапир оказался лишь первым из серии крупных животных, о существовании которых до того не подозревали. Невозможно всех их здесь перечислить. Да и сама по себе величина животного не служит достаточно важным признаком, чтобы вызвать интерес ученых. Так, например, грызун паракана — зверек незначительных размеров, но среди грызунов это гигант. Некоторые из плодоядных рукокрылых — настоящие чудовища, хотя и не крупнее лисицы. В то же время африканский оленёк — крошечное копытное, и все же было бы весьма трудно держать его в ванной. По сравнению с гигантской крысой карликовый бегемот — колосс.

Перечень приобретений, сделанных зоологической наукой со времени столь опрометчивого заявления Кювье, имеет для нас лишь значение примеров. Поэтому ограничимся наиболее замечательными, действительно «необычайными» животными.

В 1885 году немец Рюппель открыл в скалистых горах южной Абиссинии самую большую из собакоголовых обезьян: бурую геладу. Став на задние ноги, этот своеобразный павиан достигает человеческого роста, хотя ноги его и значительно короче человеческих.

Оленёк африканский, описанный в 1840 году О’Гильби по экземпляру, привезенному из Сьерры-Леоне, маленькое животное: его высота в плечах всего лишь 35 сантиметров. Но самый факт обнаружения этого копытного в девственных лесах Африки очень интересен: оленьки — единственные сохранившиеся до наших дней представители большой группы копытных, водившихся во второй половине третичного периода и в Европе. Африканский оленёк был первым из «живых ископаемых», открытых в Африке в дебрях экваториального леса полосы дождей. Несколько видов оленьков распространены в тропической Азии.

Такин и олень-невидимка шомбургка

В 1850 году, во время своего опасного путешествия по Тибету, английский натуралист Ходжсон получил от некоего майора Дженкинса три шкуры неизвестного барана, добытого в Ассаме. Однако баран этот, судя по его серой шкуре, был, видимо, ростом с небольшого буйвола.

Животное это было хорошо известно народу мишми под именем «такин», а хамтисы называли его просто «кни». Но Ходжсону так и не удалось увидеть живого такина.

Золотистый такин, открытый в 1911 году, еще интереснее, чем его ассамский собрат. Во-первых, потому, что его очень трудно встретить. Это, впрочем, неудивительно: он водится в Западном Китае на высоте от 2500 до 4200 метров, скрывается в зарослях рододендронов и карликовых бамбуков и выходит пастись на травянистые склоны гор лишь в сумерки. Во-вторых, потому, что трудно решить, к какому из жвачных он стоит ближе: животное это одинаково близко к быку, барану и антилопе. В настоящее время его относят к сернам.

Доставленный впервые в Европу ассамский таким был самцом. Его принес в дар Лондонскому зоологическому обществу Ж.С.Уайт 22 июня 1909 года, то есть спустя пятьдесят девять лет после его открытия.

Что касается оленя шомбургка, описанного Блисом в 1863 году, то он заслуживает нашего внимания не только потому, что обладает красивыми разветвленными рогами. До сих пор ни одному европейцу не удалось наблюдать его в тех местах Сиама, где он водится. Все, что мы знаем о нем, стало известно лишь из наблюдений в зоологических садах над редкими экземплярами, доставленными местными ловцами диких зверей или родившимися уже в неволе. Возможно, что мы так никогда и не увидим этого оленя в природных условиях: весьма вероятно, что в настоящее время он полностью вымер.

Когда подумаешь, что подобная судьба ожидает, возможно, и тех животных, о которых мы знаем лишь по слухам или по народным преданиям, то досадуешь на ученых умников. Нужно проверять подобные слухи, нельзя пренебрегать фольклором!

Спасение ми-лу

С 1865 по 1869 год католический миссионер Арман Давид совершил длительное путешествие в сердце Азии, в местности, еще неизвестные европейцам. Это путешествие принесло богатые результаты. Помимо большого количества новых видов растений, собранных им, Давид открыл три новых вида крупных млекопитающих. Если бы не исключительная любознательность Армана Давида, то ми-лу окончательно исчез бы и мы даже не имели бы представления о том, что это животное когда-то существовало.