Конец ХIХ - начало ХХ века исследователи называют «Серебряным веком» русской культуры.

Одним из стремительно и бурно развивающихся в то время её направлений стал  российский кинематограф, практически сразу вышедший на мировой (европейский) уровень.

Среди отцов-основателей русского кино выделяется фигура бывшего железнодорожного инженера Василия Михайловича Гончарова (1861-1915), ставшего первым в  России киносценаристом, режиссером и продюсером.

Познакомившись с французскими фильмами и системой их проката в России, организованной французскими кинокомпаниями и отдельными предпринимателями, он пришел к выводу, что отечественный творческий потенциал и высокий уровень мастерства актеров российских театров позволяет быстро наладить производство собственных художественных фильмов.

В результате его усилий 15 октября 1908 года на студии Дранкова по его сценарию и под его руководством были завершены съемки первого российского художественного фильма «Понизовая вольница». Этот фильм был снят по мотивам песни о Степане Разине «Из-за острова на стрежень...».

Кстати, среди прочего, съемки этого фильма наметили и такое заметное отличие сначала российского, а затем и советского кинематографа от западного, как практическое отсутствие профессиональных киноактеров и использование вместо них профессионалов театральной сцены.

После успешного дебюта Гончаров за последние семь лет своей жизни в 1909-1915 годах самостоятельно или в соавторстве написал сценарии и организовал съемки тридцати трех художественных фильмов. Вершиной его творчества стала первая в России и в мире батальная художественная кинокартина «Оборона Севастополя».

Идея этого фильма возникла у него в конце 1910 года. Спустя несколько месяцев, хорошо все обдумав и подготовив сценарий, он обратился с этой идеей к руководителю крупнейшей в тогдашней России кинокомпании «Торговый дом Ханжонкова и Ко».

 После этого, добившись личного приема у императора Николая II получил у него «высочайшее соизволение» на постановку первой не только в России, но и в мире крупномасштабной военно-исторической художественно-документальной кинокартины на тему Крымской войны и Первой обороны Севастополя 1854-1855 годов.

«Монаршее соизволение» дало возможность, начав в мае 1911 года съемки этого фильма в Севастополе, получить всестороннюю помощь от командования Черноморского флота и размещенной в городе пехотной бригады (Брестский и Белостокский полки), находившейся тогда в Севастополе. Это позволило без ограничений получать солдатскую массовку для съемок крупномасштабных батальных сцен.

Спустя год, в 1912 году, этот фильм, получивший название «Оборона Севастополя», был впервые продемонстрирован в Ливадийском дворце императорской семье.

После этой премьеры начался его триумфальный прокат в городах Российской империи. Потом он попал в Европу.

К настоящему времени  это единственный дореволюционный фильм, который более менее регулярно демонстрируется перед сравнительно значительной кинозрительской аудиторией.

К. КОЛОНТАЕВ

В тоталитарном детстве у нас, как известно, не было никаких радостей. Свободы личности не было вообще: к примеру, детей принудительно заставляли ходить в школу, взрослых, которые этому препятствовали, сажали в ГУЛАГ. На помойках питались только персонажи фильма Фёдора Бондарчука «9 рота». Невозможно было достать наркотики (их поголовно употребляют опять же только в фильме Фёдора Бондарчука «9 рота»), не достать было порнографии (зато в фильме Фёдора Бондарчука «9 рота» с этим полный порядок). Словом, тоталитарный ад.

Вместо этих недоступных тоталитарным детям прелестей были книжки Николая Носова про Незнайку. И вот недавно исполнилось 100 лет со дня рождения автора. Читателям немедленно раскрыли глаза:

Автор заметки Дарья Теричева, судя по всему, произведений Носова не читала. Понятно, ей, как интеллигентной девушке, это ни к чему - ей и так всё ясно. Но если бы читала, то, возможно, знала бы, что Незнайка жил в светлом коммунистическом будущем, где все люди счастливы и не ведают проблем. Там нет денег, там нет ворья и мошенников, там нет моральных уродов (см. Неформалы). Незнайка - он аналог сказочного Ивана-дурака (который, несомненно, боролся с царизмом и выступал за отмену крепостного права), а не на отмороженного дегенерата. Его даже зовут Незнайка. Он разгильдяй и недотёпа, но добрый и хороший.

Яркая одежда у него была потому, что он просто не понимал, как надо одеваться. И это было очевидно даже самым маленьким читателям. На трубе он играть не умел, но играл - и поэтому вместо музыки получалась какофония. Это тоже было понятно даже самым маленьким читателям. И рисовать не умел, и поэтому вместо картины у него получалась самая настоящая мазня (см. Авангардизм). Собственно, и со стихами получалось то же самое - Незнайка не умел сочинять стихи, а сочинял. Получается, естественно, бред - и на примерах «пакля - шмакля» даже самым маленьким читателям это очевидно. Но, видимо, надо получить высшее образование в демократической России и всё откроется с несколько иной стороны. Ибо Дарья Теричева видит в этом диссидентские потуги. Хотя, быть может, Дарье виднее. Возможно, она много общалась с диссидентами и неплохо знает, что, говоря про диссидентов, она имеет в виду именно таких бездарей и неучей.

Образы «неформалов» и «стиляг» выведены Носовым в книжке «Незнайка в Солнечном городе», где Незнайка и его друзья прибывают в коммунистический город Солнечный. Там в зоопарке случайно превращают в людей трёх ишаков: Пегасика, Брыкуна и Калигулу. Точнее, ишаков там было двое: Пегасик и Брыкун, а Калигула был лошак, то есть помесь лошади с ишаком (ЛОШадь + ишАК). Все трое, как положено «неформалам» и «стилягам», резко выделялись из серой тоталитарной массы: вели себя как скоты, одевались как идиоты, и в конце были возвращены в естественное для «неформалов» состояние - превращены обратно в ишаков. Хотя сложно назвать превращением переход из состояния животного в ишака.

Кстати, в другой книжке Николая Носова - «Незнайка на Луне» - полностью раскрыты все прелести демократического общества. На Луне живут капиталистические подонки, люди-коротышки там злы и коварны, полиция продажна, капиталисты жестоки. Контраст с коммунистическим бытом коротышек - чудовищный. Демократическое общество показано в такой красе, что книга осталась в памяти на всю жизнь. И, что характерно, не только у меня. Кстати, крайне важный момент: коротышки, постоянно предающиеся отдыху и развлечениям, неизбежно превращаются в баранов. Что мы, собственно, теперь вокруг себя и видим.