Она вышла из своего укрытия и подошла к столику.

— Мне кажется, что вами пренебрегли, мэтр Дегре, — тихим голосом сказала Анжелика. — Могу ли я, пусть самым скромным образом, заменить собой ту жестокосердную особу, которая не пришла к вам на свидание?

Молодой человек поднял глаза и узнал свою давнюю знакомую.

— Удостоиться общества хозяйки сего божественного заведения — великая честь для меня.

Смеясь, Анжелика села и подала знак одному из негритят принести ей чашку шоколада и печенье.

— И на кого вы охотитесь на моих землях, Дегре? На дерзких памфлетистов?

— Нет. На другую столь же достойную добычу, но в женском обличье, то есть на отравительниц.

— Фи! Как это банально. Например, я отлично знаю нескольких из них, — необдуманно заявила Анжелика, вспомнив о мадам де Бренвилье.

— Мне это известно. Но было бы лучше, если бы вы забыли о своем знакомстве с ними.

Собеседник даже не улыбнулся, и Анжелика кивнула в ответ.

— А когда мне понадобятся сведения, я ведь всегда смогу попросить вас сообщить их мне, — заметил Дегре с иронической полуулыбкой. — Думаю, вы сделаете это весьма охотно.

Анжелика пригубила обжигающий напиток, который налил ей негритенок Том.

— Как вы находите шоколад, господин Дегре?

— Это истинное наказание! Но во время расследований всегда надо быть готовым к подобного рода испытаниям. Признаюсь, что по долгу службы я порой бывал и в более зловещих местах, нежели эта кондитерская. Здесь очень мило…

Анжелика не сомневалась, что Дегре был в курсе ее предстоящего брака с Филиппом. Но поскольку он сам не заговаривал об этом, она не знала, с чего начать разговор.

Но повод подвернулся: в веселой компании кавалеров и дам она заметила маркиза Филиппа собственной персоной. Анжелика надеялась, что в укромном уголке зала, да еще и под маской, дю Плесси не узнает свою невесту.

Указав Дегре на Филиппа, она сказала:

— Видите дворянина в костюме из небесно-голубого атласа? Так вот, я собираюсь за него замуж.

Дегре изобразил удивление.

— Неужели?.. А разве это не тот самый прелестный кузен, который как-то вечером хотел развлечься с вами в трактире «Красная маска»?

— Он самый, — подтвердила Анжелика, дерзко вскинув подбородок. — Ну, так что вы думаете?

— О вашем браке или о вашем кузене?

— И о том, и о другом.

— Брак — весьма деликатная тема, и я оставлю беседу о нем вашему исповеднику, дитя мое, — произнес Дегре назидательным тоном. — Что касается кузена, я с прискорбием должен заметить, что он отнюдь не соответствует вашему идеалу мужчины.

— Это еще почему? Он очень красив.

— Несомненно. Но красота — это последнее, что привлекает вас в мужчинах. Вы любите в них те качества, которые прежде всего делают их непохожими на женщин: ум, взгляды на мир, пусть даже не всегда верные, но которые кажутся вам новыми, неожиданными. И еще вас привлекает тайна их мужского естества. Да, мадам, вы именно такая. И не стоит смотреть на меня из-под вашей маски с видом оскорбленной невинности. Более того, добавлю, что чем больше мужчина выделяется из всего остального человеческого стада, тем скорее вы признаете в нем своего господина. Именно поэтому вы любите оригиналов, отверженных, бунтовщиков. И поэтому все ваши романы заканчиваются весьма печально. Если мужчина сумеет вас заинтересовать и насмешить, то вы уже готовы идти за ним на край света. А если при этом он достаточно силен и искушен в любовной науке, чтобы удовлетворить желания вашего маленького капризного тела, вы простите ему все. А этот господин, хоть и весьма неглуп, не обладает истинным разумом. И если он вас полюбит, есть серьезный риск, что очень скоро вы будете смертельно скучать в его присутствии.

— Он не любит меня.

— Это уже лучше. Тогда вы сможете развлечься, пытаясь влюбить его в себя. Но если говорить о физической любви, готов держать пари, что в ней он менее изыскан, чем самый последний землепашец. Сдается мне, он из своры красавчиков Месье?

— Мне не нравится, как вы отзываетесь о Филиппе, — сказала помрачневшая Анжелика. — Ах, Дегре, мне очень неловко задавать вам этот вопрос, но… такого рода привычки… не могут помешать мужчине… ну, например, завести детей?

— Все зависит от того, о каких мужчинах идет речь, моя милая невинная красавица, — смеясь, сказал Дегре. — Сложение этого молодого человека свидетельствует о том, что у него есть все необходимое для того, чтобы осчастливить женщину и подарить ей целую кучу ребятишек. Но если говорить о нем самом, то у него неладно с сердцем. Когда он умрет, сердце в его груди не станет холоднее, чем сейчас. Ба! Как я погляжу, вы мечтаете испробовать его достоинства. Замечательно! Давайте, жадно впивайтесь в него своими прелестными зубками, и главное — ни о чем не жалейте. А я вас покидаю.

Он поднялся, чтобы поцеловать Анжелике руку.

— Моя отравительница не пришла. Какая досада! Но позвольте поблагодарить вас за столь приятную компанию.

Когда он пошел к выходу, пробираясь между столами, Анжелика осталась за столиком, в панике чувствуя, как печаль сжимает ей горло.

«Я покидаю вас», — сказал Дегре.

И только тут Анжелика вдруг осознала, что в мире, куда она собирается вернуться: королевский двор, Версаль, Сен-Жермен, Лувр — ей никогда не встретить полицейского Дегре и его Сорбонну. Они уйдут из ее жизни, сольются с толпой слуг, торговцев, лакеев и прочего мелкого люда, что вращается вокруг сильных мира сего, а они его просто не замечают.

Анжелика вскочила и кинулась к двери, за которой скрылся Дегре. Она увидела, как он удаляется по аллее темного сада, а за ним бежит трусцой белая Сорбонна.

Молодая женщина бросилась за полицейским.

— Дегре!

Он остановился и, обернувшись, пошел к ней навстречу. Анжелика потянула Дегре в какую-то темную беседку и обвила руками его шею.

— Поцелуйте меня.

Полицейский вздрогнул.

— Что на вас нашло? Вам надо спасти какого-нибудь памфлетиста?

— Нет… я…

Она не знала, как объяснить панику, охватившую ее при одной только мысли, что она его больше не увидит. Смущенная Анжелика ласково потерлась щекой о плечо Дегре.

— Понимаете, я собралась замуж. Тогда у меня уже не будет возможности изменять мужу.

— Напротив, дорогая. Знатная дама не может выставить себя всеобщим посмешищем и любить только собственного супруга, оставаясь ему верной. Но я вас понимаю. Когда вы станете маркизой дю Плесси-Бельер, вы сочтете не слишком изысканным относить к числу своих любовников простого полицейского по имени Дегре!

— Ах! Ну почему вы во всем ищете какие-то скрытые мотивы? — возразила Анжелика.

Она хотела засмеяться, но не сумела справиться с волнением. И когда вновь заговорила, ее глаза были полны слез, а голос звучал глухо:

— К чему искать мотивы? Неужели хоть один человек, от сотворения мира и до наших дней, сумел понять тайну женского сердца и то, что способно породить в нем страсть?

В этих словах, произнесенных почти шепотом, Дегре уловил дальнее эхо собственной речи — речи того адвоката, который когда-то поднялся на кафедру зала суда, чтобы защищать графа де Пейрака.

Не говоря ни слова, он сомкнул объятия и прижал Анжелику к груди.

— Дегре, вы мой друг, — прошептала Анжелика. — У меня никогда не было и не будет лучшего друга. Скажите, ведь вы все знаете… скажите, что я не стала недостойной ЕГО. Это был человек, сумевший подняться над своими невзгодами и несчастьями, больше того, он умел властвовать над умами… мало кто на земле способен на такое… А я? Разве я не поднялась над невзгодами?.. Вы же знаете, из какой ямы я выбралась! Скажите: неужели я недостойна человека необычайной, железной воли, каким был граф де Пейрак?.. Разве он не признал бы равным своему мужеству то упорство, с которым я вытаскивала из нищеты его сыновей?.. Если бы он вернулся…

— Эх! Не ломайте себе голову, ангел мой, — растягивая слова, ответил Дегре. — Если бы он вернулся… если бы он вернулся, насколько я могу судить об этом человеке, думаю, что для начала он устроил бы вам хорошую выволочку. Потом он бы вас обнял и занялся с вами любовью до тех пор, пока вы не запросили бы пощады. А потом вы нашли бы тихий и укромный уголок, чтобы жить там до самой золотой свадьбы. Успокойтесь, мой ангел. И идите вперед по избранному пути.