– Вы правы, ваша нога разбита вдребезги, – сказал он, вынимая из ножен на поясе длинный охотничий нож.

Незнакомец побелел еще сильнее.

– Надеюсь, вы не собираетесь ее отрезать?

– Пока я собираюсь разрезать только ваши брюки и сапоги, чтобы можно было добраться до раны.

– Черт побери, – человек сделал гримасу. – Это почти катастрофа. Сапоги у меня модные, они пошиты в Лондоне, у Спесера. А кроме того, у меня с собой больше нет никаких.

– На вашем месте я бы не беспокоился. Сапоги вам не понадобятся еще долгое время. – Рио легко разрезал замшу.

Затем он начал работать с сапогом, и глаза незнакомца закатились.

– Что там за чертовщина? – простонал он, когда сапог наконец был снят.

Посмотрев вниз, Патрик поморщился. Кость пробила правое бедро, из раны сочилась кровь. Человек приподнялся на локтях, чтобы тоже посмотреть, а затем упал назад на землю. Его наполненные болью глаза нашли глаза Патрика.

– Наверное, вы здесь главный?

– Вы угадали. Я владелец этих земель, то есть всего, что вы видите вокруг, и даже еще дальше. Меня зовут Патрик Прайд.

– А меня Найджел Хосорн, – сказал незнакомец, поднимая дрожащую руку. – Я граф Гленхевен. Мои документы в сумке на седле. Поскольку я не могу этого сделать, то прошу вас известить мою семью.

«Английский лорд, – подумал Патрик. – Вот, значит, откуда у него акцент».

– Вы сами сможете их известить, когда поправитесь, – ответил он с уверенностью, гораздо большей, чем чувствовал. – Мой управляющий Рио де Варгас за свою жизнь вправил больше костей, чем иной доктор.

Незнакомец снова протянул руку, на этот раз к Рио.

– Рад с вами познакомиться, мистер де Варгас.

– Сейчас не до церемоний. Зовите меня просто Рио, а я вас – граф.

Патрик чуть не захохотал. Но с раной у Хосорна ничего смешного не было.

Рио поднялся на ноги, подошел к лошади и возвратился с фляжкой.

– Я полагаю, вам следует принять вот это. – Он протянул фляжку англичанину.

– Что это? – спросил Найджел Хосорн.

– Отличный французский бренди из запасов Вельвит Гилхули. Он должен хорошо подействовать. Дело в том, что вам предстоит перенести сильную боль.

Пока Хосорн пил большими глотками, Патрик повернулся к двум ковбоям.

– Нужны молодые деревца для носилок и шин. Я видел несколько неподалеку отсюда.

– Хорошо, мистер Прайд, – проговорили они хором и вскочили на коней. Кажется, они были рады уехать, чтобы не видеть эту страшную рану.

«Им в их жизни предстоит увидеть и худшее. Особенно если попадут на войну», – грустно подумал Патрик.

О том, сколько шансов сейчас у Хосорна, он предпочитал пока не думать. Во-первых, инфекция, затем шок, который неизбежен, когда Рио начнет вправлять кость, и наконец путешествие назад, на ранчо – все это вместе может стоить англичанину жизни.

Желать того, чтобы англичанин живым добрался до ранчо, у Патрика, кроме всего прочего, была еще одна причина. Пока в доме будет находиться раненый, нуждающийся в ее помощи, Эльке никуда не уедет.

– Я у вас в долгу, сэр, – произнес Хосорн, обращаясь к Патрику. – Несколько часов я шел за подстреленной пумой. Конечно, сам виноват, потому что гнался как сумасшедший, почти не разбирая дороги. И тут моя лошадь вступила в яму и сломала ногу. При этом, как видите, придавила меня. Я пристрелил ее из милосердия, чтобы не мучилась, и подумывал уже проделать то же самое с собой, когда появились вы.

– Вы путешествуете один?

– У меня есть проводник. Но пару недель назад он заболел, и я отправил его в ближайший город. – Хосорн жестом показал через плечо. – Я нанял также повара и еще помощника. Вон в том направлении через пару миль мой лагерь. Кстати, а пуму я все же достал. Но стыдно признаваться, достал не совсем чисто. Целился в сердце, а попал в легкое. Все равно далеко уйти она не должна.

– В таком случае я тоже у вас в долгу. Мы гонялись за этой пумой весь день. – Патрик не мог не восхититься выдержкой Хосорна. Англичанин был ранен, и очень сильно, тем не менее находил еще силы вести вежливый разговор, как если бы они пили чай.

Облачко пыли вдали возвестило о возвращении ковбоев.

– Кажется, наши парни возвращаются, – сказал Патрик.

Рио поднялся со своего места у ног Хосорна, прошел к своему коню и снял с седла лассо.

– Я заверяю вас, связывать меня нет никакой нужды, – проговорил Хосорн с определенным усилием. – Я могу перенести все ваши манипуляции и без того, чтобы мне перевязывали руки и ноги.

Рио стал на колени и показал лассо англичанину.

– Я не собираюсь вас связывать, граф. Вам придется это взять в рот, чтобы не откусить язык.

Несмотря на серьезность ситуации, Патрик улыбнулся. Живого графа Рио встречать еще никогда не приходилось, в этом Патрик был уверен, но и Гленхевену вряд ли когда-либо попадался такой экземпляр, как Рио.

– Вы уверены, что сможете с этим справиться? – спросил Хосорн.

– Если бы я был решительнее, то отрезал бы эту чертову конечность, и дело с концом.

– Ради Бога, дорогой, лучше сразу убейте!

– Вам-то какая разница? Что так, что эдак. А кроме того, я люблю трудные задачи. Как сказал босс, я довольно ловко вправляю кости, а на ранчо у нас есть лучшая сиделка, какую только можно пожелать. Между нами, я думаю, мы вас из этого дерьма вытащим.

– Попытайтесь, – восхищенно пробормотал Хосорн.

Рио дал знак двум молодым ковбоям подойти ближе.

– По моему приказу держите крепко его за плечи. Вы, Патрик, займитесь его второй ногой. Учтите, он будет немного дергаться.

Каждое слово, произносимое Рио, Найджел слушал с большим вниманием. И единственное, что его утешало, это то, что Рио, видимо, действительно знал толк в таких делах.

– Давайте, – кивнул Рио.

Найджел вцепился зубами в лассо. Рио начал вправлять кость, а остальные трое железной хваткой держали англичанина. Это была пытка, настоящая пытка.

Когда Найджел почувствовал, как его кости трутся одна о другую, потребовалось все его мужество, чтобы не закричать. Вспомнился раненый тигр, который напал на него… Тогда он не закричал. Потом его раны зашивала целая армия хирургов. Будь он проклят, если закричит сейчас.

По всему его телу струился пот, к горлу поднималась желчь, но сломанные кости наконец со страшным скрипом встали на место, и Рио начал осторожно обрабатывать рану остатками бренди. Горячие полосы боли пронзили ногу Найджела и остановились в груди.

– Зачем зря расходовать такой чудесный напиток, – простонал Найджел и окунулся в черный водоворот.

Сознание ему вернула боль. Но это произошло несколько позднее. Он был привязан к некоторому подобию носилок, концы которых были закреплены на двух лошадях. Дорога была неровная, и носилки сильно трясло. Вот эта тряска его и разбудила. Раскрыв глаза, он увидел Рио.

– Мы уже почти на месте, старина, – сказал де Варгас.

– Почти где?

– На ранчо.

– Но почему на ранчо? Я не хочу причинять людям неудобства. Пожалуйста, отвезите меня в мой лагерь.

– Вы что, граф? Я проделал такую работу, а вы хотите своей смертью испортить мне репутацию. Мистер Патрик послал одного из ребят в ваш лагерь предупредить о случившемся и сказать, где найти пуму. Он решил, что вам понадобится шкура как сувенир о последней охоте. Приучайте себя к мысли, граф, что больше охотиться вам не придется.

Окутанный туманом боли, Найджел пытался расшифровать сказанное Рио. Два слова задержались в его сознании и эхом отдавались в нем, переплетаясь с болью, пронизывающей все тело.

Последняя охота… Последняя охота…

Как большинство богатых и знатных англичан, он вел жизнь, полную приключений – взбирался на горы в Ирландии, охотился на зубров в Польше, стрелял тигров в Индии. Он приехал в Техас в поисках трофеев: оленей, пумы и бизонов.

Он знал, что рано или поздно с подобными развлечениями придется кончать. Следовало остепениться и произвести на свет наследника. Но не ожидал, что это случится так скоро. Господи, ведь ему было всего двадцать семь. А его отец женился только в тридцать пять.