Кто мог бы подумать что столь ненасытной бывает любовь к человечине И что нужно так много огней чтобы сделать из тела жаркое Оттого-то и воздух на вкус чуть горелый и право же это по-своему даже приятно Но пир этот был бы намного роскошнее если б и небо могло бы участвовать в трапезе вместе с землей Оно поглощает лишь души Но это же не еда И довольствуясь малым жонглирует пестрым набором огней И я вместе с ротой своей влился в вязкую сладость войны и растекся вдоль длинных окопов Короткие выкрики вспышек возвещают о том что я здесь Я прорыл себе русло в котором теку разветвляясь на сеть бесконечных притоков Я в траншее переднего края но я в то же время и всюду а точнее я лишь начинаю быть всюду Я предвестник далекой эпохи Но ее наступленья придется ждать дольше чем ждали полета Икара Я завещаю грядущему жизнь Гийома Аполлинера Который был на войне и одновременно везде В тыловых городах на счастливых бульварах и скверах В каждой точке земли и в заоблачных сферах В тех кто гибнет сминая ногой загражденья В лошадях в лицах женщин в лафетах В зените в надире во всех четырех странах света И в особом накале который бывает лишь в ночь перед боем Конечно намного прекраснее было бы это Если б мог я считать что все то в чем живу я везде Наполняет собой и меня Но этого мне не дано Ибо если я сам и могу находиться повсюду то внутри у меня не найти ничего кроме меня самого Перевод И. Кузнецовой
УЧЕНИЕ В деревню солдаты пылили Ведя разговор на ходу Все четверо седы от пыли А призваны в этом году Болтали про все что минуло Как будто ничто их не ждет И лишь обернулись сутуло Когда громыхнул недолет И глянув на пустошь в осоте К былому вернулись опять Не зря умерщвление плоти Учило людей умирать Перевод А. Гелескула НА УЧЕНИИ Навстречу кухням и подводам Четыре пыльных пушкаря Призыв шестнадцатого года Шли в тыл о прошлом говоря Они в простор полей смотрели И равнодушия полный взгляд Через плечо бросали еле Когда кряхтел им вслед снаряд И говоря под свист железа О днях не будущих былых Солдаты длили ту аскезу Что умирать учила их Перевод Ю. Корнеева ЗАКАЛКА К деревне не спеша пробраться Четыре бомбардира шли Год призывной у всех шестнадцать Все с головы до ног в пыли На мертвую равнину глядя Все вспоминали о былом Не пригибались если сзади Откашливался глухо гром И в юношеском разговоре О прошлом чудилась игра Перекидная траекторий Что их учила умирать Перевод М. Зенкевича К ИТАЛИИ Любовь перепахала мою жизнь как бомбы полосу передовую Пришли война и зрелость совпадая И ныне в августе пятнадцатого здесь Вот в этом наспех вырытом окопе в жаркий день Все мои мысли о тебе Италия отчизна сердца моего Когда фон Клюк шел на Париж в преддверье Марны Мне вспоминалось разграбленье Рима ордами германцев Как описали ту картину Испанец Деликадо Бонапарт и Аретино Я силился понять Возможно ли чтоб нация Вскормившая культуру всей Европы Ждала уничтожения безропотно Но пробил час гробницы распахнулись И призраки рабов извечно трепетавших Восстали вопия НА БОЙ С ТЕВТОНЦЕМ Мы армия незримая Что слаще меда проще пригоршни земли Подчас мы благодушно забываем о тебе Италия моя Но знай ты дорога нам Как мать как дочь любимая Мы здесь и тобой без страха и отчаянья в груди И если нас окопы и эскарпы не спасут и гибель впереди Мы знаем что другие сменят нас И наша армия несметная бессмертна Длинны не месяцы не дни не ночи Длинна война Италия Ты наша мать и наша дочь сестра родная Я жажду утоляю как и ты Живою влагой виноградной Легки перепела семьдесят пятого калибра наши Как непохожи мы с тобой на бошей [37]В нас нет унылой спеси мы смеемся вволю Мы не сентиментальны им подстать а они ни в чем не знают меры но чужды веселья И ты и я всегда печемся об изящном и пренебрегаем пользой В нас столько жизни Привыкли любоваться мы созданьями искусства и ремесел Мы как детьми окружены цветами И лилия когда-то доцветала в Ватикане Траншеями изрезана бескрайняя равнина Как пчелы тут и там гудят аэропланы Над розами пунцовых взрывов и над нами И ночь расцвечена бессчетными огнями Всех мыслимых оттенков вернуться Соффичи, Арденго (1879–1964) — итальянский поэт, художник и художественный критик. Аполлинер познакомился с ним в 1911 году и впоследствии называл его «известным футуристом» и «одним из лучших художников и наиболее видным литератором современной Италии» (II, 738, 768). вернуться Как непохожи мы с тобой на бошей — презрительной кличкой «боши» стали называть во Франции немецких солдат после франко-прусской войны 1870–1871 гг. |
