Офелия предпочла проигнорировать это требование и сделала усилие начать сначала:

– Вероятно, вы – одна из многочисленных тетушек моего мужа? Меня зовут Офелия.

– Мне совершенно безразлично, кто вы, девушка. Главное, чтобы вы убрались отсюда и побыстрее… о, не важно, мы сами уедем. Навестим моего брата в другое время.

Она поспешно поднялась, но тут же тихо выругалась, поскольку было уже слишком поздно. Предмет ее тревоги небрежной походкой вошел в комнату и, устремив взор на Офелию, застыл как вкопанный. И долго не сводил с нее глаз. К такому она привыкла. Но в отличие от многих он не потерял дара речи.

– Господи! – выдохнул он. – Господи, когда же ангелы спустились на землю?!

Длинные черные локоны, светло-голубые глаза… он был невероятно красив, но женоподобен. Кожа была слишком гладкой, нос – слишком тонким. Огромное количество кружев на манжетах и галстуке, а также ярко-зеленый атласный жилет не прибавляли ему мужественности. Поразительно еще, что он не носил щегольских панталон до колена. Так или иначе, а была в нем некая девичья жеманность, что показалось Офелии весьма забавным, поскольку его мать вела себя как мужчина.

– Можешь закрыть рот, Руперт! – рявкнула она. – Эта особа – жена твоего кузена Рейфа.

– А-а, это все объясняет!

Похоже, он не слишком разочарован ее замужеством!

– Не сомневаюсь, что передо мной несравненная Офелия! Мне следовало бы поухаживать за ней, как только она появилась в свете, но, честно говоря, я ни на йоту не поверил слухам о ее блистательной красоте. Мне они показались малоправдоподобными. Ни одной женщине не дано быть такой прекрасной, как мне расписывали. Ад и проклятие, единственный раз в жизни мне не стоило разыгрывать всезнайку! Но сейчас и это не важно.

Oн одарил Офелию поистине великолепной улыбкой.

– Забудьте о моем кузене. Вам просто необходимо сбежать со мной. Я сделаю вас безумно счастливой.

– Руперт, я родила и вырастила дурака! – громко заметила мать.

Руперт не обратил на нее ни малейшего внимания. Подскочив к Офелии, он раболепно согнулся, чтобы поцеловать ее руку, которую затем отказался выпустить и продолжал прижимать к губам. При этом он пристально смотрел в глаза Офелии. Та по-настоящему испугалась, что еще секунда – и он начнет посасывать ее пальцы.

Но в этот момент в комнату вошел мужчина. Даже несмотря на довольно помятый фрак, величественная осанка, достоинство и благородные манеры не вызывали сомнения, что перед ней – герцог Норфорд. Кроме того, он был копией Рейфа, только немного постарше: тот же рост, те же светлые волосы и голубые глаза. Разве что с годами он стал немного солиднее.

Улыбнувшись при виде мрачной женщины, он велел.

– Джулия, отправляйся домой. Ты слишком здесь загостилась.

– Но я только приехала.

– Совершенно верно.

Однако он крепко обнял сестру, и та, фыркнув, чмокнула его в щеку. Значит, он просто поддразнивал Джулию? Герцог дразнит собственную сестру?

Наконец он обратился к Офелии:

– Вряд ли мне стоит спрашивать, кто вы такая. Слухи о вашей красоте не отдают вам должного. Пойдемте. Мы найдем место, где можно познакомиться поближе. Там, где при виде вас мои племянники не будут истекать слюной.

– О, я вовсе не истекаю слюной! – яростно запротестовал Руперт.

Герцог Норфорд вышел и, насколько могла судить Офелия, ничуть не усомнился в том, что она за ним последует. Правда, сначала ей пришлось вырвать руку у Руперта, который никак не хотел ее отпускать. Но как только удалось освободиться, она немедленно выбежала из комнаты.

– Не задерживайтесь, любовь моя. Я буду ждать здесь, – заверил Руперт и тут же отчаянно взвыл: должно быть, мать чем-то его огрела.

Офелия едва успела увидеть спину Престона Лока, исчезающую за дверью комнаты, расположенной чуть дальше по коридору. Подобрав юбки, она побежала за ним, но поскользнулась на мраморном полу и едва не упала. Пришлось задержаться на несколько секунд, чтобы прийти в себя.

Офелия так и не поняла, где очутилась: в библиотеке или в кабинете. Эта комната тоже оказалась большой. По стенам шли полки с книгами, но был здесь также и гигантский письменный стол, стоявший в углу перед окнами. Повсюду были расставлены удобные стулья.

– Прекрасный кабинет, – заметила она, садясь напротив него.

Между ними на низком столике стоял поднос с чайным сервизом.

– Мой кабинет обставлен куда практичнее и находится в нескольких комнатах отсюда, – поправил он. – Сюда я прихожу отдохнуть, а не заниматься делами поместья. Не соизволите ли налить нам чаю? Его только что подали.

– Разумеется.

По тону герцога никак невозможно было судить о его настроении. Доволен ли он встречей или раздражен ее присутствием в этом доме?

Офелия так нервничала, что втайне удивлялась, как это чашки не подпрыгивают на блюдцах. Зато взгляд у него был оценивающим.

– Вы действительно невыразимо прекрасны, – вдруг сказал он. – Честно говоря, я думал, что люди преувеличивают, восхваляя вас, но оказалось, что ошибся.

– Я хотела бы, чтобы все было иначе, ваша светлость.

– Бросьте, дорогая, какие формальности могу быть между родственниками? Полагаю, можете называть меня отцом, если хотите. Но если это вам неудобно, я для вас просто Престон. Вы действительно недовольны своей красотой?

Она протянула ему чашку. Глаза их встретились.

– Она была благословением и проклятием. Но скорее проклятием.

– Почему же?

Офелия задумалась. Никто до него не спрашивал об этом, и она не видела причин лгать. В конце концов, он ее свекор.

– Видите ли, именно поэтому мой отец обращался со мной, как с дорогой безделушкой, годной только на то, чтобы выставлять ее напоказ. Его отношение ко мне окончательно нас рассорило. Кроме того, мне не нравится реакция мужчин, впервые меня увидевших. Ваш племянник – лучший тому пример.

Герцог весело рассмеялся.

– Руперта нельзя считать хорошим примером, дорогая. Мальчик ведет себя так при виде любой юбки, имеющей несчастье пересечь ему дорогу. Но я понимаю, почему вы считаете подобную реакцию чем-то вроде проблемы.

– Дело не только в мужчинах. Женщины тоже увиваются вокруг меня, не потому, что я им симпатична, а для того, чтобы их видели рядом со мной, и тогда, возможно, поклонники обратят внимание и на них. Поэтому я всю свою жизнь не доверяла людям. Они редко бывают со мной искренними. Вот я и считаю, что красота – мое проклятие.

Герцог как-то странно посмотрел на нее.

– А мне казалось, что такая прелестная женщина ведет беззаботную, счастливую жизнь. Как удивительно слышать, что на самом деле это не так. И все слишком сложно.

Офелия пожала плечами:

– Теперь мне уже не так больно, и в этом заслуга вашего сына. Он помог мне увидеть многие проблемы с другой точки зрения. Боже, как чудесно снова довериться кому-то, после того как я столько лет жила в одиночестве.

– Да… он упоминал, что помог вам.

Легкая пауза свидетельствовала о том, что Рейф слишком много рассказывал отцу об их отношениях, а может, даже упомянул о том, что они были близки. Отец и сын достаточно дружны, чтобы обсуждать подобные вещи.

Офелия ощутила, как краснеет, но тут же опомнилась, когда он добавил:

– Кстати, а где жених? Я ожидал, что на первую встречу с семьей он привезет вас сам.

Офелия поколебалась ровно одно мгновение, прежде чем признаться:

– Он не знает, что я приехала. Мы с Рейфом не разговариваем… и не живем вместе.

Герцог мгновенно нахмурился:

– Вы отказываетесь с ним жить?

– Наоборот. Он женился на мне, после чего немедленно вернул в родительский дом.

Побагровевший Престон вскочил, едва не опрокинув столик:

– Черта с два! Этого быть не может!

Офелия не слишком удивилась, поняв, что он оскорблен за нее. А может, дело в том, что Рейф сделал нечто из ряда вон выходящее? Но как ни странно, она вдруг услышала собственный голос:

– Он не виноват! Просто не хотел на мне жениться! И очень рассержен, что его вынудили это сделать.